Арабский лев

15 лет назад грохочущие американские танки вкатились в Багдад и положили начало новой главе истории Ирака — несуразной страны, возникшей на руинах Османской империи в начале XX века. Пробыв де-факто британской колонией долгие десятилетия, Ирак сбросил с себя оковы лишь для того, чтобы оказаться в рабстве у всесильного и безжалостного Саддама Хусейна. Американское вторжение тоже не принесло свободы — годы безвластия завершились сокрушительным и жестоким наступлением «Исламского государства», избавление от которого пролило еще больше арабской крови. «Лента.ру» вспоминала историю осколка империи османов, о котором сегодня говорит весь мир.

«Ирак — великая страна. Так бывало уже не раз. Обычно нации восходят к вершинам лишь однажды. Ирак же был там многократно: до ислама и после ислама. Ирак — единственная такая страна в мире. Этот дар был дан иракскому народу Аллахом. Если иракцы падут, они снова воспрянут», — говорил Саддам Хусейн. Он, конечно, лукавил: арабское сочетание слов «аль Ирак» хоть и использовалось для обозначения этих земель еще с VI века нашей эры, мир не знал никакого полноценного Ирака до XX века.

В 1916 году во время Первой мировой войны Британия и Франция подписали секретное соглашение о разделении Ближнего Востока, принадлежавшего в ту пору ослабшей Османской империи. Желая раздробить явно нежизнеспособное государство, западные страны на протяжении долгих лет поддерживали арабский национализм, намекая, что не против создания независимого арабского государства.

На самом деле британцы и французы были не против появления арабских королевств, но при одном условии — если они будут полностью подчинены европейским державам. О самих арабах думали в последнюю очередь: Лондон и Париж были куда больше заинтересованы в нарезке Ближнего Востока. Их союзница по Антанте, Российская империя, не возражала: она требовала Константинополь, пролив Дарданеллы и отвоеванные к тому времени у турок территории. Петербургу Ближний Восток был не нужен — империя располагала обширными нефтепромыслами в Баку и Грозном.

Планам России не было суждено сбыться — захватившие власть большевики сдали почти все позиции и де-факто присоединились к проигравшей стороне, пойдя на заключение Брестского мира с немцами. Британия и Франция были более успешными: их притязания на земли османов были удовлетворены. Впрочем, земля интересовала европейских грандов во многом из-за залежей нефти. К тому времени уголь еще оставался основным топливом, но черное золото постепенно отвоевывало позиции: британцы, например, перевели весь флот на нефтепродукты.

Когда под ударами Антанты и ее американских союзников Второй рейх все-таки рухнул, победители съехались делить трофеи на Парижскую мирную конференцию, созванную в 1919 году. Прибыл туда и принц Фейсал I — потомок пророка Мухаммеда, сын шерифа Мекки, Хранителя двух исламских святынь, герой Первой мировой войны. Фейсал поддержал Великобританию во время военных действий и организовал арабское восстание против османского владычества. Его войска осадили Медину и взяли ее, а затем захватили Восточную Сирию.

Принц надеялся, что великие державы Европы отплатят ему за верную службу и поддержат создание независимого арабского государства на отвоеванных у турок землях. С его желанием был солидарен и легендарный Лоуренс Аравийский, помогавший арабам в борьбе с османами. Но у Британии были свои планы.

«Они больше всего были заинтересованы в заключении мира с немцами, основании Лиги Наций и установлении нового порядка в мире. Великие державы считали, что арабы — народ с более низким уровнем развития, они еще не готовы управлять собой и покорно примут то, что им скажут. Даже американцы были согласны с такой оценкой», — утверждает профессор Оксфордского университета Маргарет Макмиллан.

В 1920-м Британская империя получила мандат на управление Ираком — тогда и были определены современные границы этого государства. Местные жители, однако, новым господам рады не были и устроили масштабное восстание, которое Лондон подавил ценой тысяч жизней. «Я помню, при мне в 1921 году Уинстон Черчилль приехал в Каир и провел конференцию, чтобы понять, что делать со всем этим Ближним Востоком, который нам достался после изгнания турок. Там был полнейший беспорядок. Там кругом были какие-то вооруженные племена, которых даже османы до конца не покорили», — делился ужасом офицер британской армии Джон Глаб.

