«Нашу форму сравнивают с тюремной робой»

Новую форму российских олимпийцев ругали очень многие — от больших чиновников до бабушек у подъезда. Не устраивал дизайн, не нравился цвет, раздражало неизвестное имя нового экипировщика сборной. Страна объединилась против дизайнера Анастасии Задориной и ее компании Zasport, которая сначала сшила атлетам одежду с триколором, а потом спешно сделала нейтральную экипировку. «Лента.ру» собрала основные претензии, коротко сформулировала суть каждой и передала Задориной, попросив подробно на них ответить. Разговор зашел о серьезных связях, тюремных робах и непричесанных спортсменах.

Все активно писали, говорили: что может сотворить эта молодая неопытная девочка, куда она лезет. И вот она карабкается, и тут — бинго! — все сделала. Я тогда поняла: Россия переживает. Но почему-то никто не спрашивает, как эта девочка справилась. Вот что мне обидно. Почему все критикуют, но не оценивают, какой объем мы с моей командой осилили.

Большинство людей не умеет смотреть в глубину. Они берут информацию на поверхности и не изучают ее. Откуда что пришло, когда была зарегистрирована наша компания, как проводился тендер, насколько давно мы работаем. Плох не тот сыщик, который плохо ищет, а тот, кто не доходит до сути. Людям нужно правильно доносить информацию. Я много раз говорила, комментировала это. Если моего слова недостаточно, могу больше не говорить. Показывать буду результатами. А результат есть — вот и все.

У нас отобрали флаг, отобрали герб, еще что-то отобрали. Многих сильных спортсменов не допустили. Делегацию разделили. Естественно, я понимала, что вполне может что-то случиться и с нашей одеждой. Помню, еду в офис, читаю новости и вижу, что везде пишут, будто форму теперь делает Nike. Потом мне начали все звонить: «Анастасия, что такое, вы не знаете?» А у меня никакой информации — ни от МОК, ни от ОКР. Потом в офисе мне передали письмо от МОК: все нужно переделать, вот регламент, у вас неделя на согласование дизайна.

И вот 29 декабря нам утвердили нейтральный вариант формы. В общем, я была готова к тому, что мы станем что-то менять. Ни я, ни моя команда особо не удивились. Я переживала больше всего за наших спортсменов, я уже была в этой атмосфере.

У нас есть свое производство, но все там не отошьешь. Вот говорят: «Вы в Китае все сделали». Так дайте мне производство в России, где можно сделать и обувь, и чемоданы, и куртки! У нас не продаются ткани в таком объеме, и нам приходится закупать их в Турции, Китае, Франции. Более того — проще что-то заказать в той же Турции и привезти сюда готовую продукцию, чем тратить время и деньги на покупку ткани и логистику, таможню, проверку и прочие процедуры здесь.

Заказываем колодку для обуви мы в Италии, но разрабатываем сами. К сожалению, в России пока очень тяжело сделать обувь. И, дай бог, чтобы дизайнеры тоже делали не только платья и шубы. У нас же сейчас почти все хотят быть дизайнерами, вот можно им как раз дать направление — молодежь или еще кто-то обратит внимание.

Всех, конечно, волнует, кто чья дочь, кто чей любовник, а то, что в нашей стране сейчас большая беда со швеями, — никого не интересует. Когда они говорят: «Почему вы шьете в Европе или в Китае», хочется обратить внимание, что у нас в стране практически не осталось ни техникумов, ни колледжей — ничего, где бы учили шить.

Проблема у нас не только со швеями, но и с портными. Где мне взять портного, который сделает пиджак? Ни одна русская швея с таким не справится, потому что это уже абсолютно другое направление. У меня есть конструкторы, но даже им я не могу доверить создание костюма. Так же, как я не могу сказать закройщику или технологу спецодежды: сделай-ка мне casual Zasport lifestyle. Там другие ткани, другие лекала. Все другое.

У нас нет ни молний, ни крючков, ни синтепона, ни пуха — ничего. Нет заводов по производству молний. Все делается за границей и привозится сюда, потому что это просто дешевле.

