Игла без правил

Информационные технологии давно стали неотъемлемой частью современного общества. Интернет исполнит любую прихоть, даже обеспечит наркотиками — задача достать дозу с некоторых пор стала вопросом нескольких кликов. Специальный корреспондент «Ленты.ру» изучил сетевой рынок психотропных препаратов и обнаружил огромную пропасть между реальными реабилитационными программами и виртуальными соблазнами.

«Кокаин, амфетамин, ЛСД, гашиш, мефедрон, экстази, героин, грибы, а также огромный выбор сортов марихуаны теперь доступны готовыми закладками и по предзаказу во всех городах РФ и СНГ. Европейское качество, колумбийские стандарты, пакистанское тепло и иранское трудолюбие. Только надежные продавцы».

Со столь смелой и небесталанной попыткой сбыта запрещенного продукта через Viber я столкнулся впервые. Причем удивил не только сам текст, составленный по всем канонам сетевого маркетинга, но и номер пользователя «Билайна», с которого было отправлено сообщение. Куда чаще подобный спам приходит от абонентов, зарегистрированных, к примеру, в Китае или США.

Попытки узнать, кому конкретно принадлежит номер, успехом не увенчались: на звонок никто не ответил, а в открытых телефонных базах он не значился. Когда я уже готов был опустить руки, раздался звонок от приятеля: «Ты даже представить себе не можешь, какой занятный наркоспам я сегодня получил». Тема для репортажа была найдена.

Первым делом я решил посетить сайт, ссылку на который заботливо разместили в рекламном сообщении. Примечание гласило, что попасть на него можно исключительно путем использования браузера Tor — cтремительно набирающего популярность инструмента так называемого даркнета, с помощью которого каждый желающий может попасть практически на любой заблокированный Роскомнадзором ресурс. Сервис, основной особенностью которого является невозможность идентификации пользователя, был разработан для американских ВМС в 2004 году, а спустя несколько лет стал частью образа жизни сетевых нонконформистов.

Первое знакомство с порталом дало поразительный результат. Ресурс оказался четко структурированным: все продукты поделены на категории, описание каннабиоидов, эйфоретиков, психоделиков, диссоциативов и других специализированных групп вполне могло составить конкуренцию Википедии. Но риски, возникающие при приеме наркотических препаратов, и проблемы зависимости, естественно, не оговаривались.

Купить предлагали с помощью биткоинов, в последнее время ставших едва ли не основной нарковалютой, либо через Qiwi-кошелек. После оплаты «услуг» клиенту обещали выслать адрес, по которому доставят его «покупку», с фотографией и точным описанием места «закладки» — именно так наркоторговцы обычно называют ждущий своего клиента товар.

По словам врача-нарколога, доктора медицинских наук Игоря Никифорова, после кратковременного затишья Россия в последние годы переживает новый всплеск наркомании: «Амфетамины, галлюциногены, грибы, ЛСД — все это можно достать где угодно и в любом количестве. Падение наблюдается только в отношении героина. Настоящий ренессанс переживают различные спайсы. Как только государство добавляет в список запрещенных какие-то их разновидности, на рынке тут же появляются другие. Большинство из них распространяется через интернет».

По мнению наркологов, средний возраст начала приема психотропных препаратов в России составляет 15-17 лет. 20 процентов всех наркозависимых — школьники в возрасте от 12 до 17 лет; 60 процентов — молодежь в возрасте от 16 до 30 лет; оставшиеся 20 — люди старше 30, причем процент последних постоянно растет. В числе причин называется как доступность препаратов, так и постоянные стрессы, которые люди пытаются снять с помощью наркотических веществ.

После начала приема тяжелых препаратов — героина, дезоморфина, метадона — в зависимости от качества препаратов и частоты их употребления наркозависимый живет 4-6 лет. По данным ныне упраздненной Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, каждый год в России по причине отказа внутренних органов и передозировки умирает около 70 тысяч наркоманов.

География наркопотребления — самая разная. Институт проблем правоприменения (ИПП) составил «наркологическую» карту России — по названию препаратов, которые изымались чаще всего в 2014 году у зависимых людей и у продавцов. Согласно исследованию, в Москве самой популярной является группа опиатов (героин), в Петербурге чаще всего изымаются вещества амфетаминового ряда (эфедрин, экстази). На юге страны в почете натуральные каннабиоиды (марихуана), в Сибири — синтетические (спайсы).

