Гудбай, Америка

В прокате — новая глава бесконечной комиксной эпопеи Marvel, в которой Капитан Америка поссорился с Железным человеком. Кроме того: Джулианна Мур вступается за права лесбиянок, Ольга Куриленко познает астрофизику любви, а Отар Иоселиани выписывает диагноз человечеству. «Лента.ру» рассказывает, на что идти в кино.

После небольшого апокалипсиса в Восточной Европе из финала «Эры Альтрона» Мстители пребывают в некотором раздрае. Тор и Халк исчезли, все остальные вяло исполняют супергеройские обязанности — как обычно, не считая в процессе случайных жертв. Зато их считает ООН — и после очередного нечаянного смертоубийства где-то в Нигерии предъявляет распоясавшейся сборной супергероев ультиматум: перейти под контроль властей или объявить самороспуск. Переживающий расставание с девушкой и кризис самоидентификации Железный человек (Роберт Дауни-младший) агитирует товарищей довериться политикам, а вот Капитан Америка (Крис Эванс) настроен скептически и подчиняться гражданским умникам не готов. Назревает раскол.

Новый кинокомикс Marvel идет по стопам недавнего опуса конкурентов из DC «Бэтмен против Супермена» и сталкивает собственных драгоценных героев лбами: злодеи этому миру уже толком не нужны; для мегаломанского конфликта хватает и положительных персонажей. А их опять становится больше: к уже знакомому нам десятку супергероев добавляются Черная пантера (Чедвик Босман) — скорее смехотворно, и Человек-паук (Том Холланд) — напротив, довольно свежо. От переизбытка супергероев на квадратный метр экрана периодически начинает болеть голова — тем более что далеко не каждому «Противостояние», сосредоточенное на Капитане с Тони Старком, находит хотя бы пару осмысленных реплик. Всем Мстителям, впрочем, найдется дело в финальной схватке хорошего с лучшим, то есть друг с другом, на взлетной полосе европейского аэропорта.

На удивление, несмотря на бесконечные камео и общую искусственность всей затеи (как известно, милые бранятся — только тешатся, и Мстители не исключение), фильм вполне смотрится. Братья Руссо, кажется, понимают, что доверие к супергеройскому жанру подорвано, и неспешно, последовательно здесь его завоевывают. Вот однообразный экшен вовремя разбавляется глупой, но меткой шуточкой. Вот чуть смелее, чем принято в студийных блокбастерах, звучат намеки на смешную анахроничность собственных персонажей («Нам с тобой ведь уже под 90», — делится Капитан Америка открытием с боевым товарищем). А вот совсем уже безнадежную сюжетную ситуацию спасает спустившийся невесть откуда, обаятельно робкий Спайдермен с гэгом про «Звездные войны» и паутиной наготове. И хотя совсем развеять ощущение тупика, в который зашло кино по комиксам, не удается, «Противостояние» делает почти невозможное — в свои лучшие моменты смотрится не очередным комиксным попурри по заявкам, а полной юмора, гротескной и наивной мелодрамой об одной бурной ссоре на рабочем месте. Понятно, что коллеги так или иначе примирятся, и служба пойдет своим утомительным чередом — но зато вот и очередной рабочий день прошел.

Эми (Ольга Куриленко) самозабвенно изучает астрофизику, то и дело произнося с провинциальным акцентом словечки типа «сингулярность» и «теория струн». Смешно? Постойте, это не все. Еще интенсивнее девушка познает мир большой любви — объектом которой в ее случае служит пожилой, звездный ученый Эд (Джереми Айронс). Он удаленно, в основном по скайпу и электронной почте, руководит ее работой над диссертацией; но чаще, конечно, говорит, какая Эми красивая. Ничего, казалось бы, удивительного — мало ли мир (особенно мир сентиментального кино) знал неравных романов? Интересно другое — когда Эд вдруг скончался от рака, его письма и эсэмэски, бандероли и подарки поувесистее продолжают приходить его безутешной возлюбленной.

