«Волосы дыбом встают»

В четверг, 8 декабря, в Кремле состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Оно затянулось значительно дольше запланированного: почти четыре часа правозащитники рассказывали об издевательствах в колониях и детдомах, а также жаловались на несправедливое, с их точки зрения, присвоение статуса «иностранный агент» некоторым НКО. Президент России Владимир Путин, мало комментировавший доклады, признался, что от некоторых историй волосы у него вставали дыбом.

В первой половине дня президент вручал госпремии за выдающиеся достижения в области правозащитной и благотворительной деятельности. В этом году лауреатами стали исполнительный директор Международной общественной организации «Справедливая помощь» Елизавета Глинка и генеральный директор Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис» Александр Ткаченко. «Они не ищут почестей, но премии — это знак уважения государства к таким людям», — заметил Владимир Путин, выразив уверенность в том, что «ценности гуманизма, сострадания и милосердия все больше объединяют наших граждан».

Елизавета Глинка расценила награду как признание президентом заслуг всех ее коллег, защищающих права человека и самое большое из них — право на жизнь. «Мне иногда невозможно осознавать разделение общества, в котором люди перестали слышать друг друга, используя по отношению к нам однобокие фразы: "сами виноваты" или "готовьтесь быть убитыми, потому что вы не там, где надо"», — призналась доктор Лиза. Она вспомнила погибших в Сирии и Донецке медиков и сообщила, что сама вскоре выезжает на юго-восток Украины.

«Мы никогда не уверены, что вернемся назад живыми, потому что война — это ад на земле, и я знаю, о чем я говорю. Но мы уверены в том, что добро, сострадание и милосердие работают сильнее любого оружия», — сказала Глинка.

Порадовавшись «за нашу любимую доктора Лизу», председатель Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов напомнил, что среди правозащитников еще много прекрасных кандидатов для премии. За последние годы Совет, по его данным, заметно поднялся в общественном мнении, догнав президента в рейтинге эффективных структур. Правда, саму эффективность Федотов поставил под сомнение: из 70 поручений президента, сформулированных по предложениям правозащитников за последние четыре года, реально исполнено не больше половины.

К примеру, Совету так и не удалось получить статус субъекта общественного контроля, что закрывает для правозащитников многие двери. «Вы просите нас давать информацию о ситуации с соблюдением прав человека в регионах, но как мы можем вас информировать, если нас никуда не пускают!» — воскликнул Федотов. Президент напомнил, что все советы действуют как консультативные органы, но обещал подумать над расширением их функций.

Наибольшее внимание Федотов уделил «навязшим в зубах пресловутым иноагентам». На взгляд правозащитника, ситуация вокруг статуса иностранного агента для некоммерческих организаций (НКО) усугубляется. В прошлом году в реестр попал фонд Дмитрия Зимина «Династия», поддерживающий проекты в области науки и образования, напомнил Федотов. В этом году туда же включили «Левада-центр», в защиту которого выступил научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. «Это лучший социологический центр в нашей стране, поэтому надо помочь», — заявил Ясин, оговорившись, что понимает, какие неудобства независимый центр может доставить федеральным властям.

«Я вспоминаю ваши слова о том, почему нужен этот закон [О некоммерческих организациях]: чтобы ограничить вмешательство иностранных государств в наши внутренние дела. Но при чем тут, например, организации, проводящие согласованный митинг против вырубки лесов в Краснодаре?» — продолжил Федотов и попросил президента дать поручение своему спецпредставителю по вопросам природоохранной деятельности Сергею Иванову «почистить» список иностранных агентов, исключив оттуда экологические организации. Как они вообще туда попали?

«Причина очень проста: проще и дешевле их включить в реестр, чем решать поднятые ими природоохранные проблемы», — объяснил логику действий Федотов.

Путин, в свою очередь, начал объяснять, что после принятия закона об НКО ряд зарубежных государств переориентировали свои каналы финансирования, чтобы обойти ограничения и попытаться «руководить нами изнутри». «Мы не можем такого допустить у себя в России и никогда не допустим», — заявил Путин. В качестве довода президент рассказал о недавнем разговоре с одним из зарубежных коллег, не уточнив, правда, его имени. По словам Путина, собеседник отказался признать, что пытается влиять на политические процессы в России, сославшись на то, что этим занимаются НКО. «Я ему говорю: "Да вы же им платите и инструкции пишете! Я лично сам читаю их, потому что мои бывшие коллеги [из спецслужб] мне их приносят иногда в подлинниках"», — пересказал беседу Путин.