На конференции британцы поняли, что с арабским национализмом не совладать, и решили поставить во главе государства лояльного представителя этого народа. Так Фейсал, приезжавший на парижскую мирную конференцию, стал королем Ирака — страны, которую никто не знал ни внутри, ни снаружи. Перед ним стояла сложнейшая задача — рассказать живущим под его управлением арабам, что они на самом деле иракцы, и заставить их самих в это поверить. Кроме того, надо было не прослыть марионеткой Соединенного Королевства среди подданных и при этом не прогневать самих британцев.

Не прослыть марионеткой было особенно сложно: в 1922 Лондон и Багдад заключили договор, де-факто ставивший страну в положение колонии. В соответствии с ним, Ирак передавал полный контроль над внешней политикой и вооруженными силами в руки имперских властей, а также отказывался от существенной доли экономического и политического суверенитета. Через три года британцы прибрали к рукам и иракские ресурсы — Багдад получал право на выплаты с добываемой нефти, однако не имел права на акции нефтедобывающей компании, созданной на его территории.

Фейсал все же взял курс на большую самостоятельность и уговорил Лондон дать ему независимость в 1932 году. Британия оставляла за собой право на размещение военных аэродромов и перемещение войск по территории страны. Тем не менее успокоения это не принесло: король так и не смог сделать из своих подданных граждан, привить им чувство единой нации. Он умер год спустя, и престол перешел его сыну Гази. Тот, однако, погиб в автокатастрофе в 1939-м.

В мире разгоралось зарево Второй мировой войны, гитлеровские танки вовсю утюжили Европу — в это нелегкое время Британии нужны были гарантии лояльности созданного ими Ирака. Во главе страны в это время стоял Фейсал II, внук Фейсала I. Трехлетний мальчик не мог править сам, и ему назначили регента, который британцев в целом удовлетворял.

В 1941-м свой шаг предприняли недовольные господством Лондона военные. Они создали собственное правительство, поставили премьер-министром Рашида Али, выгнали ненавистного им регента и провозгласили курс на сближение с Третьим рейхом. Британцы такой пощечины не стерпели — они начали перебрасывать солдат из Индии, и уже 2 мая, всего через месяц после переворота, войска Его Величества вторглись в Ирак. Религиозные власти объявили Лондону джихад.

Британцам, однако, сопутствовал успех: его отметил лично Уинстон Черчилль. «Ваши блистательные и смелые действия практически восстановили ситуацию. Мы следим за вашей замечательной кампанией. Вышлем всю необходимую помощь. Продолжайте в том же духе!» — писал премьер-министр командующему группировкой всего через пять дней после вторжения.

К тому моменту королевские ВВС истребили почти все иракские самолеты, и победа выглядела гарантированной. Но свою роль готовились сыграть немецкие нацисты. Министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп уговорил главу государства Адольфа Гитлера вмешаться: фюрер издал указ №30 о поддержке арабских националистов, и 6 мая полковник люфтваффе Вернер Юнк получил приказ перебросить самолеты на Ближний Восток.

Помощь нацистам оказала оккупированная ими Франция: немецкие летчики пользовались ее базами в Сирии и регулярно атаковали британские наземные части. Все 30 самолетов Юнка были выкрашены в цвета иракской авиации. Для координации действий иракских войск и люфтваффе в Багдад вылетел майор Аксель фон Бломберг, однако его самолет был обстрелян самими иракцами. Уже на земле стало ясно, что немецкий командующий погиб.

В то время в соответствии с положениями пакта Молотова-Риббентропа Германия и СССР были де-факто союзниками и Москва признала поддерживаемое нацистами иракское правительство. Тем временем вишистская Франция по просьбе Германии перебросила Ираку 15,5 тысяч винтовок, 6 миллионов патронов, 200 пулеметов и 900 пулеметных лент, а также четыре 75-миллиметровых орудия с 10 тысячами снарядов. Впоследствии через Турцию были поставлены 30 тысяч гранат, восемь 155-миллиметровых орудий с 6 тысячами снарядов и 32 грузовика.

