«Если еще раз сюда придешь, мы позвоним в полицию»

Минимальная ставка аренды отдельного жилья в Москве составляет около 20 тысяч рублей — по такой цене, как правило, сдаются если не разгромленные, то сильно запущенные однокомнатные квартиры в районах с дурной репутацией. И их, что парадоксально, днем с огнем не сыщешь — съемщик находится за пару часов. Суровые рыночные условия вынуждают людей, нуждающихся в четырех стенах, искать компромиссные варианты: комнаты вместо полноценных квартир, а то и койко-места. Редким счастливчикам жилье дают «за так» — не в собственность, конечно, а в пользование: например, предоставляют его при устройстве на работу или просто разрешают пожить в пустующей квартире из альтруистических соображений.

Альтруизм, правда, может выйти боком. Настю, 24-летнюю москвичку, в свою квартиру поселила подруга, не попросив ничего взамен. Теперь бывшей удачливой гостье грозит уголовное преследование. Девушка считает, что ни в чем не виновата. Свою историю она рассказала «Ленте.ру».

С Катей — давайте так ее назовем, мы фактически вместе выросли. В один детский сад, правда, не ходили — я в нашу школу пришла только во втором классе, когда родители переехали в Москву из Санкт-Петербурга. Завод, где папа работал всю жизнь, закрыли, и он поменял питерскую квартиру на московскую. Тогда такое еще было возможно — с какой-то небольшой, кажется, доплатой. Здесь нам досталась скромная «двушка» в обычной пятиэтажной хрущевке неподалеку от Третьего транспортного кольца. Тоже промышленный район, но совсем рядом был вполне приличный, с множеством хороших школ. В одну из таких меня и устроили.

Социальное неравенство чувствовалось: я — обычная девочка из небогатой семьи, в уродливых хлопковых колготках, почти все остальные девчонки — москвички в каком-то там пятом, а может и десятом поколении. Понимаете, что это такое. Они все хорошо жили, чем-то выделялись — шмотками, внешностью или известной в узких кругах родней. А некоторые всем сразу.

В общем, я была мышью — недолго, наверное, года полтора. И тем не менее. Поначалу дружила со мной только Катя. Ей было все равно, что я не москвичка, что одеваюсь, как чмо. У меня была обычная беспородная собака, у нее — сразу два бульдога. Как-то прилипли мы друг к другу и дружили до 11 класса, а потом поступили в разные институты, ненадолго разошлись — все было некогда. Но в итоге в какой-то момент снова стали лучшими подругами и оставались ими до недавнего времени.

Я окончила свой институт, Катька — свой. Обе работали всю дорогу, наверное, со второго курса. Получали примерно одинаково мало — как еще платят студентам? Но условия жизни были разными — Кате помогали родители, выделили ей бабушкину квартиру, чтобы жила самостоятельно. Бабушку забрали к себе. Деньгами, естественно, тоже снабжали. А у меня все наоборот — отец нашел новую любовь, женщину из ЖЭКа. Все бы ничего — нормальная тетка, не пьет, не курит. Но жить с ней он почему-то решил в нашей квартире, вместе со мной и мамой. Скандалы, конечно, были каждый день. И это еще у меня мама тихая, неконфликтная. Страсти кипели не мексиканские, но около того.

К чему я это все рассказываю — чтобы вы поняли, зачем мне понадобилось жить у подруги. Она сама предложила — компания, в которой Катя работала, отправила ее почти на два года стажироваться за границу. И вот она моталась туда-сюда — родителей навестить, отдохнуть. Квартира 90 процентов времени стояла пустая — вроде и не сдашь, потому что надо где-то останавливаться, когда в Москву приезжаешь. С другой стороны, без присмотра оставлять — плохая идея. Катя была в курсе моей домашней мыльной оперы и в один из приездов, когда я стала рассказывать очередную «серию», сказала, чтобы я переезжала к ней.

Сколько я зарабатываю, Катя знала, поэтому никаких денег с меня требовать не стала — даже за коммунальные услуги. Ну и вообще, кто с друзей берет деньги? Она добрая, никогда не замечала в ней жадности. Может и раньше бы меня подселила, но стеснялась предложить.

