Шершавый бог

Не первое десятилетие психологи и нейробиологи добиваются разрешения исследовать потенциально полезное вещество, влияющее на сознание. Ученые верят, что это может принести пользу человечеству, однако научные опыты могут привести к непредсказуемым последствиям, ведь речь идет об ЛСД — самом известном психоделике, вокруг которого бушует настоящая научно-политическая война.

В журнале Language, Cognition and Neuroscience недавно опубликована статья, в которой описывается первая в своем роде научная работа о влиянии «кислоты» на речевые способности человека. Полученные результаты обладают огромным значением для психотерапии, однако каплю меда портит огромная бочка дегтя. Дело в том, что исследования в этой области крайне скудны и находятся под жестким колпаком государства. И вот почему.

ЛСД, также известный как диэтиламид d-лизергиновой кислоты, был открыт химиком Альбертом Хофманном в 1938 году. Тогда это вещество было лишь одним из производных лизергиновой кислоты (25-м по счету), а его свойства долгое время оставались неизвестными. Спустя пять лет, 19 апреля 1943 года, Хофманн первым из людей принял ЛСД, что вошло в историю как «День велосипеда». Первооткрывателя охватил богатый спектр психоделических переживаний: ощущение измененного течения времени, усиленное восприятие цветов, возникновение цветных узоров и чувство одержимости демонами. Некоторые из них ученый испытал, когда возвращался из лаборатории домой на велосипеде.

Открытые свойства ЛСД стали предметом активных исследований. Ученые хотели знать, какое именно воздействие препарат оказывает на сознание людей и можно ли его использовать в борьбе с психическими расстройствами. Некоторые возлагали на психоделик большие надежды. Сам Хофманн, называвший свое детище «лекарством для души», призывал к широкому использованию ЛСД в медицинских целях. Побочные негативные эффекты считались незначительными по сравнению с пользой, которую бы мог принести препарат больным шизофренией и другими заболеваниями.

Удар по научным исследованиям и будущему лекарству нанесли два фактора — безудержное стремление молодых людей к новым впечатлениям и политика. Ученые признавали, что ЛСД может быть опасен в неумелых и плохих руках. Хофманн сожалел, что психоделик был «украден» молодежным движением США, которое злоупотребляло им для собственного удовольствия. Кроме того, ЛСД выдавался за своего рода символ контркультуры 60-х, и его распространение среди студентов приобрело пугающие масштабы. Популярность вещества вышла науке боком, так как правительства многих стран, опасавшиеся неизученного влияния психоделика на человека и его неконтролируемого распространения, запретили всяческое использование ЛСД. Под негласный запрет попали и клинические исследования, несмотря на то, что к середине 60-х годов были опубликованы более тысячи работ, доказывающих его эффективность в психотерапии.

Фактически американской науке о синтетическом психоделике положил конец «Закон о контролируемых веществах» 1970 года. Он гласил, что ЛСД, марихуана, экстази и псилоцибины не имеют медицинского применения, поэтому относятся к категории самых жестко регулируемых веществ. Исследования стали практически невозможными, поэтому и выявить терапевтический потенциал оказалось нереально.

На самом деле научные изыскания свойств ЛСД никто напрямую не запрещал. Однако для того, чтобы законно проводить эксперименты, ученым приходится преодолевать множество бюрократических барьеров: одобрение государственных органов и комиссий по биоэтике может занять годы. Большую проблему представляет собой приобретение препарата, который, естественно, нельзя найти в каталогах химических реактивов. Поэтому множество ученых ратует за перевод потенциальных лекарств во вторую категорию, где содержатся кокаин, опиум и метамфетамин, контроль за исследованиями которых смягчен.

Однако в последние годы сразу несколько организаций начали поддерживать исследования ЛСД. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (англ. Food and Drug Administration, FDA) разрешило провести эксперименты по влиянию психоделика на мозг людей. Спонсированием и исследованиями занимаются Исследовательский институт Хеффтера, Мультидисциплинарная ассоциация психоделических исследований, Фонд Бекли и Фонд Альберта Хофманна.

Ученые из Технического университета Кайзерслаутерна в Германии, Университетского и Имперского колледжей в Лондоне провели первые эксперименты, цель которых заключалась в выяснении влияния ЛСД на речь людей. Психологи основывались на данных, полученных при исследованиях действия псилоцибина, которые показали, что психоделик влияет на семантические сети головного мозга. В опыте приняли участие 10 здоровых человек возрастом от 26 до 47 лет, из них восемь были англоговорящими. Все участники имели опыт употребления психоделиков, однако ни один из них не принимал психотропные препараты в течение шести недель перед экспериментами.

Испытуемым показывали 24 различных картинки, которые делились на три категории (по восемь рисунков в каждой). Две категории — части тела и одежда — были связаны семантически, а третья — транспорт — была далекой от них по смыслу. Всего каждому участнику было представлено 768 картинок, при этом изображения повторялись. На первом этапе эксперимента добровольцам было введено плацебо внутривенно, после чего им демонстрировали серии случайно подобранных рисунков. От испытуемых требовалось быстро и точно назвать, что именно было изображено на картинке.

Через неделю после плацебо участники выполняли то же задание под действием 40-80 микрограммов ЛСД. Ученых интересовало, как часто испытуемые совершали ошибки — задерживались с ответом, заикались, оговаривались и производили лексические замены (например, называли брюки рубашкой). После статистического анализа было установлено, что под влиянием психотропного вещества добровольцы чаще путали слова с близким по смыслу значением («стопу» заменяли на «ногу»). Также эффект ЛСД был значимым, когда участники просматривали серии, состоящие из картинок одной категории. Если же испытуемым показывали ряд семантически близких или далеких изображений, то значимой разницы между плацебо и психоделиком не было.

Исследователи объясняют полученные результаты тем, что ЛСД затрагивает активность семантических нейронных сетей, которые отвечают за связь слов с их значениями. В результате больше похожих по смыслу слов приходит человеку на ум, когда он пытается определить, что изображено на рисунке.

Некоторые участники эксперимента сообщали, что им трудно сосредоточиться на задании, поскольку «мозг куда-то уходил, и его нужно было вернуть обратно» или «внимание расфокусировалось из-за расширения восприятия тела». По словам ученых, это свидетельствует о том, что ЛСД усиливает ассоциативное мышление, но отрицательно влияет на концентрацию и внимание.

Психологи отмечают, что результаты работы значимы для возобновления исследований в области психоделической психотерапии, при лечении депрессии и других психических заболеваний. Усиленная активация семантической сети поможет получить доступ к подсознательным процессам, благодаря чему можно разработать методы изучения памяти и других когнитивных механизмов.

Александр Еникеев