Крысы бюджетные

Сегодня, 25 июля, в России отмечают День сотрудника органов следствия. Дата неслучайна: в этот день в 1713 году именным указом Петра I была учреждена «майорская следственная канцелярия» — первый компетентный орган для расследования преступлений, подчиненный напрямую императору. Свои профессиональные праздники есть у следователей МВД (6 апреля) и ФСБ (20 декабря), а с недавних пор (праздник учрежден к 300-летию петровского указа) — и у сотрудников Следственного комитета РФ. О малозаметной, но очень сложной и важной работе СКР по расследованию налоговых преступлений — в материале Игоря Надеждина.

Только в 2017 году следователи СКР (а именно они расследуют налоговые преступления) раскрыли недоплаты в бюджет на сумму 70 миллиардов рублей. Для сравнения: расходы федерального бюджета в 2018 году на все жилищно-коммунальное хозяйство составят 39 миллиардов рублей, а на физическую культуру и спорт — чуть больше 68 миллиардов. При этом речь идет исключительно о преступлениях, где вина уже доказана. Следствие по многим делам продолжается.

Налоговые преступления СКР расследует с 2011 года — именно тогда вступили в силу поправки в уголовно-процессуальный кодекс, а до того ими занимались органы внутренних дел. Это во многом повысило значимость борьбы с налоговыми уклонистами. СКР, в отличие от предшественника — главного следственного управления Генеральной прокуратуры, напрямую подчиняется президенту РФ.

— В первые годы работы эти преступления были абсолютно новыми для наших следователей, — рассказывает подполковник юстиции Сергей Трохов, руководитель отдела процессуального контроля за расследованием налоговых преступлений СКР. — Еще не имелось соответствующего опыта, не было отработанного взаимодействия с налоговой службой. Тогда же в управлениях по экономическим преступлениям и противодействию коррупции МВД стали ликвидировать профильные оперативные подразделения (сейчас они вновь возродились). В первый год нашим сотрудникам удалось возместить в бюджет всего 5 миллиардов 300 миллионов рублей. Сейчас это кажется маленькой суммой, но тогда нам она представлялась очень большой. Ведь работу мы начинали практически с нуля.

У налоговых преступлений есть своя особенность: их расследование — всегда соревнование умов. Схемы уклонения от налогов придумывают далеко не дураки, и внешне они всегда выглядят абсолютно легальными. Да и запас знаний у правонарушителя должен быть огромным: это и Налоговый кодекс, и Гражданский кодекс, и арбитражные законодательства, и решения пленумов Верховного и Высшего арбитражного суда…

— Тем не менее это именно преступления. Я их называю «убийство бюджета», — говорит полковник юстиции Ольга Благодаренко, следователь по особо важным делам следственного управления СКР по Забайкальскому краю. Она специализируется именно на распутывании сложных экономических схем. — Эти преступления совершаются не только для личного обогащения — они придуманы именно для обмана государства и муниципалитетов. То есть в первую очередь направлены против пенсионеров, пациентов муниципальных больниц и поликлиник, против учителей.

— Общеуголовные составы преступлений, как правило, всегда налицо: убил, ограбил, проник… А криминальные налоговые махинации надо вскрыть, потом еще и доказать умысел недобросовестного налогоплательщика, — объясняет Сергей Трохов. — Почти всегда кажется, что все абсолютно легально, тем более что гражданское законодательство у нас достаточно гибкое, в отличие от уголовного.

Присказка «двух одинаковых преступлений не бывает» актуальна и для уклонения от уплаты налогов. Безусловно, есть несколько типов преступлений, но почти каждая схема уникальна, и каждый новый правонарушитель вносит в нее что-то свое.

Собственно, главных направлений в этом виде криминологии три: завышение расходов, незаконный возврат НДС и сокрытие доходов. Но детали каждый раз разные. И каких только предприятий в этих уголовных делах не встретишь!

Вот ставший уже классическим пример с ульяновским пивным заводом «Трехсосенский». Бизнесмен Михаил Родионов, по совместительству — депутат законодательного собрания области, придумал достаточно хитрую схему по неуплате налогов. Он организовал реализацию сваренного пива через аффилированную структуру, не отражая в налоговой отчетности истинные объемы произведенного подакцизного товара. Таким образом предприниматель Родионов не платил ни налоги, ни акцизы. «Мимо кассы» продано 67 миллионов литров пива.

