Второй, понимаешь

В конце 1995 года президент России Борис Ельцин не хотел переизбираться на второй срок. Однако убежденность в том, что если не победит он, то победят коммунисты, которые утопят страну в крови, заставила его выдвинуть свою кандидатуру. «Лента.ру» вспоминает, как Ельцин принял это решение и как политтехнологи обрабатывали электорат, чтобы поднять рейтинг первого президента, который в то время был на рекордно низком уровне.

Его нашли в ванной. На полу лежал грузный пожилой мужчина и тяжело дышал. Скорая, больница, палата интенсивной терапии. В ночь на 11 июля 1995 года первый президент России Борис Ельцин пережил инфаркт, который его пресс-служба охарактеризовала как «ишемическую болезнь сердца». Вроде то же самое, но звучит не так мрачно.

Не закончив курс реабилитации, Ельцин вновь вернулся к работе. Следующий инфаркт не заставил себя долго ждать — он случился 26 октября того же года, когда он парился в бане. На этот раз ему пришлось провести в больнице месяц. Близился новый 1996 год, и ему нужно было принимать решение — переизбираться ли на второй срок. Тогда он был почти уверен, что нет. Здоровье, чеченская война, рейтинг 3 процента. Кроме того, редко видел свою семью и чувствовал себя одиноким, решая дела государственной важности и общаясь со своим окружением.

Кто же придет на смену Ельцину? На этот счет прорабатывалось несколько сценариев. Может быть, обществу будет приятно видеть в качестве преемника умеренного левого? Или, наоборот, правоцентриста? Да и вообще, возможно, президенту стоит передать свои полномочия кому-нибудь еще, не дожидаясь выборов, уйти в отставку досрочно? Или выборы на пару лет перенести? И кто станет преемником — Черномырдин? Или даже Горбачев? Нет, все не то...

Тем временем в лидеры электоральных рейтингов уверенно выходил Геннадий Зюганов, руководитель КПРФ. Интересно, что в то время к возможности проголосовать за него склонялись и вполне либеральные фигуры. В свою очередь, Зюганов обещал, что никакого нового большевизма не будет и атеизм насаждать никто не собирается. Да, прижмут олигархов, да, займутся социалкой. Однако в окружении Ельцина фигура лидера КПРФ воспринималась однозначно: выберут Зюганова — конец демократии и плюрализму, здравствуй вечное политбюро, генеральный секретарь и генеральная линия.

Но когда же Ельцин решил, что никто, кроме него, с Зюгановым, не справится? Как вспоминал в беседе с «Лентой.ру» бывший глава администрации президента Сергей Филатов, еще в августе 1995 года он отвергал возможность своего выдвижения, говорил, что все понимает, но у него «больше нет сил». Впрочем, в конце разговора Ельцин предложил дождаться выборов в Государственную Думу, намеченных на декабрь, а дальше — «смотреть по обстановке».

Обстановка складывалась так себе: по итогам выборов коммунисты получили большинство голосов. 4 января 1996 года президент вызвал Филатова и сказал: «Выборы в Госдуму мы просрали. Там теперь засилье коммунистов. Я не хотел идти на президентские выборы, но теперь иначе никак».

Тогда-то и настало время бизнесмена и политтехнолога Бориса Березовского. С предложением заняться избирательной кампанией Ельцина он обратился к Анатолию Чубайсу, и дело заспорилось. Зачем ему это было нужно? Как говорил в интервью «Ленте.ру» историк и близкий друг Березовского Юрий Фельштинский, тот просто «развлекался всеми доступными ему способами» — короче говоря, жизни не мыслил без интриг.

Интересно, что, по воспоминаниям Фельштинского, указ об отсрочке выборов все же был подписан в марте 1996 года, и подписать его Ельцина заставил генерал Александр Коржаков, глава Службы безопасности президента (СБП). Он убедил Ельцина в том, что и его самого и его семью непременно посадят, если Зюганов придет к власти. Указ, впрочем, не обнародовали и вовремя отозвали.

В чем тут был интерес Коржакова? Все просто: президент, отменяя выборы, теряет легитимность и вынужден опираться на силовиков, после чего эти же силовики его смещают, становясь настоящими хозяевами положения в стране.

Березовский, «будучи человеком беспринципным», еще в 1994 году пытался вступить в альянс с Коржаковым, но ничего не вышло — глава СБП хотел непременно взять под свой контроль телевидение, и это стало камнем преткновения в переговорах. Как считает Фельштинский, именно этот неудавшийся сговор стал причиной покушения на жизнь Березовского в июне 1994 года и убийства телеведущего Владислава Листьева в марте 1995 года.

— Понятно, что заговор Коржакова и захват им через отмену выборов реальной власти в России — последнее, что нужно было Березовскому, ставшему к тому времени его личным врагом, — рассказывал Фельштинский. — Можно посчитать, что в марте 1996 года, объединяя олигархов для поддержки Ельцина против Зюганова, Березовский спасал свою шкуру; а можно сказать, что он совершал гражданский подвиг. Но суть в том, что Березовский и Анатолий Чубайс сумели объединить богатейших людей страны, убедить Ельцина отозвать указ об отмене выборов и уволить после первого тура трио Коржаков-Сосковец-Барсуков.

