Судья продажная

15 января в Мосгорсуде начинается процесс по делу главы управления собственной безопасности Следственного комитета России Михаила Максименко, которого обвиняют в получении взятки от вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой). По некоторым данным, за освобождение из СИЗО своего приближенного Андрея Кочуйкова по кличке Итальянец Калашов готов был заплатить пять миллионов евро. «Лента.ру» выясняла, каков прайс-лист на освобождение, нужный приговор и другие услуги правоохранительной и судебной систем современной России.

16 декабря в Санкт-Петербурге арестовали старшего следователя Московского УМВД Игоря Левченко. Он обвиняется в получении через посредника 500 тысяч евро за направление в суд уголовного дела, связанного с экономическим преступлением. Месяцем ранее в Москве был осужден на девять лет бывший сотрудник уголовного розыска подполковник Вадим Шавлохов, передавший лидеру преступной группировки Аслану Гагиеву досье на его банду за 100 тысяч долларов.

В Таганском суде Москвы сейчас рассматривается уголовное дело адвоката и его клиента, которые вымогали 30 миллионов рублей у свидетеля по уголовному делу, обещая за эти деньги скрыть от правоохранителей его причастность к преступлению. В общем, любое действие или бездействие в рамках уголовного или гражданского законодательства может быть оценено в денежном эквиваленте.

«Рынок такой существует, к сожалению. Это доказывает, что правовая реформа провалена. Когда ко мне приходят клиенты, то многие спрашивают не о позиции защиты, а есть ли у меня знакомые в суде или прокуратуре. Потому что взятки дают либо в суде, либо прокурору. Клиенты хотят только связей от адвокатов, подталкивают адвокатов к налаживанию таких связей в суде и прокуратуре», — рассказал «Ленте.ру» адвокат Сергей Беляк.

Осенью 2017 года СКР сообщил о задержании в Москве адвоката, который от имени своего клиента передал оперативнику уголовного розыска один миллион рублей за прекращение уголовного дела о краже. И защитник и полицейский теперь в СИЗО.

«Цены разные: в Москве — дороже, в отдаленных регионах — дешевле. А еще есть такая поговорка: "Войти рубль, выйти — два", — говорит Сергей Беляк. — Возбудить незаконно уголовное дело в отношении вашего врага или конкурента стоит от полумиллиона до миллиона долларов. Но таких случаев меньше, чаще просят прекратить дело — это стоит от миллиона до двух миллионов долларов. Конечно, с освобождением из-под стражи. Такие вопросы решают за деньги и есть недобросовестные адвокаты, которые этим живут, и я лично от этого страдаю, потому что клиенты вместо того, чтобы привлечь меня как профессионала, ищут адвокатов-носильщиков, или еще их называют "ходоками" или "решальщиками". Промышляют этим, как правило, бывшие сотрудники правоохранительных органов, у которых остались связи».

Прокурор Красноярского края Михаил Савчин описал современного коррупционера. «Это мужчина около 40 лет, женат, воспитывает детей, успешен в карьере и по работе характеризуется исключительно положительно! Взятки берет не всегда, а в конкретных жизненных условиях», — цитирует его красноярская версия сайта «Аргументы и факты».

Осенью с поличным был пойман алтайский следователь МВД. Он получил 10 тысяч долларов за то, что вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по материалам доследственной проверки. Впрочем, примерно столько же может стоить и возбуждение дела против оппонента.

«От своей клиентки я слышала, что ее бизнес хотели отобрать оппоненты и за то, чтобы против нее возбудить дело, они заплатили 10 тысяч долларов, — рассказывает «Ленте.ру» адвокат Людмила Айвар. — Это уровень районного отдела полиции. Понятно, что чем выше суд или управление полиции и СКР, тем дороже. Ниже этой цифры я не слышала, это только постановление о возбуждении уголовного дела, дальше за каждое процессуальное действие идут дополнительные суммы. Если говорить о высших судебных инстанциях, то там цифры на порядок выше».

«Лента.ру» писала про казанского вора в законе Романа Сычева (Сыч), который якобы заплатил 40 миллионов рублей за оправдательный приговор за незаконное хранение наркотиков и оружия.

Главу управления собственной безопасности СКР Михаила Максименко, его заместителя Александра Ламонова и замначальника столичного управления СКР Дениса Никандрова обвиняют в получении 500 тысяч евро от вора в законе Шакро Молодого за освобождение из СИЗО Андрея Кочуйкова. Пресса, однако, утверждает, что полмиллиона евро — лишь задаток, а общий размер взятки составлял пять миллионов евро.

«Нет прейскуранта, все зависит о наглости и фантазии взяточника. В сумму закладывается риск потерять место и свободу, поэтому мало не просят», — говорит в беседе с «Лентой.ру» юрист Екатерина Заподинская.

Летом в Москве задержали заместителя столичного прокурора по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте Павла Юркина. По данным следствия, он собирался за два миллиона рублей вернуть хозяину изъятый в рамках уголовного дела нож и прекратить расследование. А вот в уголовном деле следователя МВД из Воронежа Павла Соломатина фигурирует скромная сумма в 110 тысяч рублей. По данным следствия, за такое вознаграждение полицейский отпустил обвиняемого из-под домашнего ареста под подписку о невыезде и обещал вернуть изъятый автомобиль.

В Москве, как утверждают столичные адвокаты, подписка о невыезде стоит от трех миллионов рублей. Впрочем, это лишь минимальная цена. К примеру, старший следователь по особо важным делам ГСУ Следственного комитета России Александр Сорокин хотел взять со свидетеля 100 тысяч долларов (более 5,5 миллиона рублей по нынешнему курсу) за вынесение в его интересах ряда процессуальных решений. Басманный суд Москвы приговорил его к восьми годам строгого режима.