По данным следствия, Родионов недоплатил в бюджет 889 миллионов рублей. Для понимания: это годовой бюджет одиннадцати среднестатистических районных поликлиник.

При этом Родионов сразу после возбуждения уголовного дела в 2015 году уехал за границу, оставив здесь лишь своих адвокатов. Почти три года он придумывал разные юридические аргументы — но все они, один за одним, были опровергнуты следователями регионального следственного управления СКР. Только в 2017 году Родионов сдался и погасил весь ущерб и набежавшие штрафы и пени — всего, по данным СКР, 1 миллиард 400 миллионов рублей. 19 марта 2018 года уголовное преследование в отношении него было прекращено — в связи с полным возмещением ущерба.

Очень популярен и весьма криминален второй тип преступлений — возврат НДС. По закону, если для производства какого-либо товара предприятие покупает материалы (оплачивая, естественно, налог на добавленную стоимость, включенный в цену), а потом продает готовую продукцию, где НДС меньше, то разницу возмещает налоговая служба из федерального бюджета.

— Поэтому часто в бухгалтерскую документацию включают фальшивые затраты, — говорит полковник Благодаренко из Забайкалья. — Так, например, отсидевший срок за торговлю наркотиками гражданин Трухин создал целую сеть фирм-однодневок, которые якобы выполняли работы по заказу предприятий-производителей. Но такие, проверить реальность которых было практически нереально — например, «устройство технологической дороги».

Технологическая дорога — это временная колея, проложенная к какому-то объекту. Когда работы выполнены, ее надо либо раскатать (чтобы не было видно), либо закатать (в асфальт). Евгений Трухин создал целую сеть фирм-однодневок, которые и выполняли эти якобы сложные заказы.

— Он находил людей, которым были нужны деньги, и на их имя открывал фирмы. Причем всю документацию, все печати, все пароли системы «банк-клиент» и все пластиковые карты забирал себе. И только изредка просил формального владельца подъехать в банк и снять наличные — либо на зарплату, либо под отчет. За это платил людям от пяти до десяти тысяч рублей в месяц, а они, почти все безработные, и этому были рады. Себе же Трухин всегда брал три процента.

Таким образом за три с небольшим года работы Евгений Трухин заработал, по подсчетам следствия, 17,7 миллиона рублей. По полмиллиона в месяц.

В статистических данных по налоговым преступлениям — большие цифры: в 2016 году поступило 7 882 сообщения о налоговых преступлениях, по ним было возбуждено 3 111, общий ущерб — 65 миллиардов, уже возмещено — на сумму 32,5 миллиарда. Арестовано имущество на сумму 7,9 миллиарда рублей. В 2017 году поступило 6 333 сообщения, возбуждено 2 811 уголовных дел, недоплата в бюджет составила 70 миллиардов, возмещено 35,2 миллиарда, арестовано имущества на сумму 11 миллиардов рублей…

— В середине 2016 года законодатель изменил пороговые цифры уголовной ответственности, — объясняет подполковник Трохов. — Если раньше, к примеру, индивидуальный предприниматель за три года недоплатил 600 тысяч рублей, то возбуждалось уголовное дело по крупному ущербу, если на три миллиона — по особо крупному… А теперь суммы увеличились до 900 тысяч и 4,5 миллиона рублей соответственно. Аналогичным образом повышены пороговые суммы неуплаченных налогов с организаций. Поэтому многие неплательщики теперь отделываются административным наказанием. С другой стороны, эти изменения в законодательстве переориентировали работу налоговых органов и полиции — отныне в сферу их внимания попадают крупные игроки. Например, только в Пензенской области после ликвидации преступной группировки Игоря Чертова, совершавшей налоговые преступления, рост поступлений в казну сразу же вырос на 27 процентов: с 37 миллиардов рублей до 47 миллиардов.

(На эти данные можно посмотреть и с другой стороны: если число возбужденных уголовных дел разделить на количество субъектов РФ, получится небольшая цифра: в среднем по 35 преступлений в регионе. Понятно, что в Москве эта цифра заметно больше, а в глубинке — меньше, но по сравнению с другими преступлениями выходит немного).

Дело Игоря Чертова — на самом деле комплекс уголовных дел, их более 25. Здесь и подделка документов, и мошенничество, и обналичивание, и уход от уплаты налогов, и создание преступного сообщества. С 2007 года в Пензенской области действовал подпольный банк, оказывавший желающим весь комплекс услуг. Это подпольное кредитное учреждение к 2015 году создало пять независимых филиалов, его клиентами стали более 50 предприятий области. По самым скромным подсчетам, через личные счета Чертова прошло около 300 миллионов рублей, у членов оргпреступного сообщества арестовали имущества на 103 миллиона.

