Воля короля

Король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул Азиз Аль Сауд прибыл с визитом в Россию для переговоров с президентом России Владимиром Путиным. Ключевой темой переговоров может стать соглашение по нефтедобыче, истекающее в марте: продлевать его или нет. Пока есть серьезные основания полагать, что эффект от ограничения добычи оказался слабым — фундаментальные факторы, влияющие на цены, практически не поменялись. И вместе с тем есть риск, что снятие квот приведет к дальнейшему падению цен, в чем сейчас не заинтересован никто.

Первое соглашение между основными игроками мирового нефтяного рынка, заключенное в декабре 2016 года, было принято с аплодисментами. Большинство стран-нефтедобытчиков, особенно те, кто не обладал финансовой подушкой безопасности, вздохнули с облегчением. История последних 20 лет показала, что даже в рамках ОПЕК достичь договоренности по такому тонкому вопросу, как квоты на добычу, практически нереально, поскольку каждый стремился обогатиться за счет конкурента. Формально могли приниматься какие угодно квоты, в реальности они постоянно нарушались. В последние пять лет снижать квоты вообще перестали.

В этих условиях соглашение конца 2016 года выглядело настоящим чудом, так как приостанавливало обычную игру под названием «умри ты сегодня, а я завтра». Дополнительное удивление вызывал тот факт, что некоторые страны, не входящие в ОПЕК (в частности, Россия и Казахстан) также присоединились к договоренностям, хотя в силу наличия частных игроков на их рынке точно выполнять соглашения им труднее, чем для игроков с полностью подконтрольным нефтяным госсектором (к коим относятся практически все входящие в ОПЕК государства). До последнего момента в успех мероприятия не верил никто.

Нефтедобывающие державы вынудила зашевелиться ситуация на рынке сланцевой нефти в США. Первоначально предполагалось, что падение цен ниже 60-70 долларов обанкротит большинство производителей и резко сократит американскую добычу. На это рассчитывали, в частности, саудовцы, объявив ценовую войну в 2014 году. Их ожидания не оправдались — точнее, оправдались не полностью. Для американских нефтяников действительно настали трудные времена, но они выжили, безжалостно сокращая издержки и закрывая малорентабельные вышки. По итогам двух лет выяснилось, что цена на нефть сланцевиков США более или менее устраивает: о расширении бизнеса в таких условиях говорить не приходится, но жить в принципе можно. Более того, даже при меньших ценах можно выживать, по крайней мере некоторое время.

В общем, американцы разоряться отказались, и необходимость что-то делать стала очевидной для всех. Тем не менее гладкость, с которой, во-первых, соглашение было достигнуто, а во-вторых, выполнялось, оказалась довольно неожиданной.

Хотя заметного улучшения ситуации на рынке в первые полгода не произошло, в июне договоренности были продлены, причем сразу на девять месяцев. С тех пор прошло всего три месяца, однако вопрос о новой пролонгации уже стал актуальным — по крайней мере, это точно будет обсуждаться на встрече президента России Владимира Путина и короля Саудовской Аравии Салмана в Москве. Россия и Саудовская Аравия являются ключевыми участниками соглашения (около 25 процентов мировой нефтедобычи на двоих и около половины всех подлежащих ограничениям мощностей), поэтому именно их позиция имеет решающую силу в переговорном процессе.

Из Москвы пока поступают противоречивые сигналы о перспективах продления договоренностей. Так, 3 октября министр энергетики Александр Новак похвалился тем, что сделка по ограничению добычи принесла России около триллиона рублей — причем выиграл и бюджет страны, и нефтяные компании. Однако месяц назад он говорил, что соглашения, быть может, и неплохи, только пролонгировать их не надо, поскольку нефтяной рынок и так пришел в равновесие около отметки в 50 долларов за баррель.

Тогда же «Ведомости» писали, что российские нефтяные корпорации вовсю инвестируют в разработку новых месторождений и находятся в «низком старте» — в ожидании снятия ограничений. Прогнозы о том, что нефтедобыча в России будет сокращаться по естественным причинам, не сбываются — во всяком случае, пока. Компании готовы к наращиванию добычи и будут старательно лоббировать выход России из договоренностей.

Владимир Путин, в свою очередь, считает, что продлить соглашения можно, но конкретное решение нужно принимать ближе к делу. Одним словом, Россия не определилась, а без ее участия любые договоренности особого смысла не имеют (не в последнюю очередь потому, что присутствие такого крупного игрока со стороны оказывает дисциплинирующее воздействие на добывающие державы ОПЕК).

