«Ну и почем нынче судья?»

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о гениальных аферистах Советского Союза — людях, которые под страхом смертной казни умудрялись делать миллионные состояния на глазах у власти. В предыдущей статье мы рассказывали о цеховиках-трикотажниках, разбогатевших при Хрущеве на подпольном пошиве одежды. Чтобы их расстрелять, в СССР отменили мораторий на смертную казнь. А в годы правления Брежнева на смену подпольным предпринимателям пришли коррупционеры. По советским республикам прокатилась волна громких процессов, а граждане с ужасом узнали, что в Стране Советов пост судьи, прокурора или министра можно купить за деньги, что высокопоставленные чиновники тесно общаются с подпольными миллионерами, а репутация даже самых уважаемых госслужащих не так чиста, как кажется...

Для Азербайджанской ССР 1969 год стал годом больших перемен: на смену Вели Ахундову, занимавшему должность первого секретаря ЦК компартии республики, пришел председатель местного КГБ Гейдар Алиев. Такая рокировка поначалу вызвала откровенное недоумение у местных жителей, которые, несмотря на ряд претензий к руководству, уважали политику Ахундова. Да и биография его воспринималась земляками как пример для подражания.

Он родился в семье железнодорожного работника и домохозяйки, с детства проявлял тягу к знаниям. После окончания школы Ахундов поступил на химико-технологический факультет индустриального техникума в Баку, где познакомился с будущей супругой — Сарой Агаевой. Понравившаяся Вели девушка повлияла на его дальнейший выбор профессии: Сара горела желанием стать врачом и планировала поступать в Азербайджанский мединститут.

Не желая расставаться с возлюбленной, туда же отправился учиться и Ахундов, ставший впоследствии знаменитым врачом, ученым и писателем. В должности военврача прошел Великую Отечественную, встретив победу в Берлине. Административную карьеру 34-летний Вели начал в 1950 году и сразу с высокой должности — он стал заместителем министра здравоохранения Азербайджанской ССР.

До министерского поста Ахундов дослужился всего за шесть лет, а летом 1959 года его назначили на пост первого секретаря ЦК компартии Азербайджана. Столь быстрое продвижение объясняется тем, что предшественники Ахундова попытались проявлять инициативу, но не всегда уместно, и шли вразрез с политикой партии. Он это учел и прославился тем, что умел находить компромиссы в любых ситуациях. Когда с визитом в Азербайджанскую ССР прибыл Никита Хрущев, Ахундов произвел настолько хорошее впечатление, что советский лидер заявил о безоговорочной поддержке нового руководства.

Впрочем, не все в республике были довольны новым руководителем: причина была в клановости, присущей азербайджанскому обществу. Сара Агаева принадлежала к весьма влиятельному шушинскому клану — и после женитьбы на ней «шушинцем» стал считаться и Вели Ахундов, чьи родственные связи были куда скромней. Как следствие, представители этого клана очень быстро заняли в Азербайджанской ССР практически все руководящие посты. При этом представители других кланов — в том числе крупнейшего Гянджинского — оказались в ущемленном положении.

До поры до времени внутренние распри Азербайджана Москву особо не волновали, но проблемы с выполнением госплана стали весомой причиной задуматься о смене руководства республики. Партийной верхушке очень не понравилось, что Ахундов отказался кинуть все силы на добычу хлопка: он считал, что это принесет жителям сел больше минусов, чем плюсов. С другой стороны, в Азербайджанской ССР набирала обороты добыча нефти (около 21 миллиона тонн в год). И в Москве закономерно предполагали, что шушинский клан попытается нагреть руки на черном золоте.

Да и вообще тотальная монополия шушинцев давала повод задуматься о том, что в республике не все хорошо. Подозрения советского руководства полностью подтвердил сменивший Ахундова Гейдар Алиев. Чекист со стажем (в органы он пришел еще в начале войны), Алиев очень быстро вскрыл масштабную схему продажи должностей, о чем и доложил в Москву.

Азербайджанское дело шокировало советских граждан: оказывается, в СССР можно купить любую должность! На саркастический вопрос одного из партийных руководителей «Ну и почем нынче судья?» — чекисты дали вполне конкретный ответ. Как оказалось, решать судьбы людей можно было всего за 30 тысяч рублей; столько же стоила должность прокурора. И это были самые дешевые из «лотов».

Должность второго секретаря райкома стоила 100 тысяч рублей, первого — 200 тысяч. В этом же ценовом диапазоне находились «хлебные места» ректоров местных вузов, начальников райотделов милиции, министров социального обеспечения и коммунального хозяйства. Само собой, в ходе расследования предполагалось, что торговля должностями происходила не без участия Ахундова, а он сам даже мог переправлять свои деньги за границу. Но прямых доказательств так и не нашли, а потому суда предшественник Гейдара Алиева успешно избежал.