— Изначально сотрудники ФСБ вышли на обнальщиков, и потом уже следственным путем удалось обнаружить схемы ухода от уплаты налогов, — рассказывает начальник отдела СКР Сергей Трохов. — В ходе следствия удалось найти клиентов — свыше 50 фирм, которые регулярно или время от времени пользовались услугами Игоря Чертова. Расследование дела сейчас завершено, обвинения предъявлены 21 участнику группировки.

Как ни парадоксально, расследование уголовных дел по налоговым преступлениям можно назвать самым нестабильным направлением деятельности СКР, потому что здесь в очень причудливый клубок сплелись интересы предпринимателей, защита их прав и государственные нужды.

Дело в том, что обвиняемых в налоговых преступлениях нельзя арестовать на время следствия: закон не предусматривает такой меры пресечения (Чертов, например, взят под домашний арест за организацию незаконной банковской деятельности и обналичивание денежных средств). Санкции статей — смешные: как правило, это штрафы, которые в разы меньше ущерба. В той же Чите нелегальный банкир Новокрещин, по заключению экспертов, нанес ущерб в размере более 100 миллионов рублей и был приговорен... к штрафу в 500 тысяч. Ему даже вернули дорогую иномарку.

— Если обвиняемому присужден штраф, то приговор вступает в законную силу после его оплаты. Услышав вердикт, Новокрещин сразу же оплатил всю сумму. А вступивший в законную силу приговор обжаловать очень и очень сложно, — говорит следователь Забайкальского СУ СКР Ольга Благодаренко. — Таким образом многомесячные усилия следствия по сути были пущены под откос. И наказание, по-моему, не соответствует преступлению, тем более что при обыске у него были обнаружены и изъяты поддельные печати и штампы нотариусов, которые он использовал в серых схемах. Но по этим фактам суд его оправдал за истечением срока давности.

Расследование этих уголовных дел требует длительного времени: судебная бухгалтерская экспертиза из-за сложности делается два-три месяца и более. А в деле их должно быть несколько. В среднем следствие продолжается 14-15 месяцев, но есть и очень сложные дела… Санкции же статей предусматривают штрафы. Ну и возможность вообще избежать уголовного преследования, если на этапе следствия возместить весь ущерб.

Не всякая неуплата налогов — это преступление, порой это просто недоработка бухгалтерии. Но предприниматели, которые дорожат репутацией, немедленно и без задержек возмещают ущерб в полном объеме. В прошлом году по этому основанию было прекращено на стадии следствия 485 дел, в 2016-м — 610, то есть примерно каждое четвертое. Те же, кто с самого начала вводит в схему экономической деятельности неуплату налогов, миром вопрос не решают.

Кроме всего прочего, арбитражное право зачастую вступает в противоречие с уголовным, что пытаются использовать жулики.

— Сейчас мы во взаимодействии с органами внутренних дел и налоговой службой разработали понятные и эффективные алгоритмы, — говорит подполковник юстиции Сергей Трохов. — В каждом регионе для оперативного решения сложных вопросов созданы совместные рабочие группы. В 12 субъектах — там, где количество налоговых преступлений больше среднестатистического — у нас созданы специализированные подразделения по расследованию налоговых преступлений, в 10 регионах — специальные группы следователей. И сегодня расследование этих событий ведут только опытные, специально подготовленные следователи. Но дела сложные, требуют серьезного подхода. Санкция же статей не соответствуют тяжести преступления. Например, пороговую цифру (уголовной ответственности) законодатель повысил, а наказание оставил без изменения. Это не совсем справедливо, тем более что счет всегда идет на десятки миллионов.

Действительно, Новокрещин отделался штрафом, вся сумма которого была у него в кармане. Ранее судимый за наркотики Трухин получил два года условно, то есть фактически отделался легким испугом. А ведь оба они в ходе следствия и суда на собственной шкуре изучили тактику действия правоохранительных органов, и теперь доказать их вину будет гораздо сложнее.

К счастью, учатся не только преступники, следователи тоже совершенствуют знания. Они стали быстрее и лучше разбираться в махинациях, в которых раньше не видели криминальной составляющей.

Но десятки предпринимателей по всей стране по-прежнему стремятся не платить налоги.

Игорь Надеждин