У россиян в менталитет заложено, что швея — это как-то не очень, это нечто унизительное. А о том, что этот труд закрывает одну из основных жизненных необходимостей, никто не думал! Это очень серьезно. Человек никогда не откажется от одежды и от возможности опрятно выглядеть. Как бы в стране ни было плохо — нам все равно нужно будет что-то носить и где-то стричься. Так что работа швеи очень важна.

Одежда, хлеб, вода, парикмахерская — то, в чем мы всегда будем нуждаться. Почему-то многие об этом не помнят. О квартире, машине, даче, ипотеке помнят, а о базовом нет.

Наверное, профильные ведомства, министерства должны говорить: у нас много импорта, давайте развивать российское производство. Я очень поражаюсь тому, что у нас этого не происходит, не доходит до всех. Вот я и произвожу, и продаю, и при этом пытаюсь донести до людей какие-то модные тенденции. Хотя, конечно, это не предел, и даже в том, что касается олимпийской формы, есть много «но». У меня не все получается так, как бы мне хотелось. Есть свои регламенты и ограничения.

Папа, муж и кто бы то ни был не помогут стать дизайнером тому, у кого нет к этому предрасположенности. И недостаточно тупо придумывать рисунки. Я могу накреативить кучу всего, но что я потом с этим буду делать? Поэтому на меня работают профессионалы. Пиарщик мне скажет, что про такое никто не напишет, маркетолог в ужасе скажет, что такое не поймет рынок, а коммерческий отдел в это время будет кричать, что нужно снижать цену! Мы можем быть дизайнерами сколько угодно, но это должен быть бизнес: прибыль, рентабельность, спрос. Должно быть понимание всех процессов.

Слава богу, сейчас мы в России, в Москве, быстрее реагируем, схватываем тенденции. Вот у нас в стране никогда не было национального спортивного бренда. Почему только я в свои 28 лет поняла, что он нужен? Почему никто раньше об этом не думал? Зато у нас все комментируют профессионально.

А если бы я была чьей-то женой или любовницей? Тоже бы осуждали. Кем нужно быть для того, чтобы всех порадовать? Папа плохо, любовница плохо. Будь на моем месте мужчина, про него сказали бы: он либо сын, либо любит мужчин. Или женился удачно.

Когда я сообщила своей семье, что хочу стать дизайнером, это не восприняли классно. Папа сказал: «Дизайнер? И что?» Он не стоял вместо меня за швейной машинкой. Конечно, когда все начиналось, я сама не зарабатывала, я училась в МГИМО. Но у меня был муж, он мне помогал. Что-то давали родители. И я копила деньги. А родные просто наблюдали. Мне пришлось многое осваивать, доказывать и показывать. Я ходила на всякие курсы, чтобы все видели, как мне это важно. Помню, сидела вместе с тетеньками из регионов на занятиях по работе с парогенератором, училась им пользоваться.

Мое первое ателье было у меня дома. Правда, сначала я поставила одну машинку и разочаровалась — на ней невозможно было сшить платье полностью. Видимо, не дослушала какой-то курс — сразу не поняла, что мне нужна еще и другая машинка. Вообще, я думаю, что меня поначалу все обманывали. Знай я всякие тонкости, могла бы все обустроить гораздо дешевле. А так, наверное, первые вложения у меня были в районе 700 тысяч рублей.

Я никогда не скажу что-то плохое в адрес человека, который делает то, в чем я не разбираюсь. Вот журналист написал текст, я могу сказать: «резко», «прикольно», «можно посмеяться». Но я не понимаю, хорошо или плохо он сделал свою работу, потому что в этом не разбираюсь.

Так и с формой — можно оценить визуально, можно профессионально. Только когда авторитетные издания сказали, что наша сборная самая модная и красивая, так в ту же секунду у половины нашей страны поменялось мнение. Мне многие позвонили и написали.