Куда меньше повезло сотрудникам азербайджанской прокуратуры — начальнику следственного отдела Ибрагиму Бабаеву и Изе Кулиеву, контролировавшему деятельность судов. Алиев уличил обоих в небескорыстном пособничестве подпольным предпринимателям (цеховикам). Попытки Бабаева и Кулиева оправдаться ни к чему не привели: они сразу же лишились должностей, пошли под суд и были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.

По некоторым данным, перед тем, как приговор был приведен в исполнение, Бабаев сказал присутствовавшему на казни коллеге Рашиду Казарову: «Рашид, передавай ребятам привет! И знайте, что мы ни в чем не виноваты!» К слову, в то время действительно ходили слухи, что процесс над прокурорами был сфабрикован. Поводом для них стал конфликт Алиева и прокурора республики Гамбая Мамедова — непосредственного начальника Бабаева и Кулиева.

Мамедов подозревал, что, пытаясь показать себя хорошим руководителем — лучшим, чем Вели Ахундов, — Алиев мог завышать производственные показатели Азербайджанской ССР. Причем особенно сильно — в хлопковой сфере, где советское руководство очень надеялось на успехи. С тем, что в республике торгуют должностями, Мамедов также не соглашался, считая, что Алиев попросту устроил «охоту на ведьм». Об этом прокурор постоянно писал рапорты в Москву, чем очень досаждал новому руководителю.

Поэтому процесс над Бабаевым и Кулиевым должен был показать партийному руководству, что Гамбай Мамедов — плохой начальник, а то и вовсе пособник коррупционеров. Как бы там ни было, но вскоре после начала «прокурорского дела» Мамедов был отстранен от должности. Кстати, в прошлом у Бабаева был серьезный конфликт с Алиевым. Оба участвовали в расследовании скандального инцидента, который произошел в 1965 году в городе Степанакерт (Нагорно-Карабахская автономная область). Тогда трое азербайджанцев убили армянина — сына председателя колхоза.

Убийц быстро задержали и доставили к зданию суда, но группа армян накинулась на конвой и отбила задержанных. Их облили бензином и сожгли заживо. Доподлинно неизвестно, что именно не поделили тогда Бабаев и Алиев, но они не только крепко разругались, но даже подрались. Так что у Алиева были причины как минимум недолюбливать Бабаева. Что до второго прокурора, Изы Кулиева, то он в свое время был соседом по даче с родственниками Гейдара Алиева — и мог быть в курсе каких-то тайн чекиста...

Впрочем, сотрудниками прокуратуры зачистка Азербайджанской ССР не закончилась: новый глава республики начал массово увольнять чиновников. Своих должностей лишились председатель Совета министров и глава МВД республики, несколько членов бюро республиканского ЦК и секретарь бакинского горкома. Правда, в лучших местных традициях эти места сразу же занимали представители Нахичеванского клана, к которому принадлежал Алиев. Так, главой республиканского МВД стал его друг Ариф Гейдаров.

Но вскоре он трагически погиб, и его смерть лишь подтвердила, что при всех стараниях нового руководства коррупция в Азербайджанской ССР продолжала процветать. Гейдарова и его заместителей застрелил сотрудник колонии, расположенной в Шуше. Как выяснилось, мужчина пытался добиться перевода в другое исправительное учреждение, но денег, чтобы подмазать ответственных за это лиц, у него не было. Прихватив табельное оружие, он отправился прямиком в здание МВД и решил кадровый вопрос по-своему.

Справедливости ради стоит отметить: занимая высокий пост, Гейдар Алиев не чурался работы «в поле». Больше того: иногда глава республики одевался в самую неприметную одежду и отправлялся гулять по Баку. Информацию о положении дел он получал из бесед с болтливыми таксистами, которые возили его по разным уголкам города. Обычно анализ обстановки Алиев начинал с окраин: он заходил в разные магазины и под видом обычного покупателя выяснял, как идет торговля. Среди прочего ревизор как бы невзначай интересовался, нет ли у продавцов дефицитных товаров, которые он мог бы купить за хорошие деньги. Нередко продавцы отвечали утвердительно.

