«Многие убеждены, что Россия всем козлам надает по щам»

В прошлом году один из пионеров отечественного рэпа — группа «Каста» — после десятилетнего молчания выпустила новый альбом «Четырехглавый орет». В марте этого года состоялась премьера фильма «Piter by Каста», и опять-таки получилось удачно. А 26 апреля в крупнейшем столичном клубе Stadium в компании с «ДДТ» коллектив выступит на большом праздничном мероприятии телеканала «Дождь». Накануне события «Лента.ру» пообщалась со старожилом «Касты» Михаилом Шымом Епифановым.

Собственно, о том и следующий вопрос. У вас получилось хорошее, тонкое, местами нежное артхаусное кино «Piter by Каста». Кто из вас в нем был первой скрипкой, начиная с идеи и до распределения образов?

Шым:Ростов — провинциальный город с уникальным гонором и дерзостью. Задают нам этот вопрос регулярно — вероятно, потому, что весь начальный массив нашего творчества построен на Ростове. Возможно, мы первые в русскоязычном песенном жанре, кто так бомбил слушателей своей малой родиной. Собственно, на тот момент, как мы с фонтана поехали с гастролями по стране, нам было по 20, нас было много, и в нас почти ничего не было, кроме Ростова.

Лет десять назад мы отказались от регулярного общения со СМИ именно по этой причине: нам задают одинаковые вопросы — Ростов, коллеги по жанру, творческие планы. Дико надоело.

Ты как-то рассказывал, сколь непросто вам было совместно работать над новым альбомом. У всех, мол, куча личных забот, все взрослые люди, живущие в разных местах. Тем не менее «Четырехглавый орет» удался и получился многообразным, нескучным. Видно, что это плод коллективного труда, но все равно непонятно, как выстраивается иерархия в группе. Все равны, но кто-то же должен быть равнее?

Наш основной слушатель переживает сложные времена. Ему около тридцати, и он по полной выгребает от жизни прямо сейчас. Наша аудитория не особо молодеет. Есть, конечно, на концертах и те, кто родился при Путине. Они, правда, чаще приходят в сопровождении тех, кто застал смерть Черненко. В этом прослеживается обнадеживающая закономерность.

Мы, если честно, совсем не заморачиваемся с тем, чтобы метить в какую-то аудиторию. За редким исключением песни «Касты» — это словесный волейбол вчетвером, игра в пас или об стенку.

Насколько я понимаю, Шым, участники «Касты» именно тебя считают самым идеологизированным и политизированным в группе. Это так? И может ли сегодняшний русский рэп выглядеть полноценно, если он вне «социального контекста». Ну, типа, подача, аранжировка песен формально соответствуют жанру, но тексты исключительно романтико-тусовочные: о любви разделенной/неразделенной, клевых вечеринках, красивых мечтах… Вы же даже в юморной танцевальной «Макарене» успели вполне едко помянуть нынешнего главу России.

Да, да, сентенции специфические. Где-то между национализмом и шовинизмом. Если бы я не знал, как дурно звучит самоцензура, на примере Федора Чистякова или Леонарда Коэна, я бы, может, и предпринял какие-нибудь творческие меры для разъяснения. А так — песня идет по разряду «как молоды мы были». Дворовая фотография из начала нулевых.

Ну, а если пофантазировать на тему, что бы я сказал... Я бы сказал: «Ну и че твоя капля водки?» Или: «Да овец и тут полно». Типа того. Сначала ты дерешься за свой двор с соседним двором, потом район на район, потом за свой город, потом за страну. Потом, если дожил, воюешь за человечество с человечеством же. А потом такой: «А зачем это все? В чем прикол?»

Неизбежный пока еще вопрос о баттлах. Мне недавно Чача из «Наива» сказал, что с сегодняшними героями этих проектов баттлиться не будет, ибо находится в другой возрастной и «весовой» категории. Там ребята еще ищут себя и самоутверждаются. А ему-то это зачем? «Каста» — это тоже вроде собрания гуру русского рэпа, да? И вам, наверное, ни участия в баттлах, ни даже четвертый студийный альбом в будущем уже без надобности?

На предстоящем концерте, посвященном дню рождения «Дождя», помимо «Касты» выступит «ДДТ». Вполне допускаю, что песни Юрия Шевчука когда-то влияли и на ваше становление. Сейчас он для многих по-прежнему «совесть русского рока», «Юра-музыкант» и так далее. Но я знаю его известных коллег, которые прежде с ним довольно тесно общались и даже делали что-то вместе, а теперь дистанцировались, ибо им кажется, что он учит их жить. Что ты скажешь?

Умирая как организм, сложно выжить как личность. Но Вася, к счастью, справился. Наркотики гипертрофируют черты характера до опасных пределов. Никому не пожелаю пройти через то, через что прошел Баста. Помню, с ним можно было лопнуть от смеха и пересказывать его экспромты как свежий анекдот. А можно было изойти от злости, что он тебя подло продинамил. Или вообще после своих «поминок» — опа — шагает в очках раскумаренный по Пушкинской. Дороги разошлись давно, но я смотрю на
него с уважением и удивлением. Я других людей таких не знаю. Он живой памятник.