Бедная, бедная Ольга Куриленко — ей почти удается на собственных плечах вытащить эту неправдоподобную, бесконечно искусственную конструкцию, но ноша все же оказывается непосильной. Джузеппе Торнаторе, автор нескольких из самых приторных мелодрам XXI века («Малена», «Лучшее предложение»), свое новое, абсурдное кино безбожно перегружает. Например, ему мало астрофизики для чайников, мотива с письмами мертвого человека и неправдоподобных идей о вечной вселенской любви — он еще заставляет героиню в перерывах между учебой и сердечными терзаниями подрабатывать не кем-нибудь, а каскадером на экшен-фильмах. И все это только для того, чтобы изречь пару неисправимых, жутких банальностей: если любишь — отпусти; при падении — группируйся; во вселенной есть место для вечной любви. Лучше бы во вселенной было место, куда можно было катапультировать вот такое, фальшивое, слащавое, велеречивое кино. Без права переписки.

Новый фильм классика советского, грузинского и французского кино Отара Иоселиани начинается сразу с двух прологов. В первом, историческом, под улюлюканье скучающих домохозяек слетает с плеч башка какого-то барона времен французской революции — одна из зрительниц счастливо прячет отрубленную голову в подол. Во втором прологе, современном, происходит нечто не менее интересное: страну, очень похожую на Грузию, сотрясает вооруженный конфликт: каратели-оккупанты под вой мирного населения жгут сельские дома, предварительно вынеся оттуда незатейливые, вплоть до грязных матрасов и часов с кукушкой, ценности. То есть человечество, намекает нам классик, похоже, безнадежно.

Но вслед за двумя этими горькими вступлениями начинается традиционный фильм позднего Иоселиани — бойкие и смешные, почти очищенные от диалогов виньетки о жизни так любимой сердцу режиссера интеллигентной шантрапы. Отказываются впадать в маразм и скуку, предпочитая любить, пить и спорить, деловитые старики-разбойники. Расчерчивает роликами парижские кварталы пара девчонок-карманниц. Гордые клошары и обедневшие аристократы, философы и пьяницы, влюбленные и нелепые — все, кто, как может, противостоит унынию и смерти. То есть классическая история Иоселиани — если бы не те самые прологи, заявленное в которых жестокое варварство то и дело будет пробивать себе дорогу и в основную часть фильма. Причем пробивать катком — не замечая тех невезучих, кого угораздит оказаться на пути.

2005 год. Лорел (Джулианна Мур), стреляный детектив из полиции Нью-Джерси, привыкла быть сильной женщиной — все-таки 23 года на службе. Но у всего есть свой предел — и суровая следовательница решает на пятом десятке наконец перестать притворяться и, несмотря на предсказуемое недоумение мужиков с работы, выходит из шкафа, связывая свою жизнь с чувственной девушкой помоложе по имени Стейси (Эллен Пейдж). Связывая всерьез — пара селится вместе, а затем и вовсе покупает в складчину дом; от насмешек коллег Лорел быстро учится отмахиваться. Осторожную идиллию взорвет медицинский диагноз — у Лорел диагностируют рак в терминальной стадии. Тут «Все, что у меня есть» вдруг стремительно превратится из истории однополой любви в хронику борьбы двух женщин за право считаться друг другу официальными родственниками: иначе одна не сможет оставить другой наследство.

Известно куда ведут благие намерения — и, увы, беззастенчиво агитирующих за сколь угодно необходимые перемены произведений искусства эта максима тоже касается. «Все, что у меня есть» — фильм именно такого рода, искренняя, самоотверженно сыгранная Мур и Пейдж, преисполненная гуманистского запала, но все же больше агитка, чем настоящее, живое кино. Понятно, что любой разумный современный человек солидаризируется с борьбой героинь, выступающих за элементарное равенство прав, в сущности, за простую человечность. Но разве это значит, что благородный месседж нужно непременно зрителю в голову вбивать, проговаривая каждые три минуты экранного времени, подчеркивая драматическими клише и лишним, пустым символизмом? Для фильма о том, как важно быть человечным, «Все, что у меня есть» подозрительно, неправдоподобно в своих методах агрессивен.