Вопрос спасли ли декабрьские соглашения мировой нефтяной рынок не имеет однозначного ответа. Ключевым фактором, который позволяет это оценивать, является объем промышленных запасов. Именно тотальное затоваривание подземных хранилищ и танкеров стало непосредственным спусковым крючком для обвала цен в 2014 году, оно же не позволило им вырасти после заметного сокращения добычи в США.

Главным потребителем нефти в мире были и остаются США, так что наиболее внимательно следят именно за показателями резервов в этой стране. Здесь отрицательная (но положительная для нефтяного рынка) динамика налицо: с февраля по июль, когда американский автосезон выходит на максимум расхода топлива, запасы рухнули на 21 миллион баррелей. Это произошло впервые с начала XXI века, обычно в этот период года резервы хранилищ растут на 54 миллиона баррелей.

Успех оказался локальным. В других странах коммерческие запасы либо сокращаются куда более скромными темпами, либо растут. Во многом картину исказило разрешение на экспорт нефти из США, принятое в прошлом году, что, правда, не отразилось на США, которые так и остались чистым импортером черного золота. Некоторые компании воспользовались разрешением на экспорт нефти, однако статистика доказывает, что это незначительные объемы.

В то же время мировые запасы прекратили расти и более или менее стабилизировались. «Если в июне прошлого года коммерческие еще росли и составляли 3,093 миллиарда баррелей, то в июне текущего года они составляли 3,033 миллиарда баррелей и имели тенденцию к небольшому снижению», — объяснил в интервью «Ленте.ру» аналитик «Финам» Алексей Калачев.

По его словам, сокращение предложения помогло сбалансировать замедление роста спроса. В итоге цены в 2017 году были приятнее для нефтедобытчиков, чем год назад. «Если в первом полугодии 2016 года по марке Brent средняя цена нефти составляла 39,7 доллара за баррель, то в первом полугодии 2017 года она составляла 51,8 доллара за баррель (цены на нефть российской марки Urals были на 1-1,5 доллара ниже)», — добавил Калачев.

На момент соглашения многие участники рынка находились не в лучшем финансовом положении. С другой стороны, квоты были установлены вполне разумные. Члены ОПЕК (за малым исключением) приняли на себя более жесткие обязательства по сокращению добычи; примкнувшие страны, включая Россию, помягче; Ирану, Ливии и Нигерии было позволено и вовсе нарастить добычу. Это и обеспечило успех договоренностей на первом этапе.

Сейчас ситуация меняется. Нефтедобывающие страны не столько партнеры, сколько конкуренты на рынке. «Никто не заинтересован в том, чтобы уступать свою долю кому бы то ни было, тем более странам, не участвующим в соглашении о сокращении. К настоящему моменту сложилась позиционно сложная ситуация: бесконечное продление ограничений хотя и поддерживает цены на рынке, создает преимущества для производителей, не соблюдающих ограничения. Рост добычи в третьих странах во многом сводит эффект от квот ОПЕК+ на нет, и они начинают тяготиться ими. Похоже, все потихоньку начинают наращивать добычу», — пояснил Калачев.

С другой стороны, грубое прекращение соглашений может ударить по рынку в краткосрочной перспективе, приведя к большей волатильности из-за страхов и опасений. Одновременно оно не очень выгодно некоторым игрокам по тактическим соображениям. Глава департамента Private Solutions Singapore Castle Family Office Станислав Вернер отмечает, что Саудовская Аравия заинтересована в успешном проведении IPO государственной компании Saudi Aramco во втором и третьем кварталах 2018 года, и падение цен на нефть ей ни к чему.

Для России, по оценке ведущего аналитика ГК TeleTrade Марка Гойхмана, цена нефти более важна, чем уровень ее добычи (хотя отдельные компании могут считать иначе). «В будущий бюджет заложены цены в 42,4 доллара за баррель, сохранение их выше 50 долларов позволяет иметь "подушку безопасности" для пополнения резервов, сокращения дефицита бюджета и обеспечения его расходов», — объяснил он.

Таким образом, складывается ситуация, когда соглашение об ограничении нефтедобычи особой помощи рынку не оказывает, но ликвидирует риски, которые могут возникнуть в его отсутствие. В любом случае долгосрочные перспективы нефтяных цен больше зависят от состояния мировой экономики и, соответственно, спроса на топливо, чем от той или иной формы картельных соглашений. Скорее всего, большинство участников сделки будет присматриваться именно к этим индикаторам, прежде чем принять окончательное решение о продлении соглашения.

Дмитрий Мигунов