В активном поиске

Государства по всему миру сталкиваются с дефицитом рабочей силы. В условиях открытых границ людям стало гораздо легче переезжать на постоянное место жительства за рубеж, оставляя свои родные города и страны. И если одним регионам это идет на пользу, хотя и вызывает недовольство сталкивающихся с конкуренцией местных жителей, то другим выходит боком. В постсоветской Прибалтике уже научились жить в новых условиях, России только предстоит это сделать, хотя уже сейчас в нашей стране специфический взгляд на проблему. О борьбе за трудовые ресурсы в мире побеждающего глобализма — в материале «Ленты.ру».

Город Валка находится на северо-востоке Латвии, его население, по данным на 2015 год, составляет 4966 человек (35 место в стране), и оно постепенно убывает — за два предыдущих года из Валки уехало 724 человека. Хотя сказать наверняка, что все они сменили место жительства, нельзя. Многие остаются дома, но регистрируются в соседней Валге, которая прилегает к латвийскому городку вплотную, однако входит в состав другого государства — Эстонии. До 1920 года это был единый населенный пункт: по одной из версий, часть его передали Эстонии в благодарность за помощь в отстаивании независимости от Советской России и немецких оккупационных войск.

В советское время граница между республиками, проходившая почти по центру города, не имела никакого значения: люди спокойно ходили на работу или в гости и возвращались домой. Сейчас обе страны — и Латвия, и Эстония — входят в Евросоюз, а значит проблем с перемещением тоже не возникает. Зато изменились сами условия проживания — с момента распада СССР в эстонской Валге они были привлекательнее. Средняя зарплата там равняется почти 1300 евро (97,5 тысячи рублей) в месяц против тысячи (75 тысяч рублей) в Валке, средняя пенсия — 448 евро против 330. К тому же Эстония всегда славилась более качественной медициной.

Именно эти факторы, по словам местных экономистов, а также мэра Валки Вентса Крауклиса, традиционно побуждали латышей из его части города перебираться к соседям. С недавних пор к ним добавился еще один — пособия. В 2018 году эстонские власти повысили целый ряд выплат: пенсионерам, малоимущим и молодым родителям. Последние теперь могут рассчитывать на пособие, состоящее сразу из нескольких частей: единовременной выплаты по случаю рождения, ежемесячных доплат по уходу за ребенком, компенсации неработающим родителям. В среднем, семье с тремя детьми полагается 500 евро в месяц (в Латвии — 134 евро). Причем начислять их будут даже тем, кто долгое время жил за границей (только в Европе) и, как следствие, не платил взносы в пенсионный и страховые фонды.

Социальные гарантии привлекают всех, но особенно эстонские власти дорожат как раз молодыми семьями, ведь именно они способны принести наибольшую пользу экономике — в отличие от пенсионеров и малоимущих. В особенности это касается тех, кто получил хорошее образование и опыт работы за границей, а теперь готов переехать. Как результат, Валга переживает новую волну миграции из Латвии: суммарно за последние четыре года доля этнических латышей среди ее зарегистрированных жителей выросла на 50 процентов. «Люди поняли, что, если у вас есть дети, выгоднее регистрироваться именно в Валге», — признает мэр Валки Крауклис.

Но что еще важнее, переезжают не только ближайшие соседи, но и прежние трудовые мигранты из Эстонии, в свое время воспользовавшиеся открытыми границами ЕС ради заработков. Показателен пример Финляндии — ее эстонцы выбирают чаще всего, ведь страны разделяет только Финский залив. В 2017 году, в преддверии повышения пособий, впервые с 2004 года был зафиксирован чистый приток жителей оттуда. Эстония — единственная прибалтийская республика, которой удалось остановить общий отток населения. Судить о тенденции пока рано, но в начале 2019 года в стране живет 1,32 миллиона человек, хотя еще три года назад было почти на восемь тысяч меньше. В Латвии и Литве прироста не наблюдалось с 1992 года, а убыль за это время составила 28 и 25 процентов соответственно.

Стремление переманивать жителей других регионов не ново для Эстонии. В 2013 году в столице страны Таллине отменили плату за общественный транспорт. У идеи было несколько предпосылок: стремление снизить транспортную загруженность города, особенно в центре, повысить мобильность малообеспеченных жителей. Но главная причина — попытка привлечь в город новых резидентов (пользоваться бесплатным транспортом могут только те, кто зарегистрирован в Таллине), а вместе с ними и дополнительные налоговые поступления. Расчет сработал: уже за первый год после реформы в столицу переехали 16 тысяч человек (три процента от общего населения). По данным мэрии, это принесло в городской бюджет 16 миллионов евро налогов в год. Что касается общественного транспорта, то он и без того был убыточным и окупался за счет продажи билетов меньше чем на четверть.

