Островок несвободы

Закрытие тюрьмы на базе Гуантанамо было одним из предвыборных обещаний Барака Обамы. Однако к концу его второго президентского срока тюрьма по-прежнему действует, что не только вызывает раздражение в других странах, но и осложняет отношения между американскими демократами и республиканцами. На днях Обама вновь высказался об этом пенитенциарном заведении. «Тюрьма на базе Гуантанамо должна быть закрыта раз и навсегда», — твердо сказал президент. «Лента.ру» напоминает читателям, как возникло это исправительное учреждение, чем оно знаменито и почему его так трудно закрыть.

В 1995 году на Кубе, и без того пребывавшей в перманентном экономическом кризисе после распада СССР, начались массовые антиправительственные демонстрации. Фидель Кастро сделал ход конем и пообещал разрешить массовый исход недовольных в США. Спустя несколько дней пограничники получили приказ не чинить препятствий беглецам.

Огромная толпа, в которую затесались и обвиняемые в уголовных преступлениях на Острове свободы, хлынула на американский берег, вызвав там сильную головную боль. Принимать эмигрантов назад Куба отказалась. Обнаруженных в море «бальсерос» — так называли тех, кто пытался на подручных плавсредствах попасть в Штаты, — отвозили в Гуантанамо, на американскую военную базу на территории острова, где на скорую руку соорудили перевалочный лагерь. Через Гуантанамо прошли десятки тысяч человек. Вскоре, однако, кризис разрешился, и в 1996 году лагерь закрыли.

Вспомнили о нем в 2002 году — когда американские войска вторглись в Афганистан. Схваченных талибов нужно было где-то содержать, и база на отдаленном острове, откуда невозможно сбежать, подходила для этого как нельзя лучше. Лагерь подновили, и вскоре он принял первых гостей из Афганистана. Далеко не все из них были террористами: многих талибы призвали на военную службу насильно, а некоторых американцам передали их союзники из «Северного альянса» без каких-либо сопроводительных документов. По оценке военного переводчика сержанта Эрика Саара, участвовавшего в допросах, настоящих террористов там было несколько десятков.

С правовой точки зрения ситуация была настолько сложной, что узникам Гуантанамо присвоили особый статус — «боевики». Это позволило снять часть юридических проблем и не выпускать никого на свободу, пока трибунал неторопливо разбирал персональные дела. А главное, без статуса военнопленных к заключенным были неприменимы положения Женевской конвенции.

Всего в Гуантанамо побывали почти 800 человек из 50 стран, в том числе 15 несовершеннолетних. Больше всего — из Афганистана (29 процентов), Саудовской Аравии (17 процентов) и Йемена (15 процентов).

Полная безнаказанность и отсутствие контроля за условиями содержания и методами допроса заключенных неминуемо порождали злоупотребления. Как признавались сотрудники лагеря, им в первые же дни объясняли: что бы они ни делали, они не нарушают Женевскую конвенцию, так как боевики военнопленными не являются.

Информация о том, что в Гуантанамо применяются пытки, просочилась в американскую прессу почти сразу. О «расширенных методах допроса» — этим эвфемизмом пытки обозначаются в официальных документах — сообщали бывшие заключенные, охранники лагеря, вольнонаемные сотрудники, правозащитники. Как правило, все допросы такого рода, по данным СМИ, проходили в так называемом «Лагере "Нет"» (Camp No), расположенном в стороне от остальных бараков.

Сотрудники ЦРУ выбивали нужную информацию посредством самых разных приемов: от знаменитой пытки водой (waterboarding) до весьма экзотических, типа пытки музыкой и сексуальных унижений. Уже упомянутый Саар рассказывал, что на допросе одного из высокопоставленных пленников — саудовца, который некогда учился в летной школе в США, — женщина-следователь сперва демонстрировала ему свою грудь, а затем, засунув руку себе в штаны, измазала его лоб красными чернилами, уверив заключенного, что это менструальная кровь. После этого саудовца оставили на ночь в камере без воды, поставив его перед дилеммой — или творить молитву, касаясь земли оскверненным лбом, или пропустить намаз. Метод, впрочем, не помог, и сотрудничать со следствием саудовец все равно не стал.

