«Свиньи у корыта — это описание украинской власти»

В Киеве 30 мая националисты напали на украинского журналиста Руслана Коцабу. С 2015 года власти преследуют его за призывы бойкотировать мобилизацию в Вооруженные силы Украины, воюющие в Донбассе. Коцаба — уроженец Ивано-Франковска, города на Западной Украине. В качестве военкора работал в зоне боевых действий и твердо убедился: это гражданский конфликт, который надо прекращать. Обвиненного по статьям «Государственная измена» и «Воспрепятствование законной деятельности вооруженных сил» журналиста суд в мае 2016-го приговорил к тюремному заключению, в июле того же года после апелляции Коцабу оправдали и отпустили. Сейчас он продолжает отстаивать в судах свое право на свободу слова. В интервью «Ленте.ру» Коцаба с точки зрения патриота Украины рассказал, насколько непопулярна в обществе военная операция Киева в Донбассе, готовы ли власти убивать несогласных и когда на Украине произойдет следующий государственный переворот.

«Лента.ру»: Недавно на вас в Киеве напали националисты. Часто ли вы подвергаетесь атакам со стороны радикалов?

Коцаба: Я довольно узнаваемая личность в Киеве, каждый день ко мне подходят около десятка людей — просто пожать руку, сфотографироваться, сказать слова поддержки: дескать, Руслан, держитесь. Но так, чтобы днем, возле Верховной Рады, в центре города, в публичном месте, на фестивале — это конечно впервые, это меня шокировало. И не полиция, а случайный прохожий за меня вступился, спасибо ему. На таких мероприятиях полиция в гражданском обычно следит за общественным порядком. Наверняка они все видели, но посчитали, что ситуация под контролем. Иначе я не могу понять, почему они не вмешивались.

Как вы считаете, напавшие на вас действовали по своей инициативе?

Сложно сказать. Думаю, это был эксцесс исполнителя. Радикалы полностью находятся под контролем спецслужб, их ведут, их выручают из передряг, в которые они попадают. Даже если им дали задание меня попугать, они это делали очень неумело и позволили зафиксировать себя на видеокамеру, это очень непрофессионально. Поэтому можно считать, что это просто какие-то ушлепки, которые ищут сакральную жертву, шакалы, нападающие только стадом. И СБУ (Служба безопасности Украины —прим. «Ленты.ру»), и Генпрокуратура, и вообще украинская власть хочет, чтобы я выехал из страны, они меня выжимают. Если я уеду, они просто на рассмотрении моего кассационного дела в суде скажут: «Коцаба виноват, он чувствует себя виноватым, вот он и удрал». А я без результатов кассации не смогу подать в Европейский суд по правам человека. Так что даже если это нападение было непреднамеренным, оно властям на руку.

Вы сказали, что к вам подходят незнакомые люди, выражают свое одобрение. Это только в Киеве?

Во всех городах, куда я езжу в командировки. На улице, в маршрутке, просто люди улыбаются, хотят пожать руку. Недавно в Одессе был, это даже мешало моей работе. Люди подходили, когда я делал репортаж с Куликова поля, про трехлетнюю годовщину событий — массового сожжения людей в Доме профсоюзов. А радикалы, которые меня запугивают в интернете, — это, как правило, боты, или те же малолетки, старающиеся казаться взрослее.

Выходит, что людей, разделяющих ваши взгляды, много в украинском обществе?

Украинское общество — я могу утверждать это с двухсотпроцентной уверенностью — выздоравливает от той ненависти, которую в него хотели вложить подконтрольные президенту СМИ.

Почему вы решили обратиться к согражданам с призывом уклоняться от службы в вооруженных силах?

Первая жертва войны, особенно гражданской, — правда. Поэтому честный журналист, если он хочет показать конфликтную ситуацию в соответствии с профессиональными стандартами объективности, должен быть в гуще событий. Так получилось, что из Западной Украины я был там первым. Как патриот Украины, который хочет жить в европейской стране, как отец двух дочерей, я не мог поступить иначе, я бы себя не уважал. Я не пропагандист Генштаба или какого-нибудь политика или олигарха, я давал все точки зрения. Мы выбираем процессы, чтобы их освещать и в них участвовать, но и процессы выбирают нас. Если бы я не был Русланом Коцабой, тем, кем я являюсь, я бы не выбрал профессию военного корреспондента, я бы не снимал Майдан и Антимайдан, а мечтал бы попасть в пресс-службу какого-нибудь политика или предприятия.

