Это непечатно

Банк России в ближайшие месяцы может запустить печатный станок для финансирования дефицита бюджета — или уже запустил, как считают некоторые эксперты. Впрочем, премьер Дмитрий Медведев такие разговоры категорически дезавуирует. Но обязательно ли эмиссия приведет к разгону инфляции до непомерных величин? Мировой опыт показывает, что бывает по-разному.

Еще в начале апреля бывший зампред Банка России и экс-руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин заявил, что финансирование дефицита бюджета в России осуществляется за счет прямой эмиссии денег. По его словам, в стране уже де-факто включен печатный станок. Формально средства перечисляются из Резервного фонда, однако на самом деле этого не происходит — ЦБ не продает соответствующего количества валюты на рынке.

В этом году планируемый дефицит бюджета — 2,4 триллиона рублей. Около 700 миллиардов из этой суммы предполагается погасить из новых заимствований — как внутрироссийских, так и зарубежных (хотя перспектива привлечения иностранных кредитов весьма туманна). Остальное придется брать из Резервного фонда. Считается, что его хватит до конца следующего года или чуть дольше. Бюджет, правда, принимался с учетом среднегодовой цены на нефть в 50 долларов за баррель, а пока выше 40 долларов (речь идет о средней цене за год) не вырисовывается. Но резервов должно хватить в любом случае.

В Минфине утверждают, что расходовать Резервный фонд начнут только в ближайшие месяцы, то есть в мае-июне, что может служить частичным подтверждением слов Вьюгина. С другой стороны, премьер-министр Дмитрий Медведев подчеркивал, что к эмиссии государство прибегать не будет ни под каким видом.

В то же время в обзоре Промсвязьбанка, присланном «Ленте.ру», говорится, что часть взятых из Резервного фонда в прошлом году денег была просто перенесена на текущий год: «По итогам 2015 года фактический дефицит федерального бюджета составил 1,9 триллиона рублей, а на 2016 год запланированный дефицит бюджета — 2,4 триллиона. Можно отметить, что за 2015 год из Резервного фонда для покрытия дефицита бюджета фактически было изъято 2,6 триллиона рублей: часть ресурсов была направлена на покрытие дефицита бюджета 2015 году в 1,9 триллиона рублей, а оставшаяся часть — порядка 700 миллиардов рублей — на ожидаемый дефицит 2016 года».

Кто тут прав, сказать трудно. И установить истину без подробных данных из ЦБ вряд ли удастся, можно лишь строить предположения. Если проанализировать сведения по денежной массе M2 (наличность, расчетные счета, вклады до востребования и срочные депозиты), то, к примеру, в феврале (за март данных пока нет) этот показатель относительно того же месяца прошлого года вырос на 10,7 процента. То есть увеличился не только номинально, но и реально, с учетом инфляции. В последние два года денежная масса, заметим, неуклонно сокращалась.

В то же время в словах Вьюгина определенный смысл есть. Дело в том, что ЦБ действительно мог забрать валюту из Резервного фонда и напечатать под это дело рублей. Проблема в том, что в реализации этой валюты на рынке сейчас резона нет, поскольку доллар и евро и так падают, а государство, напротив, считает, что текущий курс ему выгоден. Так что лишние проданные иностранные дензнаки в условиях низкого спроса на них могут привести к неоправданно быстрому укреплению рубля и, как следствие, повышенной волатильности на рынке. То, что власти придерживают доллары и евро, печатая рубли «авансом», вполне логично.

Если эмиссия все же происходит, то традиционно от нее ожидают всплеска потребительских цен. Пока об этом говорить явно рано. Инфляция замедляется: в марте — около полпроцента, в феврале — 0,6 процента, в январе — ровно процент. Это в два с лишним раза меньше соответствующих показателей прошлого года.

Главный экономист финансовой группы БКС Владимир Тихомиров в беседе с «Лентой.ру» отметил, что серьезной угрозы инфляции на данный момент в стране нет. «Риск инфляции станет реальным, если дополнительные средства из бюджета образуют излишки ликвидности на счетах банков и/или пойдут на увеличение доходов населения. Но вероятность этого невелика: Минфин существенно улучшил контроль за расходами, так что большого количества избыточной ликвидности из бюджета на счетах банков я не ожидаю. К тому же ЦБ уже объявил, что в таком случае будет сокращать объемы предоставления ликвидности банкам, то есть общий приток ликвидности существенно измениться не должен», — сказал он.

По мнению эксперта, доходы населения также едва ли вырастут. Планов повышения зарплат у правительства нет, хотя дополнительную индексацию пенсий и, возможно, зарплат госслужащих с низкими доходами в преддверии думских выборов исключать нельзя. «Однако такое повышение, если оно состоится, вряд ли окажет существенное влияние на инфляцию, так как речь идет о самых низкодоходных группах населения, которые довольно сильно пострадали от падения жизненного уровня в последние два года», — заключил Тихомиров.

Вообще, нежелание российских финансовых властей печатать деньги в существенном объеме понять можно. Слишком горький опыт накоплен в стране в 1990-е годы, когда эмиссия (вкупе, разумеется, с общей деградацией экономики) едва не уничтожила финансовую систему. Борясь с дефицитом бюджетов всех уровней и бедственным положением госпредприятий, ЦБ массово выделял кредиты всем игрокам на рынке, от субъектов Федерации до отдельных предприятий. В итоге в экономике стремительно раскрутилась гиперинфляция. Ожидалось, что спрос и предложение уравновесятся при росте цен на 50, максимум на 100 процентов. В реальности же по итогам 1992 года потребительские цены взлетели на 2600 процентов. Свою роль, хотя и не решающую, тут сыграл и приток скопившихся до развала СССР рублей из бывших союзных республик. В приемлемые рамки инфляцию удалось ввести только к концу 1992 года.

Есть и более впечатляющие примеры раскрутки инфляционного маховика в результате утраты центробанками контроля над эмиссией. В Германии начала 1920-х годов цены росли в день на четверть, а за месяц — в сотни раз. В Зимбабве конце нулевых за несколько лет темпы роста цен ускорились со «всего лишь» 7500 процентов годовых до миллиона, а затем и до нескольких квинкватригинтиллионов. В конечном итоге правительство и ЦБ этой африканской страны вообще махнули рукой на подсчет инфляции, а к середине 2009 года разрубили гордиев узел, запретив хождение местного доллара, заменив его на доллар США.

Однако не всегда денежная эмиссия, причем в колоссальных объемах, приводит к ускорению инфляции — даже если ставится именно такая цель. Классический уже пример — программы количественного смягчения, запущенные после кризиса 2008 года ФРС США, а потом и Европейским центробанком. Замысел состоял в том, чтобы, накачав лежавшую на боку экономику триллионами долларов и евро, подогреть цены, стимулируя тем самым экономическую активность. Получилось так себе. В США вскоре был зафиксирован рост экономики, но крайне анемичный и не соответствующий приложенным усилиям. В Европе продолжается многолетняя стагнация.

Самое интересное, что напечатанные деньги вовсе не пропали бесследно. Они все-таки обеспечили рост цен, но только не на потребительском, а на финансовом рынке. Фондовые индексы США обновили исторические максимумы, поднялись котировки и на европейских рынках, а в Великобритании еще сильнее докризисного уровня раздулся пузырь недвижимости. Только вот «широкой» экономике от этих эффектов ни жарко, ни холодно, а почва для нового финансового кризиса (или очередной волны старого) вполне сформирована.

Дмитрий Мигунов