Единственное, о чем меня попросила подруга, — не отвечать на звонки по домашнему телефону и стараться особенно не «светиться» перед соседями. Я и не собиралась. Соблюдать порядок, тишину и все такое — нормальные требования. Я их выполняла, жила в режиме «дом — работа». По сравнению с прежним домашним адом у Кати был просто рай. К родителям за все время, если честно, я не ходила ни разу — пусть сами разбираются в своей жизни. Надо было развестись, квартиру поделить и никого не мучить. А они оба уперлись рогами, да еще и меня в это все окунули с головой.

Счастливые мои каникулы, увы, закончились в одночасье. Дело было в конце минувшей осени. Прихожу я домой и еще из тамбура слышу, что в квартире кто-то есть. У Кати как все устроено — в тамбур ведет железная дверь, а в квартиру простая деревянная. Слышимость отличная. И там кто-то ходит — шорк-шорк. Я быстро спустилась вниз, вышла на улицу. Вижу, во всех окнах свет горит. Воры себя так не ведут, это ясно. Села на качели во дворе, стала звонить Кате в WhatsApp, чтобы спросить, что происходит. А она недоступна. Ну, я подумала и ушла ночевать к другой подруге. Наврала ей, что дома батарея лопнула.

Кате я звонила в течение всего вечера и следующего дня, написала письмо в электронную почту. Она не отвечала. В итоге после работы я снова пошла в ее квартиру. В окнах на сей раз света не было. Открываю дверь в тамбур и вижу, что в квартирную дверь кто-то засунул записку. «Если еще раз сюда придешь, мы позвоним в полицию», — было написано в ней. Почерк Катиной мамы я узнала сразу, она левша, пишет очень странно, почти без наклона. Заходить внутрь не стала, опять попробовала позвонить Кате, выяснить, что случилось. Ни ответа, ни привета.

Катя написала мне спустя два дня, хотя могла бы и позвонить. В тот момент я уже решила, что в ее квартиру не вернусь — по какой причине взъелась мамаша, неизвестно, но взъелась же. В общем, я активно искала жилье в аренду, хотя платить за него мне тяжело. И тут Катя пишет одно сообщение в WhatsApp и дальше, видимо, меня блокирует — я ей ответила, но галочки, свидетельствующей о том, что сообщение доставлено и прочитано, так и не дождалась. Переписку я, разозлившись, удалила, но Катины объяснения помню — мол, мама не знала, что ты у меня живешь, пришла забрать какие-то редкие книги (такие там действительно были, остались еще от бабушки), не нашла их и сошла с ума. Короче говоря, фактически она меня заподозрила в краже. Ключи Катя попросила отнести консьержке в течение суток — подобру-поздорову. Извинений в том сообщении однозначно не было, как и руководства по извлечению моего личного — пусть и не старинного, и не ценного — имущества из запертой квартиры. Конечно, я могла открыть этими ключами дверь, забрать все свое и уже потом сдать их консьержке. Но рисковать не хотелось.

Теперь я сижу, жду ментов. Кто знает, насколько серьезно настроена Катина мама. По идее, с тех пор прошло уже почти три месяца, в каталажку меня не забрали. Но ситуация ужасно неприятная. От Кати ни слуху ни духу.

Подруга, у которой я недолго жила до переезда в съемную квартиру, считает, что Катя таким хитрым образом меня просто вытурила. Ну вроде как ей надоело, что я там живу, или решила квартиру сдавать, а попросить меня освободить помещение она стеснялась. Хорошо, если так. Обвинения в краже куда хуже.

Если бы у меня были лишние деньги, то я бы сразу наняла адвоката, чтобы как-то защитить себя. Хуже всего неизвестность. Нашлись ли книги? Исчезали ли они вообще? Если нашлись, почему Катя мне не сообщила, не извинилась. Я все-таки очень надеюсь, что это не она меня предала, что мама как-то ввела ее в заблуждение. Хотя и это кошмарно неприятно, потому что и мама со мной знакома примерно столько же, сколько сама Катя.

Вот вам и бесплатное жилье, и крепкая 15-летняя дружба.

Мария Волкова