Поговорили как братья

Гаванская встреча предстоятелей Римско-католической и Русской православной церквей закончилась принятием обширного заявления из 30 пунктов. Если оставить за скобками те фрагменты, в которых патриарх Кирилл и папа Франциск проповедуют христианские ценности, молятся о мире и воздают хвалу Господу, то итог встречи можно сформулировать в нескольких пунктах.

Христианские церкви должны объединиться. Европейцы должны хранить верность христианским корням, дабы Европа сохранила свою душу. Необходимо остановить гонения на христиан в странах Ближнего Востока и Северной Африки. В мире подрываются духовные устои, и секулярные стандарты, например однополые браки, далеко не всегда сообразуются с правдой Божией. Взаимное уважение христианских общин исключает любые формы прозелитизма.

Заметная часть заявления была посвящена происходящему на Украине. Папа и патриарх считают, что необходимо остановить раскол среди православных верующих Украины и начать примирение православных и греко-католиков. Все церкви на Украине должны стремиться к достижению общественного согласия и не поддерживать развитие конфликта. «Лента.ру» узнала, какие последствия могут иметь договоренности двух иерархов.

Андрей Зубов, политолог, религиовед, профессор МГИМО:

Встреча состоялась, она была дружественной, какой и должна быть встреча христиан: папа и патриарх поцеловались, побеседовали, видимо, откровенно — за закрытыми дверями. Очень важно, что в декларации обращается внимание на положение христиан на Ближнем Востоке, но о том, что это будет обсуждаться, мы знали еще из черновика декларации.

Важнее всего, на мой взгляд, то, что папа и патриарх подчеркнули, что разделение церкви, которое существует уже более тысячи лет, — это печальный факт, и нужно искать пути объединения. Что бы за этим ни стояло, сами по себе эти слова очень важны. Безусловно, это долгий процесс — совещания, обсуждения, признание таинств. Фактически это признание православных и католиков частями единой, пусть и различно управляемой церкви, без установления власти папы над православными церквями.

До революции об этом шла речь, в 1903 году было даже специальное решение Синода о поисках воссоединения православной церкви с католической. Думали начать обсуждение вопроса, а потом начались революции, и не получилось.

Большую важность представляет пункт, касающийся Украины. Для многих сейчас на Украине национальная идея заслоняет собой идею религиозную. Но сближение Русской православной и католической церквей в области таинств и взаимного понимания себя как единой церкви позволит снять противоречие, когда РПЦ, которой верна часть населения Украины, другая часть воспринимает как вражескую. То, что и папа, и патриарх подчеркнули, что церковь стремится к единству, означает, что на Украине диалог между греко-католиками и православными будет продолжаться как церковный, а не политический.

Протодиакон Андрей Кураев:

Мне кажется, самое главное в этой встрече — это сам ее факт. То, что была эта беседа, — уже событие в жизни русской церкви. Для папы это более привычно: он уже встречался с другими православными патриархами. Я надеюсь, что результатом этой встречи будет то, что в самой церкви станет меньше фобий. За ту неделю, что прошла между анонсом и самим событием, на православных ресурсах в интернете шло по сути улюлюкание в адрес патриарха. Мол, он едет предавать православие, подписывать унию — это было очень некрасиво. Такого рода мифологизированных суеверий довольно много. Хотелось бы положить всему этому конец: впереди еще Всеправославный собор. Все-таки мы живем в цивилизации диалога, а патриарх имеет право встречаться с тем, с кем необходимо: и с папами, и с раввинами, и с муфтиями. Это его прямая обязанность, и бояться этого не стоит.

В заявлении были очень важные с богословской точки зрения слова о том, что христиане разных конфессий идут общим путем: мученичества и спасения. С точки зрения тех, кто критиковал патриарха за встречу, спасение только в православии — мол, католику не попасть в рай без православной «прописки». В этой декларации довольно ясно сказано иное — что имеет огромное значение и с человеческой точки зрения, и с богословской.

Есть и немного пугающая нотка — что лидеры стран должны ориентироваться на евангельские ценности. Страны, которые развязали Вторую мировую войну, так или иначе принадлежали к христианской культуре. Получается, и сейчас, если лидеры стран говорят, что есть вероятность третьей мировой, то кто ее может развязать из стран христианского ареала? Только Россия и США. Неужели настолько все серьезно? Вот это очень тревожно.