Британцы сражались умело, и «соколы Геринга» не смогли переломить ход войны — не помогли даже итальянские самолеты, отправленные союзником Гитлера, диктатором Бенито Муссолини. К концу мая Багдад был взят — Рашид Али, провозгласивший джихад великий муфтий, а также многие другие члены правительства бежали сначала в Персию, а затем в Германию. Британцы вернули в Багдад своего регента, и ситуация нормализовалась. Ирак вновь оказался под британским владычеством, а переброшенные туда войска отправились в Персию, чтобы оккупировать ее совместно с Красной армией. Ушли и немцы — оставив, например, прямо в древней Пальмире два сломанных бомбардировщика Heinkel He 111.

Власть британской короны вернулась, но простым иракцам радости это не принесло. Нефтяные доходы продолжали вывозить из страны, регент продолжал править, простые жители продолжали быть рабами местных феодалов. Постепенно росла популярность арабского национализма и антизападничества — это создало плодотворную почву для коммунистических идей.

Власти по традиции к мнению народа не прислушивалась — в 1956-м Ирак стал частью Организации центрального договора (Багдадского пакта) — антикоммунистического альянса Британии, Турции, Пакистана и Ирана (еще не бывшего к тому времени Исламской республикой). «Долгое и плодотворное сотрудничество наших стран еще более укрепилось благодаря Багдадскому пакту. Я знаю, что в будущее мы идем в атмосфере мира и согласия, как настоящие друзья», — торжественно заявлял Фейсал II, наконец повзрослев и заняв престол. Он не обращал внимания на частые антибританские и антифеодальные протесты, сотрясавшие столицу. Среди «бузотеров» нередко бывал деревенский мальчишка из пригородов Тикрита по имени Саддам Хусейн.

Через два года, в 1958-м, военные убили Фейсала, его наследника и перебили всю королевскую семью. Во главе страны встал генерал Абдель Касем. Через год Саддам Хусейн вместе с соратниками по национал-социалистической партии «Баас» попытался его убить. Заговорщики потерпели поражение, Хусейн бежал из страны.

Касем тем временем потребовал от созданной еще британцами нефтяной компании 20 процентов акций и 55 процентов доходов. Получив отказ, он издал закон об изъятии нефтяного гиганта в пользу государства. Британия и США начали давить на генерала, в ответ он собрал в Багдаде представителей Ирана, Кувейта, Саудовской Аравии и Венесуэлы. Пять стран провозгласили создание ОПЕК — организации, призванной нарушить рыночные принципы формирования цен на нефть и обогатить нефтепроизводителей за счет экономически развитых стран.

В 1963-м национал-социалисты из «Баас» все-таки свергли Касема и расстреляли его. Кадры казни показали по национальному телевидению. На улицах началась резня, сторонники Саддама Хусейна ходили по домам и убивали коммунистов. Баасисты, однако, не задержались у власти: их свергли спустя несколько месяцев сторонники не иракского, а общеарабского национализма. Партия «Баас» окончательно закрепилась во власти после очередного переворота, произошедшего в 1968 году.

Саддаму Хусейну, будущему диктатору, бурные 1960-е годы помогла пережить дружба с двоюродным братом его дяди, Хасаном аль-Бакром. Аль-Бакр был офицером, впавшим в немилость после неудачного антибританского переворота 1941 года — того самого, когда повстанцев поддержал Гитлер. К 1960-м он стал крупным партийным функционером «Баас». Старорежимный офицер и эксперт по уличному противостоянию Саддам Хусейн были хорошей компанией.

Поэтому, когда в 1968-м баасисты назначили аль-Бакра управлять страной, Саддам Хусейн быстро стал его правой рукой, управлявшей органами госбезопасности. Аль-Бакр принялся расправляться с партийными соратниками, помогавшими ему прийти к власти. Кого-то казнили, кого-то назначили на малозначимые дипломатические посты. Баасисты под лозунгом «арабская нефть — арабам» национализировали нефтяную промышленность страны. Цены на нее резко выросли — это позволило властям начать электрификацию городов и деревень, проложить дороги и заняться народным образованием.

Хусейн, руководя спецслужбами, постепенно становился все влиятельнее. В 1977-м, после массовых шиитских протестов суннит аль-Бакр отказался от поста министра обороны и утратил остатки своего влияния — Саддам стал реальным лидером государства. Он начал кампанию по избавлению общества от коммунистов, но учитывая, что влияние компартии было ничтожным, а многие ее лидеры изгнаны или казнены баасистами, кампания стала акцией по убийству его личных противников внутри партии. На юридическое оформление своей власти он решился после Исламской революции в соседнем Иране — тогда иракские шииты восстали против суннитских властей страны. Чтобы подавить бунт, Саддам принял руководство страной на себя.

