«Если не сдержу слово — повешусь»

Во вторник, 3 октября, Елена Летучая приехала в Воронеж с мастер-классом в экономико-правовой институт. Послушать телеведущую собралось 400 человек из разных вузов. Во время сессии вопросов и ответов одна из поклонниц Летучей, 24-летняя Екатерина, пожаловалась на местную больницу. «Там тараканы, сквозняк, нет отопления, меня продуло», — сетовала девушка. Недолго думая ведущая решила наведаться в неблагополучное учреждение с импровизированной проверкой. «Лента.ру» рассказывает, как планировала посетить лекцию Летучей, а угодила в больницу.

Проспект Революции, 12, здание Воронежской городской клинической больницы номер два, названной в честь светила офтальмологии Константина Федяевского. В середине XIX века он по распределению попал в Воронеж на место тюремного врача и совершил переворот в местном здравоохранении. Федяевский первым озаботился состоянием больниц и условиями содержания в них, которые не выдерживали никакой критики. Выдающийся врач добился, чтобы в больнице создали систему вентиляции, провели водопровод, установили ванны и просто обеспечили комфорт. На вопросы земской комиссии, зачем невежде-мужику из деревни такие роскошества, Федяевский отвечал, что любой больной достоин хорошего ухода.

Именно в больницу Федяевского нагрянула Летучая. Когда-то за строительством лечебного учреждения следил сам император Александр I. Сейчас от былого величия ничего не осталось. Историческое здание с крепкими колоннами больше напоминает военный госпиталь в осажденном городе — старенькие низенькие коечки, покрытые лежалыми матрасами и застеленные свалявшимися шерстяными одеялами, хилые стулья и банкетки в коридорах, ржавые носилки, клубки проводов, нависающие над посетителями со стен c разводами. Атмосферу постапокалипсиса только усиливают тихо ковыляющие по коридорам больницы пациенты.

***

Охраны в больнице нет, консьержа на месте тоже не оказалось, поэтому ведущая вместе с добрым десятком увязавшихся за ней студентов беспрепятственно передвигается по медучреждению под изумленными взглядами больничного персонала.

Незабываемые впечатления не заставили себя ждать. В первом же туалете приемного отделения проверяющих встретили тараканы и резкий запах экскрементов. Источник вони заметен невооруженным глазом — груда фекалий на кромке унитаза.

Местный персонал это как будто не удивляет. Сидящая в кабинете поблизости сестра-хозяйка Любовь Ивановна объясняет, что тараканы в больнице действительно бывают, их травят, но тщетно. Виновники оплошности в туалете — вероятно, студенты медицинского института, которые ежедневно проходят в больнице стажировку, считают медработники. По словам Любови Ивановны, будущие медики часто ведут себя не вполне прилично. «Бывает, заходишь в туалет, а там все стены тем самым обмазаны», — сетует ее коллега Людмила, стоя под иконой в арке.

«Туалеты убирают регулярно. Поймите, тут студенты ходят толпами, а у нас всего одна санитарка», — объясняет она.

Инспекция во главе с Летучей двинулась на второй этаж пообщаться с пациентами. Стены вдоль старинной лестницы, ведущей в отделение хирургии, увешаны портретами великих врачей. Глядя на них, понимаешь, насколько здесь ценят историю. Но и только. В первой же палате Летучая просит показать пациентку матрас, на которой она спит. Очевидно, матрас пожелтел от частых контактов с физиологическими жидкостями.

Больные пожаловались на то, что в клинике нет душа, поэтому они не моются неделями, а также рассказали, как две недели мерзли без отопления. Тепло в палаты дали только 2 октября. Они понимают плачевность происходящего, но не жалуются — безропотно кутаются во всю одежду, что взяли с собой.

На вопрос, почему никто не бьет тревогу из-за скверных условий содержания, удивленные пациенты покорно отвечают, что врачи в этой клинике хорошие и просят не говорить в передаче плохого про медиков. «На сколько баллов бы вы оценили эту больницу?» — спрашивает Летучая. «На ноль, — отвечает одна из пациенток. — Только врачи тут хорошие».