В самой популярной и глумливой вещи вашего нового альбома — «Скрепы» — к вам присоединился Баста, с которым вы когда-то начинали «Касту». Можешь обозначить, чем отличается его и ваше отношение к жизни и музыке теперь — с тех пор, как вы пошли разными дорогами?

Я соскочил с «ДДТ» году, наверное, в 96-м, когда мне стало окончательно понятно, что после развала СССР основная тема русского рока исчерпана. Ни «Просвистела», ни тем более «Аргентина-Ямайка» (песня «Чайфа» —прим. «Ленты.ру») или какой-нибудь «Зум-зум-зум» (песня «Аквариума» —прим. «Ленты.ру») меня не цепляли так, как сермяжная правда раннего Шевчука. Я знаю, что Юра-музыкант — человек далеко не покладистый. Он остается верен себе — человек, написавший с десяток нетленных песен.

В треке «На порядок выше» из вашего первого альбома вы специфическими лирическими сентенциями пытаетесь отговорить или переубедить героя песни, решившего, что «пора валить». Какие слова вы сказали бы ему сейчас, если бы записали сиквел «На порядок выше-2»?

В группе я единственный холерик-экстраверт, поэтому когда стены начинают шататься — первым это замечаю я. Мои идеалы не выражаются в терминах политики, но то, что сейчас происходит в России, им противоречит. В нашем жанре многие убеждены, что сейчас мы (Россия) им всем, козлам, надаем по щам. У меня приятное предвкушение по этому поводу. Люблю, когда иллюзии рушатся. Очень здоровый момент. Люди просыпаются. Но есть и те, кто делает вид, что спит. Таких значительно меньше. Это дело частное. Рэперы — люди свободные. Хочешь — пой про любовь и счастье, хочешь — про мечты. Освещать острые вопросы никто не обязан. На этом фоне современная российская журналистика для меня выглядит менее привлекательно.

Между нынешним вашим альбомом «Четырехглавый орет» и предыдущим «Быль в глаза» прошло почти десять лет. А уж если говорить о первом диске «Громче воды, выше травы» — и все пятнадцать. Вы чувствуете, что поете сейчас фактически для другой аудитории, для другого поколения? В частности, для тех парней с окраин и начинающих студентов, что родились и выросли в стране, где на их веку власть не менялась вообще.

Самый равный в группе — Влади, это все знают. Он тот человек, что просидел перед компьютером в наушниках 20 лет, дай бог ему здоровья. У него даже залысина от них. Видели? В какой-то период нам было сложновато общаться. Но, к счастью, его позитивистские песни не прозвучали впустую. Он серьезно поработал над собой, и теперь с ним вполне можно иметь дело. За годы терок внутри нашей четверки выработались демократические процедуры: голосования открытые и тайные, законотворческие механизмы. Порой какая-нибудь мелочь может вызвать полуторачасовые прения сторон. Случайному свидетелю, конечно, может показаться, что у нас безумное чаепитие из «Страны чудес». Нифига! Мы просто решаем, какую песню выкинуть из сегодняшнего концертного трек-листа.

«Лента.ру»: Почему в разговорах с вами почти всегда вспоминают вашу малую родину? Мол, это группа из Ростова-на-Дону, это ростовский рэп и так далее. Вы же давно обитаете в разных городах. И разве в России вообще есть какая-то географическая принадлежность музыки, как на Западе, где есть «блюз дельты Миссисипи», «орлеанский джаз», «манчестерская волна», «сиэтлский гранж»? За каждым таким явлением, как правило, подразумевался определенный саунд и продюсеры, создававшие его в студиях этих мест. А Ростов? Ну, плюс-минус такой же провинциальный российский город, как и прочие... Или нет?

Мы просто докинули каких-то своих мелочей в фильм. Я вот теннисную ракетку, которую позорно украл у друга детства Димы Жданова. Авторы картины обратились к нам с уже практически готовым сценарием. Нас подкупило то, что речь о четырех фильмах в одном, и каждый из нас в своем фильме в главной роли. Подкупило, что ничего нового делать не нужно. У нас так уже считай 20 лет.

Четвертый альбом, конечно, входит в наши творческие планы, спасибо за вопрос. Сказать, когда мы за него засядем, сейчас невозможно. Планировали вчера, но что-то пошло не так. Просим винить в этом Роскомнадзор. Он в своей уморительной охоте на Telegram заблокировал мессенджер google-hangouts. Сейчас поставим VPN и попробуем еще разок.

А баттлиться… Ну, у половины нашей группы от хип-хопа уже травмы плечевых суставов. Мы слишком много жестикулировали на сцене последние 20 лет. Не знаю, возьмут ли нас. Вдобавок это же нужно уткнуться носом в чужое неженское лицо и что-то убедительно произносить про себя, про него, про телку, про маму. Я и в жизни этого не люблю, и не могу себя представить в такой роли на сцене добровольно. И надо заранее написать текст, а у нас с этим давняя проблема.

Беседовал Михаил Марголис