Сама эта встреча показывает и некое дипломатическое поражение Московской патриархии. Дело в том, что в 1990-е и 2000-е годы, когда предлагались встречи такого формата, они отклонялись именно потому, что патриарх Алексий говорил: «Это невозможно, потому что есть условия с нашей стороны». Речь шла о том, чтобы Ватикан осудил захваты храмов униатами на Западной Украине. Но мы сейчас видим, что этого добиться не удалось. Получается, что некоторые условия, выдвигавшиеся нашей стороной, были сняты. Это очень важно заметить: изменилась позиция дипломатии.

Кроме того, в заявлении дается равновесная формула по вопросу о том, что уния — не путь к единству. То есть если объединяться — то всем, а не по частям. Здесь она добавлена зеркальной формулой: что если униатские общины где-то существуют — то пусть так и будет, мешать их деятельности нельзя. Теперь под этим стоит подпись православного патриарха. Получается, русская церковь пошла на уступки, отказавшись от условий. У папы ситуация была проще — у него изначально не было никаких претензий и требований. Главное, чтобы встреча была, потому что нужно создать прецедент — встать на рельсы сотрудничества.

Но декларация — не самое главное, что было на этой встрече. Ее текст был согласован заранее. Не его они обсуждали два часа. Темы были другие. И вот это страшно интересно — что же там происходило на самом деле.

Алексей Юдин, религиовед, историк-ватиканист, кандидат исторических наук:

Мои ожидания в исторической перспективе оправдались полностью. В какой-то степени результаты встречи даже превзошли ожидания. Как встреча двух религиозных лидеров она символична, она оценивается не только по какой-то политической или иной шкале. Это символы, которые работают на будущее. И здесь очень важно, как они встретились, какие слова были произнесены в качестве приветствий, хотя это был светский протокол — ничего религиозного там не было. Мне кажется, все это было предельно ясно продемонстрировано.

Мы имеем текст совместной декларации. Честно говоря, я не ожидал такого большого, глубокого и продуманного документа. Обычно подобные встречи заканчиваются подписанием деклараций из 2-2,5 страниц. Здесь же объемный текст, который учитывает позиции той и другой стороны.

Мы видим, что собеседники затронули проблему преследования христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке, общие темы — семья, молодежь, проблема положения церкви на Украине. В то же время это церковный документ, который написан христианами, в нем есть христианская логика, действие основного оружия христиан — молитвы. Светским языком этого не опишешь, но это так. Встреча дает нам удивительный баланс символов, действий, настроений и продуманной, зафиксированной в документе позиции.

Теперь две стороны могут выступать слаженно, обращаясь к международным властям, международному сообществу. Наверняка будут сделаны дальнейшие совместные ходы. Понятно, что никакой совместной православно-католической антиигиловской лиги — папа на белом коне, а патриарх на вороном — не будет, это верх безумия. Хотя отечественные комментаторы порой договариваются бог знает до чего.

Их послание — поверх барьеров, но учитывает все конфликтные обстоятельства. Мы еще не научились слышать такой язык. Это хороший повод, чтобы понять, на каком языке может говорить мир. Текст глубокий, интересный, многоплановый, а главное — органичный.

Протоиерей Алексей Уминский:

Надо сказать, что это очень радостная декларация, выдержанная в замечательном христианском тоне, говорящая о том, что и у православной, и у католической церкви есть стремление к общему свидетельству мира во Христе. О каком-то общем христианском понимании проблем: человеческих отношений, мирового сообщества. Мне кажется, это самое важное из того, что прозвучало.

Сама болезненность отношений между православием и католицизмом, которые складывались в течение тысячелетия, дает о себе знать. Многие христиане воспитаны в духе взаимного недоверия, в поиске отличий и негатива. Мы очень хорошо за последнее столетие выучили, что разделяет православие и католицизм, и очень часто забываем о том, что нас объединяет. Этот дух разделения — результат многовекового процесса. Вспомните князя Мышкина у Достоевского, который говорит, что «римское католичество хуже самого атеизма». А эту книгу прочел всякий русский интеллигент.

Я не думаю, что стоит ждать каких-то быстрых изменений, потому что подобного рода встречи и заявления имеют накопительный характер. Преодоление таких барьеров, уважительное отношение друг к другу — вот эти месседжи были посланы патриархом и папой, их словами о том, что мы братья. Эти вещи — как хорошее воспитание, которое закладывается в детстве и приносит свои плоды. Стоит ожидать того, что отношения между православными и католиками будут меняться — в культуре, служении, милосердии, христианской миссии. Все это может быть способом исполнения интенций, зафиксированных в этой декларации.

Александра Федотова
Анастасия Чеповская