В глазах смотрящего

Низкая инфляция в последние годы стала абсолютной идеей фикс для Банка России и поддерживающего его политику кабмина. Многие экономисты даже считают, что ведя беспощадную борьбу с ростом цен, ЦБ подавил экономический рост в стране. Как бы то ни было, но определенные успехи достигнуты: в начале мая инфляция опустилась до целевого параметра — 4 процента в годовом исчислении. Да и по итогам прошлого года цены росли самыми низкими темпами со времен развала СССР. Проблема в том, что граждане не совсем уверены в достижениях денежно-кредитной политики.

Согласно данным последнего мониторинга РАНХиГС, россияне ожидают по итогам года инфляцию на уровне 10 процентов. В то же время субъективная (наблюдаемая) оценка роста цен составляет 15 процентов, то есть в 3-4 раза выше официальных показателей.

Почему граждане считают, что реальная (с их точки зрения) инфляция выше, чем декларируемая Росстатом в своих отчетах? Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться. Реальный рост цен практически всегда выше официального. К примеру, в 2011 году цены повысились на 15-20 процентов, тогда как инфляция Росстата балансировала ниже 10 процентов. Впоследствии этот разрыв то сокращался, то увеличивался.

А в 15-16 годах разница резко выросла. В начале 2016 года граждане наблюдали инфляцию почти в 20 процентов, тогда как данные Росстата указывали на 6-7 процентов. Если наложить графики «государственной» и «народной» инфляции, то увидим, что последняя выступает своего рода запаздывающим индикатором. Люди ориентируются на тот рост цен, который был раньше — полгода или год назад.

Это, правда, не единственное объяснение. Инфляция высчитывается в среднем, а для разных регионов или разных слоев населения цены могут расти по-разному. Возьмем, например, цены на минимально необходимую потребительскую корзину по продуктам питания. В мае ее стоимость увеличилась в годовом исчислении сразу на 9,4 процента, а по отношению к апрелю — на 4,2 процента. При этом для наименее обеспеченных граждан, чья доля в населении страны традиционно велика, именно продукты питания, причем не самые дорогие, играют ключевую роль в списке расходов. И естественно, в этом слое населения инфляция ощущается намного сильнее. Росстат в своей методологии вряд ли учитывает этот нюанс.

Кроме того, люди могут замечать товары, которые подорожали сильнее всего, и игнорировать то, что дешевеет или не растет в стоимости. При крупных покупках граждане редко ориентируются на то, какая цена, скажем, на автомобиль или компьютер была годом ранее, а то же продовольствие или жилищно-коммунальные услуги они отслеживают «в реальном времени».

Такое несоответствие — отнюдь не только российская проблема. В других странах с этим тоже сталкиваются. В США, где население вообще отличается высокой финансовой грамотностью, под критику официальной инфляции даже подведена солидная теоретическая основа. В американском сегменте сети весьма популярен сайт Shadowstats, где, в частности, отслеживается инфляция в стране по альтернативным методикам.

Автор сайта экономист Уолтер Уильямс (выступающий под псевдонимом Джон Уильямс) считает, что методология, которой руководствуются американские статистические органы с 1990 года, устарела и не отражает реального положения дел. У него инфляция получается на несколько процентных пунктов выше. Особенно Уильямс критикует применение так называемого «гедонистического индекса», который пересматривает цены на электронные и другие товары с учетом роста их производительности. Статистик-любитель считает этот индекс крайне непрозрачным, по его мнению, рассчитывать инфляцию для всей страны с такой поправкой недопустимо. Портал настолько популярен у американцев, что Бюро трудовой статистики США даже вступило с его владельцем в дискуссию, составив многостраничное обоснование своей правоты.

Ведущие экономисты альтернативные точки зрения на инфляцию в целом отвергают, считая применяемые повсеместно (в том числе и в России) методологии точными и адекватными. Тем не менее «своя правда» у субъективных наблюдений простого человека тоже есть.

Люди действительно могут недостаточно хорошо анализировать информацию о ценах или не располагать ею в нужном объеме. Не исключены ошибки из-за эмоционального отношения к такому тонкому вопросу, как рост цен. Формально потребители не правы — но это совершенно не повод отметать их наблюдения как бессмысленные и беспочвенные. Ведь экономика управляется вовсе не какими-то невидимыми бесстрастными силами. Субъективные оценки и впечатления участников рынка (а это каждый из нас) столь же важны, сколь и объективные факторы вроде денежной массы или платежного баланса.

Инфляционные ожидания сами способны вызывать рост цен. Формируя свою политику, ЦБ вынужден ориентироваться не только на текущие показатели «официальной» инфляции, но и мониторить настроения населения. В этом, кстати, признавалась и Эльвира Набиуллина. Если люди считают, что все будет быстро дорожать, они постараются активнее тратить деньги, и продавцы поднимут цены. В результате получается классическая схема «самосбывающегося пророчества». И учитывая это внимание регуляторов к субъективным показателям, можно смело предположить, что в своей денежно-кредитной политике они будут максимально осторожными — как, собственно, и было вплоть до текущего дня.

Дмитрий Мигунов