«У меня такое ощущение, что берут все, в разных объемах: кто-то деньгами, кто-то услугами», — делится своим мнением Людмила Айвар.

В 2014 году москвич Роман попал в уличную драку, его сильно побили, но он сумел вытащить свой травматический пистолет и выстрелить в одного из нападавших. Пуля попала в сердце, и мужчина скончался. Как честный человек Роман пошел в полицию и во всем признался. Но вместо превышения необходимой самообороны его обвинили в убийстве: статья 105 часть 2 УК РФ, предусматривает наказание от восьми до 20 лет. Друзья через знакомых стали искать возможность помочь вытащить его из тюрьмы. В итоге они вышли на посредников, в ходе длительных переговоров была названа сумма в 2,5 миллиона рублей.

За эти деньги Роману пообещали минимальный срок по его делу — это 6 лет. Решальщики сдержали свое слово и выполнили договоренности. Роман получил 6,5 лет колонии. Как признается один из его друзей, посредники предлагали за деньги переквалифицировать «убийство» на «превышение самообороны». «У него были травмы после драки, но он их не зафиксировал, поэтому их к делу пришить было нельзя. Так что оснований для переквалификации не было, и мы отказались. Еще предлагали перевод в другое СИЗО, но мы решили добиться только минималки», — рассказал наш собеседник.

Ему неизвестно, кто конкретно получил деньги: судья, вынесший приговор, или прокурор, запросивший минимальный срок. По его словам, взятка была положена в банковскую ячейку до приговора в присутствии посредника.

В марте 2017 года во Владимире был вынесен приговор бывшей судье Анне Хохловой. Ее осудили на девять лет за то, что она за деньги снизила срок киллеру, убившему в Москве сотрудницу радиостанции, позволила скрыться мошеннице и пыталась смягчить приговор еще одному заключенному.

Взятки ей носили две подружки-адвокатессы. Из материалов дела следует, что наемный убийца по фамилии Рыбин был приговорен к 18 годам. За 600 тысяч рублей судья Хохлова снизила ему этот срок на 2,5 года. Кроме того, за полмиллиона рублей служительница Фемиды заменила цыганке, обвиняемой в мошенничестве, арест на залог. Освободившись из СИЗО, фигурантка сбежала. Еще 600 тысяч рублей судья хотела заработать перед уходом в отставку, снизив срок осужденному. Но на этой сделке ее задержали сотрудники ФСБ.

О трудовых буднях и способах «левого» заработка слуг закона поведал бывший судья Дмитрий Новиков в интервью изданию The Insider.

«Вы бы послушали разговоры в кабинетах и курилках. Один судья озабоченно жалуется, что "сволочь председатель" не дает ни одного денежного дела, поэтому он уже две недели сидит на мели, — рассказывает бывший судья. — Другой сетует: как в глаза жене буду смотреть, даже 200 долларов сегодня домой не понесу! Выход — идти к банкомату, снять с карточки копившуюся за ненадобностью несколько месяцев зарплату. Председатель в это же время ворчит, что народ стал жадным, последний посетитель вместо денег бетон предлагал. Хорошо, что стройку затеял, а так зачем ему этот бетон?»

По словам Новикова, судьи очень любят дела о преступлениях, предусмотренных статьями 228 УК РФ (Незаконный оборот наркотиков) и 159 УК РФ (Мошенничество). Дело в том, что пределы судебного усмотрения по этим статьям варьируются от штрафа до 8 лет колонии. «Подсудимые и их родня, желая более мягкого приговора, несут к ногам Фемиды щедрые воздаяния, — говорит судья. — Впрочем, до суда доходят лишь дела, которые не успели продать на стадии следствия или утверждения обвинительного заключения. Поэтому прокуратура и следствие будут мешать заработать на этом деле. Нужно поделиться с прокурором и председателем суда, чтобы первый не вносил протест (представление), а второй обеспечил сохранение юридической силы любого приговора или решения на стадии обжалования».

Еще одной статьей нелегального дохода в системе правосудия стало УДО — условно-досрочное освобождение.

«Выкуп по УДО — это стабильно работающий бизнес начальников колоний и работников прокуратуры. Ни для кого не секрет, что УДО элементарно продаются. При этом цены для разных колоний, а также для разных статей разные», — пишет сайт Gulagu.net.

«Самые дешевые выкупы — из Мордовии и Чувашии, которые составляют ориентировочно 100 тысяч рублей за год, — говорится в публикации. — Поэтому малообеспеченные осужденные стремятся попасть в Мордовию или Чувашию, несмотря на то, что там ужасные бытовые условия, сплошной туберкулез, и заключенных, даже женщин, нещадно избивают (особенно в Мордовии). В роли посредников выступают местные адвокаты, которые берут за свои услуги недорого. Тверь и Владимир уже подороже — 300 тысяч рублей за год. А вот стоимость выкупа из московского СИЗО "Печатники", где можно остаться отбывать наказание в хозотряде, составляет 1,2 миллиона рублей за год».

Все эти данные говорят об одном: для российской судебной системы сегодня истории с покупками нужных решений — к сожалению, не редкость. Зачастую нужный приговор приобретается по хорошо отлаженной коррупционной схеме, роли в которой четко распределены. И люди нередко идут к адвокатам не за грамотной юридической помощью, а в поисках посредника для оформления сделки, что само по себе дискредитирует защитников и наносит удар по репутации судебной системы. Остается надеяться, что это — лишь временное явление, которое в ходе глобальной борьбы с коррупцией в России уйдет в прошлое.

Любовь Ширижик