«Наконец-то теперь хоть что-то отремонтируют», — глядя на движущуюся процессию, к которой успели присоединиться местные журналисты, делится одна из местных жительниц. Она пришла навестить родственницу в отделении хирургии. «Эту больницу уже давно хотят закрыть как непригодную. Но сейчас по той же причине у нас очень много лечебных заведений закрывают, а больных размещать негде. Видимо, поэтому решили пока попридержать процесс».

Из палат высыпали пациенты. «Батюшки святые», — бросает проходящая мимо сотрудница. Медперсонал расчехляет камеры телефонов и тоже начинает снимать.

***

Делегация пытается найти хоть кого-то из руководства, кому можно адресовать накопившиеся вопросы. В пять часов вечера главврача на месте нет. Только спустя полчаса к публике выходит дежурный врач гнойной хирургии Владимир Викторович — аккуратный молодой доктор, внешний вид которого явно контрастирует с антуражем больницы. Интеллигентный, кроткий врач принял весь огонь на себя. Тараканов и описанные матрасы он объяснить не смог, отметив, что уполномочен комментировать только лечебную часть процесса.

«Ну как же так? Вы же видите, что в больнице все очень плохо. Неужели вас не беспокоит это безобразие?» — сокрушается ведущая. Доктор виновато улыбается и отвечает, что его такое положение дел тоже не устраивает, но путей разрешения проблемы он не видит. Вместе с ведущей он заходит в палату, потолок которой пострадал от протекания крыши. На окне под протекшим углом в ряд выстроены иконы.

«Понятно, что крыша течет, но почему бы вам не проявить инициативу: хотя бы взять и побелить потолок собственными силами, что ли. Вы ведь делаете ремонт в своем доме, почему бы не навести порядок здесь?» — обращается Летучая к Владимиру Викторовичу. Белили, и не раз, отвечает тот, только ржавые пятна после каждой новой течи проступают вновь.

Персонал, доселе воспринимавший визит Летучей как веселое приключение, постепенно раздражается. «Вы говорите о санитарном состоянии, а сами ходите без бахил», — делает замечание работница гнойной хирургии. «Мы бы с удовольствием их приобрели, если бы при входе нам их кто-то предложил, но ведь там никого нет!» — отвечает ведущая. «У вас тараканы в туалетах, едва ли наша грязная обувь в этом виновата», — парирует молодой студент.

В толпе обнаруживается пресс-секретарь департамента здравоохранения Воронежской области Оксана Козлова. Она встает на сторону руководства клиники. По ее словам, больницу вскоре ждет объединение с другим медучреждением, поэтому пока заведение находится в переходном периоде. «Мы признаем, что проблема есть, но врачи стараются», — поясняет она. Долгий словесный баттл с заезжей ведущей подводит чиновницу к главному вопросу. «Вы хотите ответа на вопрос, почему не хватает финансирования?» — с вызовом говорит Козлова. Летучая возражает, что дело вовсе не в финансировании, а в контроле за учреждением, где такая антисанитария. Чиновница заверила, что приняла сигнал, и пообещала обсудить положение дел с главврачом, который, как оказалось, назначен на этот пост совсем недавно.

Он оперативно подъехал после того, как с ним связалась чиновница. «Ну что, удалась ли подстава?» — спрашивает исполняющий обязанности главврача Сергей Токарев, пробираясь сквозь толпу журналистов и студентов, обступивших очередной туалет. Его провожают недоуменными взглядами.

«Я уходил — никаких тараканов не было», — заверяет он. На возмущенные возгласы аудитории руководитель заявил, что ему нужно самому во всем удостовериться, — и пропал. Позже он мельком появился, нервически пояснив, что у него «другие дела». Токарев, уверенный в том, что нападки на его больницу не что иное, как фабрикация, пообещал проверить, действительно ли Екатерина, жаловавшаяся Летучей на больницу, проходила в ней лечение, и разобраться со всеми нарушениями. «А если вы не сдержите слово?» — поинтересовалась ведущая. «Ну я тогда не знаю — повешусь», — подытожил Токарев.

***

Выйдя из больницы, во дворе, раздосадованная ведущая, одетая в синее платьице, долго размахивала руками и негодовала по поводу результатов проверки. Сверху со здания на нее смотрела табличка с надписью: «Здесь работал видный деятель воронежского здравоохранения Федяевский Константин Васильевич», о стараниях которого в Воронеже, похоже, давно забыли.

Константин Дворецкий