Что касается более детальной статистики ИПП по столице, в Центральном административном округе лидировали амфетамины — 29 процентов изъятых наркотиков; в 21 проценте случаев власти изымали синтетические каннабиоиды; столько же в ЦАО героиновых наркоманов; на натуральные каннабиоиды пришлось всего 18 процентов. В остальных районах основная деятельность ФСКН была связана с героином. В Юго-Восточном округе к этой группе относились 63 процента изъятых веществ, а в Новой Москве — и вовсе 71.

«Слушай, встретиться не могу — клиентов много. Давай по мессенджеру». Тон сообщения, полученного через Telegram от наркокурьера, назвавшегося Асланом, был весьма уверенным. Раздобыть номер оказалось задачей сложной, но выполнимой. Списавшись с ним на одном из многочисленных интернет-форумов, посвященных торговле наркотиками, мне пришлось потратить немало времени, чтобы убедить его в своем сугубо профессиональном интересе. До конца, впрочем, сделать это не удалось.

«Если даже ты мент, ведущий разработку, все равно меня не поймаешь. А если и поймаешь, то ничего не докажешь, — со знанием дела утверждал Аслан. — Номер я постоянно меняю, симки обычно левые. Товар дома не держу. Получил — раскинул. Так что перед законом я чист».

Где он достает наркотики, курьер рассказывать наотрез отказался, ограничившись фразой про знакомых таджиков, которые фактически монополизировали московский рынок. По словам Аслана, «минером» — так на наркосленге именуется наркокурьер — он работает уже два года.

«Все банально. Приехал учиться, за институт надо платить, деньги у родителей быстро кончились, а домой возвращаться не хотелось, — разговорился парень. — Вот и пришлось принять предложение одного из приятелей, давно зарабатывавшего на транспортировке наркоты. Поначалу было страшновато — вдруг поймают, потом освоился, втянулся. Все финансовые проблемы решил за несколько недель. Сейчас спокойно имею 150 тысяч рублей в месяц и не парюсь».

На логичную просьбу прокомментировать свою самонадеянность «минер» присылает смайл: «Уверен, что не спалюсь. Система работает как часы, не подкопаешься. Клиент зашел на сайт, перечислил деньги на электронный кошелек, номер которого анонимен и постоянно меняется. Как только средства поступают на счет, я отправляюсь за товаром. Настоящих имен продавцов не знаю, они моего — тоже. "Закладку" делаю заранее и уже постфактум кидаю клиенту в личку ее место. Риск не то что минимальный, его просто нет».

Рабочая неделя Аслана обычно состоит из трех-четырех дней — именно столько он тратит на «закладки». «Обычно за раз раскидываю товар по пяти-шести точкам. Места могут быть самые разные, стараюсь не повторяться. Наркоту обычно получаю запакованную, но иногда и сам расфасовываю. Главное — не привлекать к "кладу" лишнее внимание и не сильно заморачиваться с местом. Клиент не должен испытывать проблем при поиске».

По словам курьера, к фасовке наркотиков он подходит с фантазией. Может просто поместить в помятую пачку от сигарет, может в пластиковый контейнер из-под киндер-сюрприза, а может и в использованный презерватив. «Да это еще что. Люди умудряются в сигаретные бычки пакеты с герычем запихивать», — уверяет Аслан. После размещения «закладки» он фотографирует место с нескольких ракурсов и высылает клиенту адрес, подкрепляя сообщение визуальным рядом.

«Слушай, — спрашиваю. — А где гарантия, что ты меня не кинешь? Ты меня не знаешь, я — тебя. Перечисляю деньги, ты их получаешь и пропадаешь. Лохотрон сейчас на каждом шагу». Но, по словам Аслана, такое развитие событий практически исключено: «Те люди, на которых я работаю, не кидают. У них это просто не принято. Помимо всего прочего, о каждом кидалове через форум тут же будет известно всем посетителям сайта, после чего ты автоматически лишаешься большей части клиентов. Если хозяева узнают, что "минер" не доставил товар по назначению, он как минимум возмещает ущерб. Про максимум я тебе говорить не буду».

От случайностей, впрочем, не застрахован никто. «Бывает, что "закладки" находят совершенно посторонние люди. В таком случае виноватым всегда оказывается курьер, который обязан продублировать уже сделанную работу за свои деньги. Один мой приятель однажды так попал на 200 штук. Считай, месяц поработал бесплатно», — говорил Аслан.

