Девки, девки, девки...

Со времен лабутенов Шнура в поп-культурном пространстве не было подобного ажиотажа. Клип Робби Уильямса Party Like a Russian порвал эфир и коллективный дух. Миллионы просмотров и инфекционное расшаривание в соцсетях.

Все это уже было: золотые потолки, модный Кощей в костюме под хохлому, загрузивший каждый сантиметр жилого пространства книгами, которые он никогда в жизни и в руках не подержит, расколбас с неограниченными возможностями и ограниченной фантазией, девки, девки, девки и какой-то невыносимо декоративный шик всего происходящего. И вроде все на месте, но как-то все это явно отстало от времени.

Образ русских давно не дает покоя западной поп-культуре. The Beatles еще в конце 60-х вдохновенно пели свое Back in the USSR, породив целую конспирологическую теорию об одном единственном секретном концерте, данным ими в СССР. Находились даже очевидцы, клявшиеся, что присутствовали на нем. Конечно, битлы в Советском Союзе не были, но об украинках, грузинках и москвичках они отзывались с большим восторгом.

В конце 70-х по миру прогремел знаменитый Rasputin диско-группы Boney M. Карибские красотки в кокошниках и прыгающий блохой Бобби Фаррелл были так бесконечно далеки от России, что каким-то чудом им удалось порвать не только публику, но и железный занавес. Хотя исполнять Распутина на сценах СССР группе не разрешили. Как-то все это было совсем комично.

Однако солисты в интервью с энтузиазмом рассказывали, как образ русского пленил их своей мощью, сексуальностью и харизмой. Для них это была «машина любви», демон, мистик и сам черт с бородой. Но черт умер, а накладная борода досталась Бобби Фарреллу. Потом умер и Бобби, но песня до сих пор живее всех живых и еще всех переживет.

У Dschinghis Khan тоже была своя версия отсиживающейся за железным занавесом таинственной русской души. Все та же вдохновенная малина с шароварами исполнителей и «Наташа — ха-ха-ха» и «Товарищ — хе-хе-хе» в припеве. В принципе, у немцев уже в 1979 году было практически все то, о чем в 2016-м спел Робби — девки, водка, червонное золото и попойки до утра. Только веселья было куда больше.

В отличие от разбитных диско-групп, Стинг со своим хитом 1985 года Russians Love Their Children Too был очень серьезен. Может, он в те годы еще и ел мясо, но вопросы международной политики и ядерная бомба явно не давали музыканту спокойно спать по ночам. Он с тревогой в голосе пел о мистере Хрущеве и Рейгане, об Оппенгеймере и успокаивал себя и публику тем, что русские все-таки тоже люди. Ну, сомневался парень, с кем не бывает.

Это были времена, когда русских воспринимали серьезно. И пусть Шварценеггер, с безумными взглядом высыпающий из протеза «кокаинум» в «Красной жаре», и красный скорпион Дольфа Лундгрена с его пьяным гимном СССР вызывали скорее удивление, чем страх, но это были уже не «машины любви», а «машины смерти». Вся «красная» линия голливудских фильмов 80-х была скорее цвета клюквы, чем крови, но те русские были воинами. И голливудские звезды не воротили нос от карикатурных Иванов и Колянов.

Под перестройку выкатились на мировую поп-сцену Scorpions с культовой балладой о ветре перемен. Времена и правда менялись, русские появились из-за железного занавеса, крошилась Берлинская стена, а будущее пугало и манило.

Опасения во многом оправдались. Наступили 90-е, страну накрыл хаос, и образ русских изменился вместе со временем. Титаны обмельчали, машины стали машинками и рассыпались на шестерки и шестеренки. Бандиты, проститутки, злодеи и злодейки растиражировали русскую поп-тему, и национальный образ зашел в унылый и предсказуемый тупик.

Однако постепенно все вроде стало налаживаться. Михаил Барышников, сбежавший из СССР, сыграл русского в «Сексе в большом городе». Группа Simply Red выпустила альбом Love And Winter Russia, а Кэтрин Бигелоу, которой после фильма «На гребне волны» можно простить вообще все, сняла героическую подводную драму «К-19», где целый букет голливудских актеров играл персонажей с фамилиями Поленин, Востриков и Радченко. А как же хорош был старомодный отморозок Борис Бритва из «Большого куша» Гая Ричи, о котором с почти забытым уважением и ужасом говорили, что он ловит пули зубами и его, похоже, вообще невозможно убить.

В нулевые русские уже больше не выглядели «машинами любви или смерти», они стали «машинами денег». Но они привезли с собой столько кеша, что пришлось прикусить языки и продать им лучшие виллы Лондона, потесниться на парковках лимузинов, яхт и джетов и смириться с силиконовыми мозгами их обглоданных диетами жен и подруг.

«Русские идут» осталось в прошлом. Русские пришли, «русские парни везде». Они могли показывать свой золотой язык всему миру. И обаяние астрономических барышей било сильнее кулаков Ивана Драго.

Сегодня Робби Уильямс рифмует Louboutin и Rasputin, и призрак необузданного и опасного, но когда-то чертовски привлекательного русского, опять блистает на мировой арене. Вот только теперь у этого образа оказываются уже совсем другие коннотации. И за одним историческим именем четко просматривается совсем другое имя и другое лицо, уверенно стремящееся своим путем в эту самую историю.

И все бы ничего, если бы на фоне санкций и внешней и внутренней политики России не замаячила тень нового старого железного занавеса, которым на этот раз уже не мы, а западный мир, когда-то очарованный балалайкой и севрюгой, не норовил бы отгородиться от забродившей от собственного нового величия русской души.

Поп-машина быстро отреагировала на изменения настроений в большой политике. И если в 1998 году в «Армагеддоне» Брюсу Уиллису спасать мир помогали русские и на орбитальной станции «Мир» болтался полковник Лев Андропов (правда, в исполнении шведского актера, но не будем придираться), то в «Марсианине» 2015 года русским духом в космосе уже и не пахло. Кинематографическое НАСА тоже держит нос по ветру: новое время — новые друзья, и теперь это не менее загадочные, чем русские, китайские товарищи. И только русская классика во все времена как будто остается над схваткой.

Бог с ними, с утопающими в своем золоте и понтах олигархами Робби Уильямса. В конце концов, у британского певца свои виды на корпоративы в русских тусовках, где законсервированные в своих миллиардах богатые клоуны годами пьют, танцуют, нюхают и никак не могут остановиться.

Вопрос в том, какими увидит нас мир завтра и не окажется ли, что мы опять будем интересны только сами себе, по нашу сторону занавеса, за который на всякий случай никто не захочет заглядывать? Вроде как, ну их, этих русских, с их икрой, ядерной бомбой и непомерно раздувшимся самомнением. Себе дороже.