Однажды в мясной лавке «тайный покупатель» выяснил: на витрине по завышенной цене лежит мясо второго сорта, а вырезка отложена для продавцов и директора магазина. Вскоре туда пришли с обыском; торговцы попытались было воспротивиться, но оставили всякие попытки, узнав, кто их разоблачил. В итоге по наводкам Алиева были арестованы около 40 человек. Но в конце концов его раскусили: фотографии первого секретаря появились во всех магазинах Баку, и продавцы стали узнавать Алиева еще с порога. С его карьерой «ревизора» было покончено.

Пока Алиев «закручивал гайки» в Азербайджане, похожую схему с силовиками во главе республики советское руководство решило использовать и в соседней Грузии. В 1972 году к власти там пришел Эдуард Шеварднадзе, который до этого занимал пост главы МВД республики. Как и Алиев, он нередко практиковал работу «в полях».

Еще когда Шеварднадзе работал в МВД, до него дошла информация, что среди грузинских гаишников процветает взяточничество. Он решил проверить это лично: сел в обычную машину и отправился колесить по дорогам Грузии. Результаты рейда оказались неутешительными — Шеварднадзе останавливали чуть ли не на каждом посту и везде занимались вымогательством.

Но самой знаменитой операцией стала отправка в Москву из Грузии нескольких большегрузных машин, наполненных товаром без документов. Само собой, караван останавливали сотрудники ГАИ — но вместо того, чтобы сообщить о контрабанде начальству, вымогали деньги у водителей грузовиков. Итогом операции стал суд над всеми взяточниками, обнаруженными по пути из Тбилиси в Москву.

Впрочем, путь к власти у Шеварднадзе оказался куда более тернистым, чем у Алиева. Его предшественник Василий Мжаванадзе был другом самого Леонида Брежнева, благодаря чему чувствовал себя весьма уверенно. Но однажды до Шеварднадзе дошла информация, что жена Мжаванадзе носит раритетное кольцо с непростой историей. Украшение было украдено, а ориентировка на него поступила во все отделения милиции.

Шеварднадзе быстро выяснил, что кольцо жене главы Грузинской ССР подарил местный подпольный миллионер, цеховик Отари Лазишвили. Об этом сообщили председателю КГБ СССР Юрию Андропову, и чекисты взяли Мжаванадзе на карандаш, но на своем посту он тогда усидел. А вот цеховику Лазишвили стараниями Шеварднадзе пришлось несладко.

Сколотивший состояние на производстве ажурных хозяйственных сумок, Лазишвили был близким приятелем Мжаванадзе и курировал весь теневой сектор экономики Грузии. После истории с кольцом кресло под его покровителем зашаталось, и цеховик понял: следующий удар Шеварднадзе нанесет по нему. Надеясь избежать незавидной участи судимого расхитителя социалистической собственности, Лазишвили отправился в Москву, на прием к генпрокурору СССР Роману Руденко.

Что именно подпольный миллионер хотел от генпрокурора, так и осталось загадкой: в приемной Руденко Лазишвили уже ждали подосланные Шеварднадзе сотрудники КГБ. Цеховика арестовали, ему светила смертная казнь, но он сумел избежать ее благодаря связям и деньгам. В итоге на состоявшемся в 1973 году суде Лазишвили получил всего 15 лет лишения свободы — более чем мягкое наказание по его статье в те времена.

Не успела закончиться история с кольцом, как Шеварднадзе нашел куда более серьезный компромат на Мжаванадзе — подпольное производство оружия. Базу оружейников-нелегалов под Сухуми ликвидировали в августе 1972 года; дело оказалось настолько громким, что о нем писали все советские газеты. После этого участь 70-летнего Мжаванадзе была предрешена — своего высокого поста он лишился, но уголовной ответственности избежал, спокойно вышел на пенсию и вместе с женой перебрался в Москву.

А место первого секретаря ЦК компартии Грузии занял Эдуард Шеварднадзе. И первыми, кто ощутил на себе смену руководства, стали грузинские воры в законе, которым новый лидер республики объявил настоящую войну и ужесточил наказания. Но главной его мишенью стали коррумпированные чиновники: 40 тысяч из них лишились своих постов за те пять лет, что Шеварднадзе занимал пост первого секретаря.

Чистки коснулись всех, от министров до глав городов районов и их заместителей. Около 30 тысяч человек оказались тогда за решеткой, причем многие из них — за экономические преступления. За свое рвение в борьбе с коррупционерами Шеварднадзе удостоился звания Героя Социалистического Труда и ордена Ленина. Впрочем, самым громким антикоррупционным процессом в советских республиках стала не грузинская «чистка», а так называемое «хлопковое дело», которое расследовалось в 70-х годах в Узбекской ССР. О нем читайте в следующем тексте цикла «Золотые дельцы».

Анна Комиссарова