Саддам Хусейн сидел на трибуне с сигарой во рту и ухмылялся. Напротив него, вжавшись в кресла, сидели две сотни человек — политическая элита страны, прошедшие огонь сражений лидеры партии «Баас». Саддам никуда не торопился — он медленно и со смакованием зачитывал список имен каждого присутствующего. «Ахмед... А заговорщик ли он? Нет. А Измаил? Да!» — тех, кого Саддам называл предателями, его подручные выводили прямо из зала.

Новый диктатор приказал обойтись с ними «с помощью лезвия меча» — из 68 задержанных 22 приговорили к казни. Тем, кто был помилован, раздали винтовки — они застрелили своих «виновных» товарищей. В дни прихода Хусейна к власти расправы над нелояльными ему баасистами начались по всей стране.

Эти убийства зацементировали власть Хусейна. Ни о каком баасизме или арабском национализме речь не шла: страна пошла по пути саддамизма. Новый диктатор стал считать себя равным великим полководцам и императорам прошлого: сравнивал себя с вавилонским королем Навуходоносором или военачальником Саладином. Впрочем, первая же «полководческая» попытка обернулась страшным провалом: в 1980-м иракские войска вторглись в Иран, только-только переживший исламскую революцию.

Между странами был старый территориальный спор, Хусейн боялся и шиитской революции в своей стране, но одной из основных причин стало желание Саддама устроить маленькую победоносную войну. Иранские аятоллы бросили клич по всей стране, и для новорожденной Исламской республики война с Ираком стала настоящей отечественной войной.

Хусейн в борьбе с иранской угрозой попросил помощи Запада: американцы поставили Багдаду товаров двойного назначения (например, компьютеров) на полмиллиона долларов. Вычислительные машины пришлись кстати, когда Саддам решил попытаться сделать ядерное оружие: в начале 1980-х в Ираке с помощью французских специалистов был построен ядерный реактор. В газете «Аль-Тавра» появился следующий пассаж: «Народу Ирана не следует бояться иракского ядерного реактора. Он будет использоваться не против Ирана, а против сионистского врага».

«Сионистский враг» ждать не стал: 7 июня 1981 года израильские самолеты разбомбили построенный французами реактор. Эксперты утверждали, что изготовление ядерного топлива для бомбы заняло бы на нем десятки лет, но израильтяне решили перестраховаться.

Хусейн, потеряв всякий шанс обрести ядерное оружие, решил получить оружие химическое и биологическое. Тут как раз пригодились поставки от американцев: те образцы сибирской язвы, лихорадки Западного Нила и ботулизма, что Ирак запрашивал для медицинских исследований и изготовления вакцин, пошли на разработку биологического оружия. Изготовление «химии» тоже вышло удачным: первые бомбы с горчичным газом (ипритом) упали на головы иранских солдат уже в 1983-м.

Это не помогло: за восемь лет страшной войны погиб почти миллион человек, но границы стран даже не сдвинулись. Саддам не был разгромлен лишь благодаря советской помощи, но Ирак лежал в руинах: некогда богатая региональная «энергетическая сверхдержава» набрала долгов и трещала по швам. Недовольные жители страны устраивали демонстрации, заговоры зрели даже в семье Хусейна. Он попытался наказать нелояльных ему курдов — на их дома сбрасывались боеприпасы с ипритом, войска проводили зачистки, в стране шел настоящий геноцид. По приблизительным оценкам, по приказу Саддама иракские власти убили около сотни тысяч курдов и разрушили их дома.

Американские сенаторы попытались ввести санкции против Ирака, но администрация Рейгана не позволила это сделать: Багдад покупал американское продовольствие, и в Белом доме считали, что Ирак, будучи врагом Ирана, автоматически становится другом США. Переломный момент наступил в 1990 году.

Хусейн попросил соседей-арабов списать ему долги, но его не послушали. Тогда он обвинил соседний Кувейт в краже иракской нефти и ввел туда войска. «Дорогие граждане. История доказала, что Кувейт — часть Ирака. Мы призываем всех иракцев последовать за героическим лидером Саддамом Хусейном», — заявил пресс-секретарь иракского диктатора на национальном телевидении.