Как реагировали ваши коллеги?

Журналистское сообщество — понятие относительное. Настоящих журналистов, работающих по мировым стандартам, дающих различные точки зрения, — раз-два и обчелся. Преобладают пропагандисты и те, кто разжигают ненависть, популяризируют войну. А меня, украинского журналиста, лишили аккредитации украинские депутаты в украинском парламенте. Это первый и единственный такой случай за всю историю независимой Украины. В Раде, которая должна быть примером открытости и прозрачности как избранный людьми орган, собрали подписи, чтобы Коцаба не задавал неудобные вопросы. Дескать, и канал, где я работаю «сепарский», и сам Коцаба осужден как враг народа. Это 1937 год.

Ваше окружение с пониманием отнеслось к вашей гражданской позиции?

Мои друзья, которые были на Евромайдане, были шокированы. Они не могли собраться с духом и признать, что их использовали, что олигархи бились с олигархами за активы, а для этого воспользовались Майданом — изначально хорошей идеей социальных реформ. Ведь при Януковиче власти также реально провоцировали терпение народа. Но потом люди поняли, что призывы типа «10 тысяч долларов за зеленого человечка», вся эта хейтерская, человеконенавистническая риторика — это бизнес-проект, олигархи так же продолжают отжимать активы друг у друга. Они увидели, что война — это не АТО (антитеррористическая операция — так в Киеве называют военные действия в Донбассе —прим. «Ленты.ру»), а сказочное обогащение власти, контрабанда, в том числе и оружия, мародерство, фронтовой алкоголизм и беспредел людей с оружием.

Вы знали, что ваши призывы приведут к преследованиям со стороны власти и радикалов. Почему все-таки решились на этот шаг?

Я был военным корреспондентом с конца мая 2014 года, исколесил всю линию фронта, был по обе стороны, был единственным украинским журналистом, который получил аккредитацию ЛНР (самопровозглашенной Луганской Народной Республики —прим. «Ленты.ру»). Этот факт, кстати, лег в обвинительное заключение прокуратуры о том, что я враг народа и государственный изменник. Если бы умолчал о том, что видел, то я бы себя не уважал. Честь дороже.

Однако вы продолжаете свою деятельность, и как на это реагируют власти?

У меня завтра суд (интервью было записано 31 мая —прим. «Ленты.ру»). После того как меня выпустили (в июле 2016-го апелляционный суд Ивано-Франковска признал Коцабу невиновным и освободил из-под стражи —прим. «Ленты.ру»), я стараюсь особенно остро не критиковать власти, чтобы не провоцировать их на неадекватные шаги. Меня не пускают на ТВ, я в черном списке, присутствую только в интернете. Этот режим, добивающий Украину, не дай бог, конечно, но он может сделать из меня сакральную жертву, как это было с Олесем Бузиной. Или с коллегой, которого подорвали в машине, — Павлом Шереметом. Приказ об убийстве должен давать кто-то не меньше чем в генеральской должности, и ему лучше помнить судьбу генерала Пукача, убиравшего журналиста Георгия Гонгадзе. Дали приказ уничтожить человека, а потом «слили» (в 2013-м генерал МВД Алексей Пукач был приговорен к пожизненному заключению за организацию убийства журналиста Гонгадзе в 2000 году —прим. «Ленты.ру»).

До начала конфликта в Донбассе вы поддерживали новые власти страны?

Я думал, что хуже Януковича не бывает. Но Порошенко был одним из организаторов правившей при Януковиче Партии регионов, потом организатором проекта «Наша Украина», теперь у него именной проект, сын (Алексей Порошенко —прим. «Ленты.ру») в парламенте, кум (Юрий Луценко —прим. «Ленты.ру») получил должность генпрокурора без юридического образования. Президент расставляет родственников и кумовьев — это шаг к диктатуре и тоталитаризму. К сожалению, страна туда скатывается.