Цинизм, с которым собеседник рассказывает о своей «работе», поражает. «Ты же жизнь людям калечишь. Сам-то понимаешь?», — задал я вполне логичный вопрос. «Калечу? Я тебя умоляю, — в мессенджере появляется очередная порция смайлов. — Я, наоборот, им как доктор. Многие из них без дозы уже не могут. У меня десятки знакомых нариков, половина из которых пытались лечиться. Слезли всего несколько человек, да и то потому, что сидели в основном на марихуане».

Официальной государственной программы реабилитации наркоманов, несмотря на глобальность проблемы, в России до сих пор не существует. Решивший бороться с зависимостью человек — обычно его к этому подталкивают родные и близкие — оказывается перед непростым выбором. Подавляющее большинство наркологических клиник работает на платной основе, стоимость лечения, которое должно продолжаться минимум полгода, в Москве составляет от 60 до 170 тысяч в месяц. В регионах цены в полтора-два раза ниже, но тоже кусаются.

В столице, правда, на протяжении двух с половиной лет функционирует программа Департамента социального обслуживания, в рамках которой наркозависимые получили право на бесплатное лечение. Оператором услуги выступает Московский научно-практический центр наркологии, имеющий более десятка филиалов. Помощь каждому пациенту обходится столичным властям в 30 тысяч рублей ежемесячно и попасть в центр могут лишь обладатели московской прописки.

По словам главы независимой наркологической гильдии Руслана Исаева, центр является одним из ведущих профильных медучреждений страны. Согласно статистике, каждый второй его пациент по итогам лечения возвращаются к нормальной жизни. В среднем по стране, для сравнения, эффективность лечения наркомании составляет не более 10 процентов — иначе говоря, «трезвым» становится лишь каждый десятый пациент. Одной из причин столь низких показателей специалисты называют неудовлетворительное качество услуг, предлагаемых коммерческими реабилитационными центрами. Причем высокая стоимость лечения отнюдь не гарантирует результат.

«Шарлатанов и сект в нашей сфере, пожалуй, не меньше, чем в рамках сетевого маркетинга, — считает Исаев. — Ты и сам не заметишь, как отдашь им свои деньги. А потом они просто теряют к тебе интерес. Выписывают непонятные лекарства, назначают собеседования с какими-то психологами, амбулаторное лечение. И это при том что основной период реабилитации предполагает исключительно стационарный формат».

Стандартная программа лечения от наркозависимости состоит из трех этапов. Первый — дезинтоксикация, подготовка к основной терапии. Этот период длится в среднем месяц, пациенту проводят различные промывания, снимают физические проявления абстинентного синдрома, проводят установочные беседы с психологом.

Основная стадия — стационарная реабилитация — может длиться несколько месяцев. Пациенты проходят цикл мероприятий, направленных на достижение и удержание трезвого образа жизни. Это интенсивная и жесткая ежедневная программа. В основе курса — лечение медицинскими препаратами, оздоровительные процедуры, психологическое консультирование, строгий распорядок дня, сбалансированное питание и сон.

Третий этап — ресоциализация, возвращение пациента в общество. Его целью является формирование стиля жизни человека без использования психотропных веществ. В течение этой стадии, которая может длиться до года, специалисты оценивают эффективность лечения. Обычно это делается совместно с родственниками, которые предоставляют наркологам информацию о «чистоте» пациента. Отказ от приема наркотиков в течение года считается устойчивой ремиссией.

Удается это, впрочем, единицам. «Иллюзия "если захочу, то обязательно брошу" дает серьезный толчок к употреблению, — объясняет Исаев. — Наркоманы — они где-то там, в фильмах, думает подросток, а я просто попробую, чтобы влиться в какое-то сообщество, стать частью модной субкультуры, иначе скажут, что я белая ворона. И подросток начинает пробовать. И только потом возникает понимание, что бросить уже не может».

К сожалению, между первой пробой и осознанием того, что случилось, проходит необратимое количество времени. При желании в вышеизложенном можно узреть пропаганду — ее в наше время вообще можно увидеть где угодно. Главная и единственная цель репортажа — попытка обратить внимание на проблему, которая давно требует оперативного и комплексного подхода.

Дмитрий Клипин