Он надеялся, что американцы поддержат его и в этот раз, но тщетно: Вашингтон был готов помочь в борьбе против шиитского Ирана, но влезать в арабские разборки не хотел, и потому занял резко антииракскую позицию. Против замашек Саддама выступил даже СССР, руководствующийся перестроечными догмами — Ирак потерпел унизительное поражение, лишившись всех запасов химического и бактериологического оружия. Коалиционные войска не стали свергать Саддама: президент США Джордж Буш выступил перед камерами и призвал иракский народ свергнуть диктатора самостоятельно.

Американцы, прозрев, наконец ввели санкции. Совбез ООН также принял резолюцию 661, установив торговое эмбарго в отношении Ирака. Наступила эра санкций. Стране не хватало продовольствия, были введены продуктовые карточки. Валютные запасы быстро истощились, власти включили печатный станок и разогнали инфляцию. Были забыты все «завоевания баасистов» — уже никто не думал о женском образовании или инфраструктуре. Из-за отсутствия запчастей простаивали сломанные станки и машины. Саддам в это время шиковал: с момента окончания войны он потратил два миллиарда долларов на новые дворцы и миллиард на поддержку борьбы палестинцев против Израиля.

В стране вспыхнуло восстание шиитов, которое Хусейн безжалостно подавил, залив страну кровью. Он культивировал образ победителя — он выстоял против крестоносной коалиции и не сдал страну христианам. По всему Ираку появились статуи и портреты Саддама. Прошли два референдума, на которых диктатор получил сначала 99,6, а затем и все 100 процентов поддержки населения. В эти годы он совершил резкий разворот в сторону религиозности, на флаге страны появилась надпись «Аллаху акбар». Тогда и был создан легендарный «Кровавый Коран», на написание которого Хусейн потратил 27 литров собственной крови.

После терактов 11 сентября 2001 года США начали активную разработку плана вторжения в Ирак. В 2002 году президент Джордж Буш-младший причислил Ирак к оси зла: в вину диктатору вменялись контакты с террористами и разработка оружия массового поражения. Буш начал убеждать мировое сообщество в необходимости нового вторжения c момента выступления на Генассамблее ООН.

«Мы должны сделать выбор между миром страха и миром прогресса. Мы не можем просто стоять и наблюдать, как растет угроза. Мы должны встать на защиту безопасности и вечных прав и надежд человечества. И мы встанем, руководствуясь своим наследием и своим выбором. В вашей власти как представителей при ООН встать в один ряд с нами», — убеждал Буш другие страны.

В марте 2003-го США заявили, что дипломатия не сработала и что международная коалиция готова вторгнуться в Ирак, свергнуть кровавого диктатора Саддама Хусейна и избавить мир от оружия массового поражения, которое у него есть. На знаменитой фотографии госсекретарь Колин Пауэлл даже показал модель пробирки с сибирской язвой. Буш предъявил Хусейну ультиматум и потребовал от того оставить свой пост. В это время в Багдад по распоряжению Владимира Путина прилетел Евгений Примаков, который посоветовал Саддаму уйти, чтобы избежать катастрофы. Тот не согласился. Через несколько дней международная коалиция вторглась в Ирак.

Грандиозной битвы не случилось — подручные Хусейна разбежались, война завершилась за пару недель. Самого диктатора судили и приговорили к смертной казни. В просьбе о расстреле ему отказали: некогда всесильного отца нации, пришедшего к власти буквально по трупам и убивавшего своих политических противников направо и налево, повесили словно обычного бандита.

Оружие массового поражения в Ираке не нашли, сведения о сотрудничестве местных властей и запрещенной в РФ «Аль-Каиды» не подтвердились. К власти в стране пришли шииты, так долго притесняемые баасистами. Они, однако, не обращали внимания на чаяния суннитов и охотно жертвовали их интересами.

Отчасти именно этим объясняется стремительный рост популярности запрещенной в РФ группировки «Исламское государство», которая в 2014-м захватила огромные территории и крупнейшие города на западе страны, устроила геноцид курдов-езидов и резню среди шиитов. Для избавления от этой напасти вновь потребовалось вмешательство возглавляемой США коалиции, которая лишь к началу 2018 года смогла очистить страну от строителей нового халифата. Иракцы, как завещал Хусейн, снова «воспряли». Только надолго ли?

Алексей Наумов