Чем плох серый цвет? Вы посмотрите, почти у каждой сборной на Олимпиаде в Корее в форме присутствовал серый. У Франции, например, куртки были просто белые. И взять любого человека: если ему так не нравится серый — то почему на фотографиях в соцсетях он в сером свитере, в сером пиджаке? Пусть уберет тогда это. И цвет критикуют большие люди, у которых есть рекламщики, пиарщики. Так согласуйте тогда с ними свои высказывания, свои соцсети. Самое смешное, что многие публично ругают нашу форму, а потом пишут мне в директ и спрашивают, где ее можно купить. Я поражаюсь людям.

(Ксения Собчак в интервью «Ленте.ру»: «У нас много талантливых людей. Но система выбирает не талантливых. В России столько прекрасных дизайнеров, а форму для нашей олимпийской сборной делает Анастасия Задорина».)

Я не знаю, как это прокомментировать. Я к Ксюше хорошо отношусь. Может, у нее было такое настроение, может, наоборот, не было настроения. Ксюша в любом случае молодец, что бы люди ни говорили. Кто может вот так набраться храбрости, выйти на такую огромную аудиторию и сформулировать свою позицию? Я бы не вышла. Не потому, что боюсь чего-то, а потому, что человек в своем направлении должен быть как рыба в воде. Даже если ты просто у воды, лучше не лезть. Вот я выйду, мне зададут вопрос, а я не буду знать ответа. Только могу мнение высказать… А если ты себя уже заявил, то это не тот случай, чтобы сказать: «Извините, этот вопрос вне моей компетенции».

В Америке и Европе артисты, дизайнеры и спортсмены — это народное достояние в прямом смысле. Люди гордятся ими. Там не будут говорить, как у нас: этот дизайнер криворукий, а этот артист плохо спел, а тот актер как-то не так сыграл. В России, к сожалению, принято нелицеприятно отзываться обо всех. Дизайнеры у нас вообще никто, ну правда.

Я попыталась привить людям вкус. И что я получила? Ну ничего, привыкну. Мне кажется, кто бы ни пришел на мое место — какой-нибудь там Дмитрий или Иван, — ему бы то же самое говорили. Люди не могут сходу воспринимать новое. Это менталитет, это культура. Нужно больше читать, интересоваться историей. Если мы вспомним знаковых исторических персонажей — никто не ходил в пестром. Могли быть яркие детали вроде пера в шляпе.

Я вот не могу прийти на фабрику конфет и говорить, что они плохие. У нас в сознании всегда все плохо, всего мало, все некрасиво. Русскому человеку, наверное, нужно время, чтобы привыкнуть к переменам.

Мне хватает любви. Любовь в России есть. Любовь к России есть. Я считаю, что наша форма точно была создана с любовью, с очень большим теплом и уважением. Мы очень трепетно к ней относимся. Если бы не было любви, то я бы сказала: «Знаете, я не успею сделать форму нашим спортсменам». Прямо 29 декабря это сообщить. Простите уж, у нас новогодние праздники.

Но мне приятно, что даже на той пресс-конференции, во время которой было сказано, что форма сделана не с любовью, олимпийская чемпионка Алина Загитова сидела в нашей водолазке с олимпийскими кольцами. На самой Олимпиаде я лично видела, что спортсмены ходили в нашей одежде. В самолете, в аэропорту я встречала их родителей, которые тоже были в Zasport — они сами покупали эти вещи, их никто не заставлял. Могу отметить, что всем идет серый цвет.

Нашу форму носит и будет носить модная молодежь, которая научилась одеваться и перестала бояться миксовать разные бренды и стили. Мода — это одно, а стиль — другое. Мода приходит и уходит, стиль же остается у каждого. Новое поколение хочет и умеет высказываться. Люди стали больше смотреть на Запад. Они хотят двигаться, начинают работать в 15 лет, причем не потому, что у них нет денег, а из-за огромного желания идти вперед, проявлять себя.

Мне 29 лет, работаю я с 19, мне не хочется сидеть дома. Я бы не хотела, чтоб мой сын бездельничал, и буду рада, если он лет в 16 захочет пойти ко мне работать. Или попросит меня помочь ему как-то себя проявить. Так делают, например, европейские дети. Я сама выросла в Европе, я там родилась, может, поэтому у меня такой менталитет.