Пять лет спустя — в июле 2018-го — нововведение распространили на всю страну. Теперь жители любого уезда (административно-территориальная единица Эстонии) могут бесплатно ездить в пределах своего региона, и у тех, кто раздумывал над регистрацией в Таллине, такая необходимость отпала. Эстонцы успели вдохновить своим примером несколько маленьких городков в Польше и Румынии, еще раньше к аналогичным мерам (хотя бы частично) прибегали в разных уголках Европы, США и даже Малайзии, но случай Таллина по-прежнему остается самым масштабным.

В мире практикуются и более радикальные способы привлечения приезжих. Правительства разных стран запускают собственные бизнес-акселераторы в надежде привлечь молодых предпринимателей с готовыми для реализации проектами. Под них предоставляется полное или частичное финансирование без каких-либо встречных обязательств. Выгода принимающей стороны заключается в развитии местной экономики, улучшении бизнес-климата, задействовании обслуживающих секторов. К тому же у инвесторов из числа граждан и крупных компаний появляются дополнительные варианты для вложений.

Самый крупный из бесплатных акселераторов (в отличие от коммерческих, они не участвуют в капитале создаваемой компании и не получают ее акций взамен на свои деньги) находится в Чили. Власти этой южноамериканской страны всерьез намерены сделать ее привлекательной для малого и среднего бизнеса и выдают достойным кандидатам до 45 тысяч долларов на развитие проектов, а также многочисленные льготы, включая бесплатные авиабилеты. Аналогичные акселераторы запускаются в разных уголках планеты: от Калифорнии до Кении.

Кроме того, власти отдельных регионов рады переезду любых новых жителей, необязательно бизнесменов, и это вовсе не отсталые государства третьего мира. Американские штаты Вермонт и Мэн обещают соответственно десять и две тысячи долларов каждому, кто купит дом, — во втором случае деньги выдадут через налоговые вычеты. В штате Коннектикут готовы выделить сразу 80 тысяч долларов, правда, часть придется вернуть, в том числе в рамках беспроцентного кредита на покупку дома. Еще 2,5 тысячи добавят учителям, пожарным, полицейским и военным — эти профессии в штате наиболее востребованы.

Решившимся на переезд в итальянскую деревню Канделу заплатят от 800 до двух тысяч евро (в зависимости от количества членов семьи). Но принять готовы не всех: кандидатам придется пройти отбор и подтвердить свою рабочую квалификацию, а главное, иметь ежемесячную зарплату не ниже 7,5 тысячи евро. Когда-то в средневековой деревушке жило около восьми тысяч человек, сейчас — меньше трех тысяч, и оставшиеся надеются обзавестись состоятельными соседями.

В нескольких городках штатов Небраска и Канзас, равно как и в деревне Макадам в канадской провинции Нью-Брансуик можно бесплатно получить (или купить за один доллар) участок земли под строительство дома. В другой канадской провинции — Саскачеване — обещают 16 тысяч долларов, но только выпускникам местных университетов: деньги можно будет «получить» в форме налоговых вычетов в течение семи лет.

Особенно отчаянно страны борются за ученых. Великобритания, Франция, Германия и все та же Канада создают специализированные бюджетные фонды для выплаты стипендий лучшим исследователям. Они рассчитывают переманить ценные кадры из США, которые, как им кажется, в последнее время становятся все менее привлекательным местом для прикладных исследований, особенно в области изменения климата — на фоне выхода Вашингтона из Парижского соглашения. Правда, к некоторым программам есть вопросы: канадцам не нравится, что гранты выдают только иностранцам, а британские ученые обеспокоены низким спросом на стипендии в условиях Brexit, когда мировые компании стараются вывести свои филиалы из страны.

Несмотря на скептицизм европейцев, США по-прежнему сохраняют мировое лидерство по привлечению высококлассных работников, вместе с Великобританией, Канадой и Австралией составляя «большую четверку». Суммарно на них приходится около 70 процентов трудовых мигрантов, переезжающих в страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР, включает 35 членов). По одной из версий, они подкупают не только высоким уровнем жизни и хорошей зарплатой, но и английским языком, который так или иначе знают многие соискатели. По этой же причине Франция или Германия видятся им менее желанными.

