«Не сгибаться и не пятиться»

После долгого обмена упреками между Москвой и Парижем российский президент разъяснил, почему отменился его визит во Францию. По словам Владимира Путина, принимающей стороне некоторые запланированные мероприятия показались несвоевременными. В интервью французскому телеканалу F1, опубликованном вечером в среду, он рассказал, что на самом деле произошло, и ответил на несколько острых вопросов по Сирии. «Лента.ру» публикует наиболее интересные выдержки из беседы Путина с журналистами.

«Знаете, мы не то чтобы отказывались, просто нам сказали, что основная причина, повод моей поездки в Париж — а именно открытие культурно-религиозного центра — оно сейчас неуместно. Но если основная причина моей поездки в Париж неуместна, тогда, наверное, мы найдем другую возможность встретиться и поговорить о Сирии. У нас нет никаких ограничений в этом вопросе, мы открыты для диалога.

Просто нам дали понять, что это не самое удобное время для таких мероприятий, вот и все. Мы не отказываемся».

«Я бы сказал, что это политическая риторика, которая большого смысла не имеет и не учитывает реалии, происходящие в этой стране, и скажу сейчас почему. Я глубоко убежден, что в ситуации, которая сложилась в регионе в целом и в Сирии в частности, ответственность несут прежде всего наши западные партнеры, и в первую очередь, конечно, США и их союзники, в том числе ведущие европейские страны.

Давайте вспомним, как взахлеб все поддерживали "арабскую весну". Ну и что, где этот оптимизм? Чем это все закончилось?»

«Давайте вспомним, что проблема беженцев возникла задолго до того, как Россия начала предпринимать усилия по нормализации и стабилизации ситуации в Сирии. Массовый исход людей с этой огромной территории Ближнего Востока и даже из Африки, из Афганистана начался задолго до наших активных действий в Сирии.

Любые обвинения России в том, что она якобы виновата в проблеме беженцев, абсолютно безосновательны. Наша цель как раз заключается в том, чтобы создать условия для возвращения людей к своим родным очагам».

«Мы что, забыли, как американская авиация нанесла удар в Афганистане по больнице, где были убиты в том числе [сотрудники организации] «Врачи без границ»? Целыми свадьбами, по 100 человек уничтожали людей в Афганистане. А сейчас в Йемене что произошло — одним ударом на траурной церемонии 170 человек убиты, 500 ранены.

В любом месте, где идут боевые действия, к сожалению, погибают и страдают ни в чем не повинные люди. Но мы не можем позволить террористам прикрываться людьми как живым щитом и не можем позволить им шантажировать весь мир, когда они кого-то захватывают в заложники, убивают, обезглавливают.

Если мы хотим довести дело борьбы с терроризмом до конца, надо с ними бороться, а не идти у них на поводу, не сгибаться и не пятиться назад».

«В Алеппо ситуацию контролирует другая террористическая организация — "Джабхат-ан-Нусра", она всегда считалась крылом "Аль-Каиды" и включена в список террористических организаций ООН.

Что нас просто повергает в уныние и удивляет, так это то, что наши партнеры, в том числе и американские, так или иначе все время стараются вывести ее за рамки этих террористических организаций. И я вам скажу почему. Мне кажется, что наши партнеры постоянно наступают на одни и те же грабли.

Они хотят использовать боевой потенциал этих террористических организаций и радикалов для достижения политических целей, в данном случае — для борьбы с президентом Асадом и его правительством, не понимая, что им потом не удастся поставить [боевиков], что называется, в стойло и заставить жить по цивилизованным правилам, если они кого-то победят».

«Мы совсем недавно договаривались о том, чтобы объявить о прекращении огня: день "Д", как говорили наши американские друзья. Я настаивал на том, чтобы сначала они решили задачу отделения "Джабхат-ан-Нусры" и других террористов от здоровой части оппозиции, а потом объявить прекращение огня.

Но американцы настаивали на том, что сначала надо объявить прекращение огня, а потом они выполнят задачу разделения террористов и нетеррористов. В конце концов мы пошли им навстречу, согласились с этим, и 12 сентября был объявлен день тишины, прекращение боевых действий. А 16 сентября американская авиация нанесла удар по сирийской армии, погибли 80 человек.

(…) Таким образом наши договоренности о прекращении огня были сорваны. Кто их сорвал? Мы что ли? Нет».

«Вот мы договорились с президентом Асадом — он согласился пойти по пути принятия новой конституции и провести на основе этой конституции выборы. Но никак не удается никого больше в этом убедить.

Если народ не проголосует за президента Асада — значит, демократическим способом произойдет смена власти, но не с помощью вооруженного вмешательства извне, а под строгим международным контролем, контролем ООН.

Я не понимаю, кого это может не устраивать, это демократический способ решения вопроса о власти. Но мы не теряем оптимизма и надеемся, что все-таки нам удастся убедить всех наших коллег и партнеров в том, что это единственный путь решения проблемы».

«Послушайте, нам все нравятся. Америка — великая страна, американцы — очень интересный, симпатичный, талантливый народ. Это великий народ, великая нация.

Кого изберут — с тем и будем работать. Но, конечно, легче работать с теми, кто хочет работать с нами. Если [кандидат в президенты США от республиканцев Дональд] Трамп говорит "я хочу работать с Россией", то мы можем это только приветствовать. Надо только, чтобы эта работа была честной обоюдно, взаимно».