У Гоши Рубчинского свой стиль. Меня с ним сравнивали, говорили, что мы похожи. Не понимаю почему. Наверное, люди что-то видят. И надписи на кириллице сейчас в тренде. Поскольку я дизайнер, то я готова поддержать коллегу. Вещи Рубчинского я бы носила. И вообще готова вещи любого дизайнера носить. Жаль, у нас дизайнеры друг с другом не ладят. Хотя я очень хорошо отношусь к людям — в том числе и к русским дизайнерам.

Да, в какой-то момент я поняла, что спортсменам неудобно носить некоторые вещи из олимпийского комплекта. По неопытности я не осознавала, насколько много ребята двигаются и как долго в этом ходят. Сейчас все ясно. Теперь у нас есть список элементов, которые должны быть сделаны по-другому. И вообще на церемонии открытия лучше бы разделять делегации на тренеров и спортсменов. Все-таки у взрослого человека есть определенный путь за плечами, он уже не так подтянут и строен, как действующий атлет. Поэтому визуально они не должны смешиваться.

Хотя, честно говоря, я бы и молодых спортсменов преобразила. Вот мы их одели. Осталось причесать. И как-то объяснить, что иногда украшения и бижутерия — лишнее. Конечно, мы работаем над этим, кто-то с нами соглашается. А кто-то категорически отказывается прислушиваться.

Мы готовимся к Буэнос-Айресу (юношеские Олимпийские игры пройдут с 6 по 18 октября в столице Аргентины —прим. «Ленты.ру»). В конце марта — начале апреля представим в ОКР форму для наших спортсменов. С августа запустим в продажу. Думаю, что и за нее нас могут ругать. Хотя не знаю, может, и промолчат.

Я слышала, что нашу форму сравнивают с тюремной робой. Я не знаю, как она выглядит, но если сходство есть, то там у нас ходят очень стильные ребята.

Вообще мне тогда захотелось бы посмотреть, что такое «красиво». Пусть все люди сольют данные в какой-нибудь «Банк красоты и любви, трендов и позитива, радости русских традиций». И скажут — вот это круто. Желательно еще посмотреть этим людям в глаза.

Да, мне в работе помогли связи: институт, друзья, семья, родители, сын мой. Я хожу с ним в детский садик — общаюсь с мамами других детей. А он еще ходит в секции: теннис, футбол, горные лыжи…

Нужны связи? Ищите друзей, ставьте лайки в Instagram. Для чего же еще мы все знакомимся, дружим, ссоримся? Это жизнь, и она должна проходить в стремлении к общению. Зачем тогда нужны, простите, специалисты по связи с общественностью? Как раз для того, чтобы налаживать коммуникацию, искать контакты.

Не все люди хотят думать. Однако вокруг очень много тех, у кого родители не такие, как у меня, но они все равно добились многого. Молодцы. Неважно, кто твой папа или мама — бизнесмен, экономист или кто-то еще. Нет ничего плохого, что родители тебя поддержат. Неужели я не помогу собственному сыну в том или ином деле? Мне очень жалко людей, которые выходят из института и говорят, что хотят быть дизайнерами. Короткий путь я даже не могу посоветовать. Без денег, без знакомств никак.

Да, я занимаюсь спортом, не курю. Но я не сумасшедшая фанатка здорового образа жизни. Люблю «Макдоналдс», бургеры. Бокал вина могу с удовольствием выпить. Я обычная девушка. И мне нравится моя работа. Это очень сложно, да. Я в постоянном напряжении. Но я радуюсь, когда вижу результат, когда при всем негативе, который на нас идет постоянно, мне говорят, что наша форма самая стильная.

Ну да, опять это. Здесь я соглашусь. Для мужчины, который к таким вещам очень трепетно относится и считает, что над ним посмеются, это действительно как-то неудобно. Будем исправляться. Правильным пацанам так скажу: обязательно что-то еще придумаем для вас, пацаны.

Записал Алексей Зимин