«Я — экзотичное животное»

Эстонский рэпер Томми Кэш (Tommy Cash) сам делает клипы на свои треки и выдает совершенно сумасшедшие образы — в его видеоработах на хрущевку натягивают презерватив, пионерки сушат себе под юбкой феном, танцоры-ампутанты извиваются в клетке слона. Он не гнушается вставить свое лицо на место вагины или взобраться на пирамиду из женщин и мужчин. Теперь рэпер выступает с Little Big, Charli XCX и сотрудничает с дизайнером Риком Оуэнсом. «Лента.ру» расспросила Кэша о его сюрреалистичном творчестве, нереализованных идеях и о том, почему его не запретят в России.

Если вкратце, то вот и вот. Твое творчество попадает в эту категорию?

Томми Кэш:Он был всегда со мной. Все натуральное, у меня нет никаких людей, которые работают над моим образом. Это то, что мне нравится, чем я питаюсь, где я живу. Я такой, и это отражается в моем искусстве.

Не могу не спросить: как ты воспринял арест Хаски, преследование IC3PEAK и что думаешь о конфликте новой музыки с властями в России?

Я пробую разные вещи. Не думаю, что артист должен себя повторять и делать одно и тоже. Я не работаю по системе. Если у меня выходит хит, я не пытаюсь его повторить, а двигаюсь дальше — как настоящий артист. Чтобы найти что-то новое.

Ну, будем надеяться тогда, что тебя эта волна обойдет. Приезжай к нам.

Вычитал в Vogue, что у тебя готовится линейка своей одежды, с локальными мемами что ли. Что с этим проектом?

А она меня всегда привлекала, просто у меня не было возможности делать такие треки, которые хотел. А сейчас я чисто делаю то, что хочу сам слушать. Но меня всегда привлекали happy hardcore и все странные стили.

А сам ты над ними смеешься?

Конечно! Только не буду называть треки, поживем — увидим. Посмотрим, если они совпадут с людьми.

Псевдоним Кэш — в честь Джонни Кэша или cash’a?

Я как-то поругался с режиссером и понял, что не хочу с ним ничего больше делать. Из-за творческих разногласий.

А с Фараоном в итоге решили ничего записывать?

Конечно, тяжело. Но жизнь вообще тяжелая, ниче здесь легкого нет. Но лучше пусть близкий человек со мной работает, чем какой-нибудь менеджер-шменеджер, которого я не знаю. У нас по-домашнему все. С женщинами вообще трудно, скажем так. Но надо справляться.

Как получился такой дикий фит с Little Big?

Мы с моей девчонкой в Лувре были, и когда я вышел оттуда, мне пришла идея сделать видос про кожу — все было бы с разных тел. Странно, да, что это с музея пошло.

Но свою долю популярности на Западе ты все равно получил — попал в Dazed 100, выступаешь с Charli XCX, работаешь с Риком Оуэнсом. Скажи, как рэпер, для которого английский — не родной язык, — чем ты их зацепил?

Четыре месяца по-моему. Ощущения нормальные, ничего не могу сказать — просто снилось всякое, более чувствительным был. Но это помогло. То, что снилось, в итоге оказалось в клипе.

И по улицам получается спокойно ходить?

К разным. Например, когда ездил c YES-ом (тур в поддержку нового альбома Кэша —прим. «Ленты.ру»), я очень много не спал, бывало такое. Держал себя без сна, поскольку времени немного было. Я думаю, я искал в себе это настроение убийцы, который не спит. Ну и мне очень нравится че-нибудь ночью делать, когда все спят, на улице тихо. Мне от такого спокойнее становится.

Вообще ничего не поделать?

В какое время произошел переломный момент, когда ты понял — вот она, популярность?

Один клип я хотел сделать из нарезок того, как я себя убиваю на протяжении всего видео — разными способами. Такой suicidal. Знаешь, как Кенни из «Южного парка». Хотел сделать своеобразный Compilation Kenny на четыре минуты.

В России бы такое запретили.

(Смеется)Может, когда-то и сделаю.

Можешь вспомнить какие-нибудь идеи для клипов, которые были настолько дикими, что даже ты от них отказался?

А я этого и не почувствовал, чувак. Какие-то люди меня знают — и все. Я про это вообще не думаю, мне все равно.

А к каким еще экспериментам над собой прибегал?

Я бы так не сказал. Могу, но не хожу по улицам особо. Дома сижу, или где-то, где меня хорошо знают, чтобы не было ситуаций, что надо какую-нибудь фотку сделать. Я не могу просто выйти утром, че-то накинуть, прогуляться — надо продумывать все. Но я не думаю, что я популярный, и это для меня вообще не важно.

А если бы в Эстонии такое началось?

Правда, что для работы над клипом Surf ты прибегнул к полному целибату? Сколько времени это длилось?

Я думаю — всем вместе — стилем, вкусом, тем, откуда я, что я делаю, как веду себя на сцене. Там много разных факторов. Я для них довольно экзотичное животное. Я из Эстонии, нас там сколько — миллион с половиной? Очень мало, в общем.

Как тебе пришла идея клипа Winaloto с кучей голых тел и головой-вагиной?

Алина Пязок мне позвонила — она тогда еще даже не знала, что я по-русски умею говорить. Мы разболтались че-то, а потом я приехал к ним и сделали Give Me Your Money. Все на месте. Теперь дружим.

Ты работаешь в творческом дуэте со своей девушкой-менеджером? Не тяжело сочетать работу с личным?

Да я с ним не общаюсь сейчас вообще. Он че-то только с «Ленинградом» сейчас общается, со Шнуровым.

Как ты пришел к тому, чтобы самостоятельно снимать клипы?

В честь cash’a конечно. Деньги сами по себе — культовые для людей, но каждый человек по-своему поймет, как я воспринимаю свое имя, смеюсь я над деньгами или возвожу их в культ.

За последний год ты успел выпустить аж три клипа, еще какие-то релизы к новому альбому будут?

Не хочу раскрывать свое понимание, портить всем картину. Интереснее, когда каждый человек по-своему открывает это имя.

Элджей уже сам отменяет.

Чем тебя привлекла электроника?

Он выйдет через неделю! Это будет мой бренд, мой мерч. Мы выработали много вещей. Например, там будут мини-ковры и куча всякого интересного.

Но в последних клипах ты от него отошел, и стиль музыки в новом альбоме тоже поменялся.

Про Хаски я слышал. А что там случилось, что он на тачке выступал?

«Лента.ру»: Твой образ в ранних клипах напоминает американский «уайт треш», но в постсоветских декорациях. Ты к этому облику пришел, работая над музыкой?

Не, мое не попадет, потому что я типа иностранец. С иностранцами по-другому в России по ходу обращаются. Да, это вообще-то ***** [херово], что так делают, но я бы не удивлялся, что «почему андеграундным артистам только, почему не закрывают концерты Элджея»?

Да, реально!? Вау. Я не знаю, ну, что поделаешь. Это — Россия. Я это видел, понимал, что это ****** [жесть], но это же Россия, че там поделаешь.

Но в Эстонии такого не будет, это же Европа. А Россия — это Россия, там по-другому все. Но это, конечно, жесть. Это же свобода слова. Но ничего не поделать.

Ну, а че поделать? Я не знаю, че поделать. Ты меня о таком не спрашивай!(нервно смеется)

И я надеюсь. Тьфу-тьфу-тьфу!

Беседовал Илья Кролевский