Выступление председателя координационного совета «Союза добровольцев России» Яны Лантратовой ввело всех присутствующих в оцепенение. Правозащитник рассказывала, каким истязаниям подвергались подопечные в «Апельсине» — центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, который находится в Забайкальском крае. За украденный из столовой банан их могли выносить в мешках на мороз, сажать в клетки, ошпаривать утюгами, наливать горячий суп в ладони.

Картина сложилась совсем ужасающая, когда Лантратова рассказала, какое влияние на молодежь имеет криминальная субкультура. По ее словам, детские дома и школы в Забайкалье оказались под властью криминальных группировок. В учебных заведениях «смотрящие» собирают дань (в зависимости от социального положения каждый ребенок платит от 50 до 250 рублей в месяц) на «общак» и отправляют его в зоны. Блатная идеология настолько захватила умы, что на сайтах в интернете есть даже сувенирная продукция для ее последователей. Более того, и сама жизнь в детских домах стала похожа на зону с ее понятиями, била тревогу Лантратова.

«Даже ничего не буду комментировать. Давайте ваши предложения, будем вам помогать и с вами работать», — сказал Путин.

После такой темы дискуссия развернулась вокруг формирования Общественных наблюдательных комиссий (ОНК), следящих за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания — СИЗО, тюрьмах и колониях. Председатель московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева пожаловалась президенту, что в результате закрытой процедуры выборов, организованных руководством Общественной палаты, за бортом остались многие известные правозащитники, а их место заняли ветераны правоохранительных органов.

«Вы правы, в процедуру выборов нужно вносить коррективы, нужно только посмотреть, как это сделать корректно», — согласился Путин, отметив, что поручит Сергею Кириенко провести специальную встречу с председателем Общественной палаты Александром Бречаловым и уполномоченной по правам человека Татьяной Москальковой.

Председатель «Комитета по противодействию пыткам» Игорь Каляпин рассказал, как правозащитникам приходится работать в тюрьмах. «Есть заблуждение, что с фактами пыток у осужденных есть к кому обратиться. Это не так», — заверил Каляпин. По его словам, насилие часто остается безнаказанным. При этом общественный контролер, член ОНК, сталкиваясь с признаками насилия в колонии или СИЗО, не может сделать фотографии или зафиксировать жалобу заключенного на диктофон. Виной тому — некие устные приказы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), которые часто не соответствуют элементарному здравому смыслу.

Владимир Путин заверил, что поручит прокуратуре провести проверку таких поручений службы и в качестве примера царящего абсурда сам зачитал переданную ему одним из членов Совета копию постановления суда: «Совершил преступление путем написания заявления в Липецкую облпрокуратуру».

«То, что там несуразица, мягко говоря, — это точно. Я когда на такое смотрю, у меня оставшиеся волосы дыбом встают! Что это такое? Вы совсем с ума сошли, что ли? Просто удивительно. Надо будет попросить и генерального прокурора и председателя Верховного суда с этим просто разобраться», — развел руками президент.

Один из участников совета, кстати, обратил внимание на слишком суровые приговоры судей — как это случилось с несостоявшимся боевиком ИГИЛ, вернувшимся в Россию из Турции. Его пытались убедить, что он будет лечить людей, а не воевать. Парень одумался и вернулся на Родину, где был осужден на шесть лет тюрьмы.

«Я не знаю этого случая, но посмотрю его, — ответил Путин. — Но мы не знаем всей полноты происходящего. Бывает, что спецслужбы возвращают человека, заряженного в смертники, а он через некоторое время снова идет в смертники. Я когда эти бумаги читаю, глазам своим не верю. Забрали откуда-то, привезли, жизнь спасли, а он опять куда-то потащился. Она вот такая корявая, эта жизнь, она не всегда такая благообразная».

Татьяна Меликян