Сила без голоса

«Х сказал мне: Власть можно подобрать, она лежит на улице. — Спешить некуда, — ответил я, — тут не подметают улицы».

Станислав Ежи Лец «Непричесанные мысли».

Во время дискуссий об украинской ситуации часто приходится слышать, казалось бы, убийственный аргумент: «О каких фашистах (нацистах) может идти речь, если ультраправые партии все вместе по опросам получают меньше, чем одна партия Рабиновича».

Сходной точки зрения придерживается, например, американо-британская журналистка Энн Эпплбаум. Более того, буквально через пару недель после трагедии в Одессе, где озверевшие националисты совместно с футбольными ультрас сожгли десятки сторонников федерализации в Доме профсоюзов, Эпплбаум опубликовала в журнале The New Republic статью с говорящим названием: «Чтобы выжить, Украине необходим национализм».

Замечу, что Энн Эпплбаум — не просто известная журналистка, лауреат Пулитцеровской премии за книгу о ГУЛАГе, за плечами у которой Йель и Лондонская школа экономики. Ее муж Радек Сикорский — экс-маршал Сейма, экс-министр обороны и иностранных дел Польши. Тот самый, который, наряду с министрами иностранных дел Франции и Германии, был одним из гарантов соглашения, подписанного 19 февраля 2014-го между В. Януковичем и лидерами оппозиции, которое было в одностороннем порядке дезавуировано Майданом, как только украинский президент дал команду снять оцепление зданий, где располагались важнейшие органы власти.

Иными словами, Энн Эпплбаум должна быть, что называется «в теме», и после всего, что произошло за последние три года на Украине, она могла бы скорректировать свою позицию. Ничего подобного, однако, не случилось. Лишнее тому подтверждение — цитата из ее летнего интервью журналу The Economist: «На Украине существует крошечное крайне правое крыло, с треском провалившееся на прошлых выборах. И думаю — собственно, даже не думаю, это явствует из чистой статистики, — что численность этих сил даже меньше, чем численность наших собственных фашистов. Существование крайне правых партий ныне стало общеевропейским феноменом. Эти партии очень сильны во Франции, набирают силу в Германии, чрезвычайно сильны в Венгрии; они возникают в таких местах и странах, где и вообразить их было бы невозможно всего несколько лет назад — например, в Швеции. Факт остается фактом: на Украине эти партии менее влиятельны, играют меньшую роль, чем во многих западноевропейских странах».

Допустим, мы забыли о масштабах поддержки ультраправых на Западе Украины, о том, что десятки мэров и тысячи депутатов местных советов представляют откровенно ультраправые партии. Городской совет Киева голосует за переименование улиц в честь идеологов и практиков интегрального национализма — откровенно тоталитарной идеологии вождистского типа. Президент Украины Петр Порошенко цитирует создателя этой теории, идеолога ОУН Дмитрия Донцова в речи, приуроченной к очередной годовщине независимости Украины в 2014 году. А большинство депутатов украинского парламента голосуют за пакет декоммунизационных законов, включающий признание бойцов ОУН-УПА, без каких-либо оговорок, героями борьбы за независимость.

Но формально в Верховной Раде у правых радикалов действительно большинства нет. И значит, они «не правят страной, не диктуют ей политики, не контролируют политических деятелей, не играют роли в киевских политических прениях…» — как это утверждает Эпплбаум и в чем убеждены многие ее единомышленники, коих, кстати, немало и в России.

Ну, так уж и не правят? Председатель Верховной Рады Андрей Парубий — один из основателей Социал-националистической партии (впоследствии переименованной в партию «Свобода») — недавно высказался в том духе, что, мол, не следует обращать внимание на возражения жителей городов Юго-Востока Украины против переименования их городов, так как «они потомки тех, кого на эти земли завезли коммунисты». А министр культуры (!) Евгений Нищук вообще заявил, что у жителей Юго-Востока «плохая генетика». Вполне расистское высказывание, не правда ли? Тем временем за правопорядком в стране следит во главе Национальной полиции Вадим Троян, бывший заместитель командира полка «Азов», созданного на базе ультраправой организации «Патриот Украины» (лидер — Андрей Билецкий по прозвищу Белый Вождь).

Украинским националистам, в отличие от их европейских собратьев, чтобы править совсем не обязательно выигрывать выборы. Любая общественная активность, которая не соответствует националистическо-русофобскому мейнстриму, с легкостью и при фактическом самоустранении правоохранительных органов пресекается толпами агрессивно настроенных правых радикалов, на руках у которых в избытке стрелковое оружие. Этим людям не нужны демократические процедуры и голоса сограждан, чтобы контролировать улицу и препятствовать любым попыткам скорректировать политический курс. Как это показал, например, недавний митинг-шествие правых радикалов из «Азова» в Харькове с классическими атрибутами наци — речевками, факелами и лозунгами «Мир после победы», то есть никакого компромисса с Донбассом.

Еще один важный нюанс. В Европе правые радикалы выступают против политики «открытых дверей» для мигрантов, но они никогда не решились бы попирать языковые свободы коренного населения. Тогда как у нас не только радикалы, но и вполне «респектабельные» политики планомерно пытаются вытеснить из всех сфер общественной жизни русский язык, на котором говорит половина украинских граждан.

Означает ли сказанное, что праворадикальные националистические взгляды имеют широкую поддержку в обществе? Нет, не означает. Несмотря на тотальную цензуру в СМИ и изощренную русофобскую пропаганду, каждый второй гражданин Украины из опрошенных Центром Разумкова считает россиян братским народом.

Следует ли из этого, что правые радикалы (нацисты, фашисты — определения несущественны) не представляют опасности для демократического развития Украины? Разумеется, нет. Они не просто опасны, а начисто исключают такое развитие.