Мне советуют: Руслан, уезжай, у тебя есть открытая шенгенская виза, тебе везде дадут политическое убежище. С какой стати я должен уезжать из своей страны? Пусть они уезжают, почему мы должны отдавать им страну — этим барыгам, которые отжали власть у других барыг. Но их дни сочтены. Сейчас политическое движение невозможно: Порошенко отследил все финансовые потоки. Как человек, который финансировал майданы, он знает, что без денег сопротивления не будет — без финансирования, натасканных людей и баз данных. Он отрезал все такие источники финансирования. Но осенью, я гарантирую это, у них будет основная проблема, как бы добежать до своего самолета в Жулянах или Борисполе. У всей украинской власти и у так называемой оппозиции, которая на самом деле не оппозиция. Народ довели до отчаяния, до крайней степени истощения, финансового и духовного. Народ, как обозленный зверь, забился в угол, а его кормят такими вещами, как декоммунизация, переименования, вышиванки, законы об украинском языке, безвиз.

А что такое безвиз? Человек с двумя тысячами гривен (около четырех тысяч рублей —прим. «Ленты.ру») дохода в месяц не может поехать отдохнуть в Европу. Темная часть народа думает: безвиз — это шанс отправиться на заработки, но адекватные люди понимают, что это лохотрон и политический пиар. 11 июня (в этот день должен быть введен безвизовый режим Украины с ЕС —прим. «Ленты.ру») людей будут толпами возвращать с границы с сумками, в которых они везут свою нехитрую еду — банки с тушенкой. Людей, которые поедут в Европу немножко заработать, хоть бы даже и клубнику пособирать, чтобы прокормить себя и своих детей. Представьте, как эти люди будут крыть украинскую власть. Хотел бы я как журналист попасть на какой-нибудь из пограничных переходов, чтобы посмотреть на это — что в этот день люди скажут о безвизе и Порошенко.

Вы недавно посещали воссоединившийся с Россией Крым. Какие впечатления?

Население там было пророссийское, и многие были интегрированы в структуру российского флота, который там базируется. И украинская власть сделала все, чтобы убедить жителей Крыма, что в России все-таки лучше. Я как патриот Украины был против зеленых человечков. Но я общался с жителями Крыма, не с одной сотней людей разных национальностей, в том числе и с крымскими татарами — они не жалеют, что они под крылом у России.

Какую позицию, по вашему мнению, должен занимать патриот Украины по отношению к событиями в Донбассе?

Референдум! Общеукраинский референдум и местные выборы. Кого бы люди ни избрали в ЛНР и ДНР (самопровозглашенной Донецкой Народной Республике —прим. «Ленты.ру»), они будут делать то, что им накажут избиратели. А избиратели там хотят мира, прекращения войны любой ценой. Другие страны не могут быть так заинтересованы в прекращении конфликта, как Украина. На ближайшее время мы не сможем конкурировать ни с кем в Европе — у нас будут бегать молодчики с автоматами, мериться, у кого больше калибр. Вот вчера (30 мая —прим. «Ленты.ру») дети, подростки, которых три дня назад отпустили на каникулы, захватили Львовскую областную раду. Государство не контролирует ситуацию. Чтобы захватить власть, не нужна сотня автоматчиков. В Раде депутат уже пообещал устроить «ночь длинных ножей» (с такой угрозой по адресу оппозиции 25 мая выступил парламентарий Юрий Береза —прим. «Ленты.ру») — никто его за эти слова не порицал, как будто так и надо.

Оппозиционеры и эксперты позволяют себе не менее резкие высказывания в адрес властей, но их не преследуют. Почему власти не реагируют так болезненно, как на ваши слова, на их заявления?

Мне шепнули, что они планируют на выходе из суда предъявить новое подозрение, чтобы я ждал нового суда, где меня смогут упрятать за решетку. Оппозиция — это фрики с мутной биографией, люди, подконтрольные олигархам или правительству. Я не политолог, но мне кажется, что власть создала такие условия, при которых нормальная оппозиция не появится.

Как дальше может развиваться ситуация на Украине?

Когда вам не хватает воздуха — вы задыхаетесь. Если лишать воздуха исподволь, незаметно, человек не сразу поймет. Власти считают нас запуганным быдлом, люди им нужны как потребители продукции и послушные избиратели. Но если я выйду на улицу и скажу, что страна превращается в диктатуру, то многие подумают, что я умалишенный. Политики сейчас идут ва-банк, осенью будет последний крах. Президент еще ездит пиарится на безвизе, но когда народ поймет, что это не панацея, возникнет утроенная ненависть к действующей власти. А ненависть могут использовать новые подлецы, которые попытаются сменить у корыта нынешнюю власть. Одни свиньи чавкают, а другие визжат у корыта, а потом они меняются местами — это описание украинской власти.

Беседовал Филипп Прокудин