Результаты работы США на международном рынке труда видны при взгляде на статистику Нобелевской премии: две трети лауреатов за последние 40 лет представляют именно американские учреждения, однако более половины из них родились за пределами Штатов. Кое-где концентрация трудовых мигрантов зашкаливает. Так, в калифорнийской Кремниевой долине они составляют 70 процентов от всех инженеров, в Западной Австралии — 60 процентов врачей и 45 процентов ученых. 69 из 100 лучших университетов мира, согласно международным рейтингам, находятся именно в странах «большой четверки». Другие регионы (в первую очередь, Западная Европа) пытаются составить им конкуренцию, однако к ним пока едут более молодые, менее опытные и образованные работники.

В определенные моменты истории развитые страны начинали настоящую охоту за жителями определенного региона. Незадолго до 1997 года, когда Гонконг должен был утратить статус последней британской колонии и перейти под управление Китая, его резидентов переманивали в соседние Сингапур и Тайвань, а также в Австралию, США, Канаду и Европу. Состоятельные китайцы, проживавшие на острове, опасались тоталитарного режима Пекина и сами были не прочь уехать, даже несмотря на не самые привлекательные условия переселения. Так, законы Сингапура требовали, чтобы между подачей заявки и физическим переездом прошел пятилетний срок. С 1985 по 1991 год из Гонконга уехало почти 300 тысяч человек. Однако это явление не получило развития: новые китайские власти установили на острове сравнительно либеральный режим сроком на 50 лет, и с тех пор население специального административного района (официальный статус Гонконга в Китае) выросло на 18,3 процента — с 6,3 до 7,5 миллиона человек.

Пока одни привлекают чужие ресурсы, другие теряют их. Долгое время ищущие лучшей жизни украинцы уезжали в соседнюю Польшу, но в последнее время их доля стремительно падает. Люди не возвращаются на родину — вместо этого они едут дальше на запад, в Чехию, Словакию, Венгрию, но в основном в Германию. Мотивация проста: более высокие заработки и возможность устроиться официально, с чем в Польше зачастую случались проблемы. Чиновники в Варшаве опасаются, что это может подорвать экономический рост в их стране и ищут, кем бы заменить отъезжающих. С начала 2019 года они подняли минимальную зарплату — до 590 долларов (38,9 тысячи рублей) в месяц.

Между тем некоторые вовсе отказываются от мигрантов, пусть даже образованных и состоятельных. Новая Зеландия, снискавшая себе славу наименее коррумпированной и одной из самых безопасных стран во всем мире, в последние годы столкнулась с наплывом не только туристов, но и переселенцев. Многие — в первую очередь, богатые китайцы, австралийцы и американцы — массово скупали там недвижимость на случай непредвиденных неприятностей на родине. Основатель платежной системы PayPal Питер Тиль и вовсе получил новозеландский паспорт. При этом большинство покупателей не собираются жить в новых домах. Под влиянием спроса с их стороны цены на недвижимость в островном государстве стремительно выросли — на 60 процентов за последние десять лет, а доля местных жителей, способных позволить себе собственное жилье, упала с трети до четверти.

Два года назад терпение лопнуло: премьер-министр Джасинда Ардерн пролоббировала новый закон, сильно ограничивающий иностранцев в праве на покупку новозеландской готовой недвижимости. Теперь они обязаны согласовывать любые сделки со специальной правительственной комиссией либо покупать пустые участки и строить дома самостоятельно.

В России примеров борьбы за человеческие и трудовые ресурсы не так много. Самый масштабный — программа по развитию Дальнего Востока, известная как «Дальневосточный гектар». С 2017 года любой гражданин России может получить гектар земли в одном из субъектов Дальневосточного федерального округа (в прошлом году к ним добавили Бурятию и Забайкальский край). Когда-то местные власти надеялись привлечь в регион до 30 миллионов человек, увеличив численность его населения в несколько раз. Однако довольно скоро вскрылись проблемы: отсутствие необходимой инфраструктуры и коммуникаций, ограничение на получение земель у воды, отсутствие четких бизнес-идей. В итоге за два с лишним года в программе поучаствовали 128 тысяч человек: 49 тысяч уже получили свой гектар, еще 79 тысяч заявок находятся на рассмотрении.

В октябре 2018 года президент Владимир Путин представил новую концепцию миграционной политики. В ней говорится о необходимости привлечь «миллионы людей», в основном этнических русских и русскоязычных из Белоруссии и Украины. Выбор объясняется просто: они «способны за счет общности языка и культуры без проблем влиться в российское общество». Помимо прочего, вновь прибывшим обещают упрощенную процедуру принятия в гражданство. «Полноценным» иностранцам уделяется куда меньше внимания, хотя государство ждет и их при условии, что они «готовы приносить пользу себе и российскому обществу». Во времена, когда страны и регионы по всему миру заняты борьбой за лучшие человеческие ресурсы, Россия нацелена на возвращение соотечественников.

Алексей Афонский