Но что делать с рекордно низким рейтингом, который на декабрь 1995 года составлял у Ельцина всего 2-3 процента? Основной идеей, которой руководствовался избирательный штаб президента, стало то, что по-настоящему его электорат существует, но «спит» и его надо «разбудить». В самом деле, несмотря на относительно высокий рейтинг Зюганова, ему было очень сложно убедить кого-то, кроме представителей старшего поколения, в том, что КПРФ действительно сможет повести страну в правильном направлении.

Строить кампанию на пропаганде достижений ельцинской власти было бы совершенным безумием — именно эти «достижения» привели к тому, что ни консерваторы, ни либералы к тому времени не хотели иметь с Ельциным ничего общего. Поэтому основным посылом избирательной кампании стал тезис, отлично сформулированный в названии газеты, которая выходила с 20 апреля по 29 июня 1996 года. Она называлась «Не дай Бог!», и именно на этом строилась вся стратегия: не дай бог все будет по-старому. Посмотрите, как плохо было — сейчас, конечно, тоже ужас, но тогда-то был ужас-ужас!

На ее страницах гражданам рисовали картину грядущих бедствий в случае прихода к власти Зюганова. Тут и гражданская война, и массовые репрессии, и даже голод. Заголовки, такие как «Зюг хайль!», уже с первого взгляда должны были настроить читателя на нужный лад.

Помимо прессы в ход шла поп-культура. Молодежь считалась самым важным активом Ельцина, и поэтому именно на нее была ориентирована кампания «Голосуй или проиграешь!», в рамках которой известные музыканты и творческие коллективы разъезжали по городам и весям, агитируя юношей и девушек идти на избирательные участки и делать «правильный выбор».

Организатором этой кампании был медиаменеджер Сергей Лисовский — тот самый, которого представители коржаковских спецслужб задержали возле дома правительства с коробкой из-под ксерокса, где лежали 586 тысяч долларов наличными. Лисовского в результате отпустили, а для чего были предназначены эти деньги, догадаться несложно.

«Наших там было 15 процентов, — вспоминал в беседе с «Лентой.ру» продюсер группы «Мальчишник» Алексей Адамов. — Отказываться было нельзя, платили просто супер, да и вообще на кон была поставлена вся наша свобода, брали в обойму почти всех, поэтому "Секс без перерыва" гремел везде».

О том, как создавались песни для кампании Ельцина, хорошо помнит певец Сергей Минаев. По его воспоминаниям, Лисовский предложил ему написать двенадцать агитационных песен в сжатые сроки, и он согласился.

— В результате пришлось арендовать сразу две студии со звукорежиссерами и пригласить трех аранжировщиков, — рассказывал Минаев. — Я на ходу импровизировал и писал на пленку все, что на ум придет. Напевал, например, в студии на старом Арбате музыкальную фразу со словами: «Проголосуй! Или проиграеееешь!» И ехал в другую (она была в старом цирке на Цветном Бульваре), где напевал другую фразу: «Голосуй, голосуй, голосуй! Оооо!» Пока ехал от одной студии в другую, придумывал третью песню. Ночью аранжировщики делали музыкальную обработку того, что я набрасывал днем. А утром, под храп замученного нотами персонала, я прослушивал материал и выкидывал ненужное. Так продолжалось почти неделю.

По его словам, «никто бы не согласился на такую аферу, в такие сроки, за такие деньги». Ну а причина, по которой он решил во всем этом участвовать, в том, что ему хотелось «творческой свободы» и «верилось, что мы будем жить в демократическом государстве». Впрочем, в том, что «за такие деньги» работать никто бы не стал, можно усомниться — «Мальчишнику» платили «просто супер»... Однако не исключено, что на Минаеве просто сэкономили, поняв, что тот может поработать и на энтузиазме.

Наверное, самым ярким моментом кампании стало появление на сцене во время выступления Евгения Осина в Ростове-на-Дону самого Бориса Ельцина. Натужно улыбаясь, он пытался повторять движения певца и танцевать с ним. Причем, как позже вспоминал сам Осин, никто не ждал президента на сцене и все это было экспромтом. Так или иначе, но все эти меры подействовали. Декабрьский двухпроцентный рейтинг к апрелю преодолел отметку в 21 процент и продолжил движение вверх. «Я придумал много песен и рекламы в этом направлении, — вспоминал Сергей Минаев. — В результате горизонтальный рейтинг Ельцина стал вертикальным».