Сложно переоценить ущерб, нанесенный имиджу США в мире пытками в Гуантанамо. Этот вопрос регулярно всплывал на переговорах даже с ближайшими союзниками — британцами. Внешнеполитические оппоненты Белого дома и вовсе превратили Гуантанамо в один из главных аргументов, которым парировались любые попытки Госдепа упрекнуть другие страны в нарушениях прав человека. Пытки, однако, были не единственной проблемой.

Судебная машина работала медленно, но верно, и ряды узников постепенно редели. Кого-то высылали в другие страны и освобождали за недоказанностью обвинения, кого-то отправляли в заграничные тюрьмы и исправительные лагеря, щедро оплачивая содержание. Многих вернули на родину — в Афганистан, Саудовскую Аравию, Пакистан.

Уже в 2004 году американские спецслужбы сообщили, что некоторые вчерашние узники возвращаются к прежнему занятию, снова вступая в террористические группировки. Точное число «рецидивистов», как они именуются в официальных докладах, неизвестно: демократы утверждают, что к боевикам примкнули не более шести процентов бывших заключенных, республиканцы считают эту цифру заниженной и говорят минимум о тридцати процентах.

Самое опасное в том, что большинство освобождено за недоказанностью обвинений. То есть применять к ним понятие «рецидивист» нельзя — они стали убежденными исламистами и сторонниками террора именно в Гуантанамо, под влиянием соседей по камере. Лагерь, задуманный как часть системы по борьбе с терроризмом, превратился в один из крупнейших его рассадников на американской территории.

Разумеется, такое положение дел не нравилось ни демократам, ни республиканцам. Едва вступив в должность в 2009 году, Барак Обама объявил, что лагерь в Гуантанамо будет закрыт. Однако Белому дому понадобилось более семи лет для того, чтобы выработать соответствующий план, по которому заключенных предлагается раскассировать по разным странам мира, а самых опасных передать в американские тюрьмы.

За это время отношения между партиями благодаря радикальным шагам Обамы накалились настолько, что вопрос, не стоящий выеденного яйца, — в конце концов, в американских тюрьмах отбывают сроки заключенные из многих стран мира, в том числе и террористы — превратился в камень преткновения.

Республиканцы, поддерживавшие закрытие лагеря, теперь заняли непримиримую позицию: по их мнению, еще четырех десятков «неисправимых террористов» американская пенитенциарная система не выдержит. Спикер палаты представителей Пол Райан заявил: «Это нарушение закона — переводить задержанных террористов на американскую территорию. Мы не можем ставить национальную безопасность под угрозу из-за предвыборных обещаний». А мультимиллиардер Дональд Трамп, лидер предвыборной гонки среди республиканцев, и вовсе поклялся отправить обратно любого террориста-заключенного, который ступит на священную землю США. Недовольство вызывает и сумма, в которую обойдется план Обамы, — 475 миллионов долларов.

Демократы, в свою очередь, напоминают о внешнеполитическом ущербе, наносимом Вашингтону содержанием Гуантанамо, и указывают, что ни одному из крайне опасных террористов в американских тюрьмах до сих пор не удалось бежать или создать преступную ячейку. Кроме того, единовременные расходы окупятся за несколько лет: закрыв лагерь, американский бюджет сэкономит до 85 миллионов долларов в год.

Выступая во вторник, 23 февраля, в Белом доме, Барак Обама заявил: «Полагаю, мы добьемся прогресса в этом вопросе — ну или, во всяком случае, попытаемся. Я не хочу, чтобы проблема Гуантанамо перешла по наследству следующему президенту, кто бы им ни стал». Но похоже, благие намерения американского лидера так и не претворятся в жизнь: вряд ли его поддержит большинство в Конгрессе и Сенате. Более того: республиканцы уже объявили, что подадут в суд, если президент попытается закрыть лагерь своим указом. Битва за Гуантанамо продолжается.

Алексей Куприянов