Коммунистам нечего было противопоставить «ударным силам» Лисовского, хотя они не сидели сложа руки. «Мы проводили многочисленные встречи с избирателями, ездили по предприятиям, издавали листовки, газеты, проводили работу в силовых структурах, армии, — рассказывал «Ленте.ру» член ЦК КПРФ Валерий Рашкин. — Нельзя сказать, что мы видели работу команды Ельцина и бездействовали. Коммунисты обращались в суды, в прокуратуру, даже к совести их взывали. Боролись все: депутаты Госдумы, региональные, муниципальные, наши главы субъектов. Мы сделали все, чтобы Зюганов стал президентом». К сожалению для коммунистов, молодым людям митинги, листовки и газеты КПРФ были, грубо говоря, по барабану.

Конечно, дело было не только в концертах и пропаганде. Ельцин сам колесил по стране и проводил множество встреч с избирателями, многие из которых приходили с плакатами в стиле «Банду Ельцина под суд!». Но в то же время на президента обрушился ворох записок, к нему поступала куча просьб на местах. Люди жаловались на несправедливость, нищету, действия местных властей… Все их удовлетворить было невозможно, но, как пишет в биографии Ельцина Борис Минаев, «страна все еще надеялась на чудо». Именно надежда на чудо и боязнь возвращения недавнего прошлого стали залогом успеха избирательной кампании.

Результаты первого тура выборов объявили в ночь на 20 июня. Ельцин обогнал Зюганова — но менее чем на три процента. У первого было 35,28 процента голосов, у второго — 32,03 процента. Третье же место занял генерал Александр Лебедь с 14,52 процента. Лебедь был «стратегическим партнером» Ельцина, в избирательную кампанию которого вкладывались немалые средства, и он позволил оттянуть на себя немалую часть патриотического электората, выступая при этом за быстрое окончание чеченской войны. Кто знает, может, не будь этой поддержки, голоса, поданные за него, достались бы в первом туре Зюганову. Впрочем, Лебедь был далеко не так прост, как могло бы показаться.

— Генерал Константин Пуликовский, с которым мы давно знакомы, как-то рассказал мне одну историю, очень ярко характеризующую Лебедя, — говорил в интервью «Ленте.ру» бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов. — Дело было в августе 1996 года, когда чеченские боевики неожиданно захватили Грозный. Пуликовский тогда был командующим объединенной войсковой группировкой на Северном Кавказе. Тут прилетает Лебедь с указом о своем назначении представителем президента на переговорах с сепаратистами. Собирает он весь генералитет и говорит им буквально следующее: «Дни Ельцина сочтены — он скоро умрет. Сейчас его пытаются реанимировать за границей, где-то в Германии, но он уже не жилец. В Кремле решено, что следующим президентом стану я, поэтому слушайте мой план: сейчас заключим с чеченцами что-то вроде Брестского мира, потом проведем новые выборы, соберемся с силами и отвоюем Чечню обратно».

Но так или иначе, на выборах Лебедь оказал Ельцину большую услугу. Чего нельзя сказать о Коржакове — ведь задержание Евстафьева и Лисовского с коробкой долларов не было случайным. Таким образом Коржаков пытался дискредитировать Чубайса, руководившего предвыборным штабом президента. Ну, а дальше план был прост: предложить Ельцину свою поддержку, а своих противников представить в качестве предателей. Впрочем, так эти события вспоминает выигравшая сторона, и, скорее всего, сложись обстоятельства иначе, Россия знала бы совсем иную историю.

Были ли эти выборы честными или, может быть, их выиграл Зюганов, а Ельцину проценты во втором туре пририсовали? Такая легенда ходит давно, но ее опровергают обе стороны. Как рассказывал политолог, создатель группы «Меркатор», которая анализировала ход выборов и их результаты, Дмитрий Орешкин, приписки были как раз в пользу кандидата от КПРФ, которого поддерживали губернаторы «красного пояса» России. По его мнению, если убрать их, то у Зюганова в первом туре было бы 27-29 процентов, а у Ельцина — 38-40.

— Господин Орешкин (хоть и политолог) почему-то не знает, что оппозиция никогда, ни в одной стране не фальсифицировала выборы, — возражал ему Валерий Рашкин. — Такие вещи доступны только партии власти, только тем, у кого все рычаги контроля и управления, и они были у Ельцина. Плюс в пользу Ельцина были вброшены огромные деньги олигархов, известны случаи подкупа всех членов избирательных комиссий.

Тем не менее при противоположном мнении относительно того, кто фальсифицировал или не фальсифицировал выборный процесс, и Рашкин, и Орешкин соглашаются с тем, что Зюганов никогда бы не стал президентом. Но сейчас поздно выяснять, кто был прав в 1996 году, а кто виноват (если такие были). Так или иначе, Ельцин выиграл, и перед ним стояли задачи, которые необходимо было решать: Чечня, экономика, социальная сфера. Уже 5 ноября 1996 года Ельцин, которому предстояла операция по аорто-коронарному шунтированию, передал свои полномочия премьеру Черномырдину. Операция прошла удачно и, очнувшись после наркоза, Борис Ельцин сразу же подписал указ о возвращении себе президентских полномочий. Прогнозы генерала Лебедя не оправдались. До дефолта и кризиса 1998 года оставалось менее двух лет.

Дмитрий Саркисов