Новый облик дракона

Объявленная Си Цзиньпином 11 января реформа органов управления Народно-освободительной армии Китая беспрецедентна по своему радикализму за все время существования КНР. Реформа сопровождается ликвидацией либо кардинальной реорганизацией некоторых структур, созданных коммунистами еще в период гражданской войны 1930-х годов.

В своих чисто военных аспектах реформируемая НОАК будет развиваться по пути вооруженных сил других ведущих стран, с упором на межвидовое взаимодействие, мобильность, внедрение информационных технологий, компактность и постоянную боеготовность. Но механизмы политического контроля над вооруженными силами сохранят свое крайнее своеобразие.

Система органов управления китайскими вооруженными силами уникальна: хотя отдельные структуры имеют наименования, напоминающие советские, их реальные функции кардинально отличаются от советских, а тем более западных аналогов.

Прежде всего, председатель КНР, в отличие от президентов других стран, не является командующим национальными вооруженными силами. Обязанности верховного главнокомандующего возлагаются на председателя Центрального военного совета (ЦВС) КНР, совпадающего по своему составу с Центральным военным советом компартии Китая. Как правило, высший китайский руководитель совмещает оба поста (а также высший партийный пост генерального секретаря ЦК КПК), но возможны исключения. Бывший китайский лидер Цзян Цзэминь, например, покинув посты генсека ЦК КПК и председателя КНР в конце 2002-го и начале 2003 года, еще на два года задержался во главе ЦВС. Это позволяло ему сохранять немалую долю своего влияния.

Министерство обороны — сугубо второстепенный элемент китайской военной машины. Не руководит военным строительством, не осуществляет закупки, не ведает финансами и кадрами и не имеет никаких полномочий по управлению войсками. У министерства две основных функции: представлять китайскую армию при общении с международными партнерами (министр обороны — главный китайский военный дипломат) и осуществлять координацию между военными и гражданскими властями.

ЦВС полностью контролирует управление Народно-освободительной армией Китая и войсками Народной вооруженной полиции Китая (аналог наших внутренних войск), которые в то же время могут передаваться в оперативное подчинение министерству общественной безопасности.

Под прямым контролем ЦВС в старой системе находились четыре так называемых «главных управления»: генштаб, главное политическое управление, главное управление тыла и главное управление вооружений и военной техники. Первые три были созданы еще в китайской Красной армии в 1930 году. Последнее было образовано в ходе реформы системы управления китайским ВПК в 1998 году.

Генштаб и главное политуправление были особо важными, гораздо важнее их советских аналогов.

Например, в состав ГШ НОАК входило Центральное управление охраны — примерный аналог российского ФСО, но с расширенными полномочиями в части оперативной работы, обладающее собственным Центральным полком охраны, некоторым подобием Кремлевского полка.

Наряду с традиционным Вторым управлением (разведка), ГШ располагал гигантским Третьим управлением (радиотехническая и киберразведка) и Четвертым (РЭБ и проведение подрывных операций в компьютерных сетях). Именно с Третьим управлением, по размаху работы сравнимым с американским АНБ, связаны многие из обвинений США в адрес Китая в кибершпионаже.

Главное политуправление было еще более своеобразной структурой. Помимо идейно-воспитательной работы и военных СМИ, оно контролировало армейские суды, прокуратуру, и, что особенно важно, службу безопасности (контрразведку). Служба безопасности Главного политуправления — малоизвестная, но крайне влиятельная армейская спецслужба с полномочиями, далеко выходящими за рамки армии. Ей также подчинялась система армейских спецтюрем.

Наконец, Главное управление контролировало армейскую кадровую службу. Что еще интереснее, Главное политуправление имело и собственную службу политической разведки, известную как Управление внешних связей (УВС). УВС специализируется на операциях влияния и скрытой пропаганде за рубежом, а также на сборе политической информации. Ее основное поле деятельности — сопредельные с Китаем страны и Тайвань.

Главное управление тыла контролировало финансовую службу, снабжение и капстроительство, выступая, естественно, главным рассадником коррупции (собственно, антикоррупционная кампания в НОАК началась с ареста начальника управления капстроительства Главтыла Гу Цзюньшаня в 2012 году). Главное управление вооружений и военной техники отвечало за координацию подготовки требований, заказа и закупок вооружений и военной техники, а также контролировало военную космическую программу.

Центральный военный совет состоял из председателя (как правило, единственное гражданское лицо), двух его заместителей (военных), начальников Главных управлений, командующих военно-морскими и военно-воздушными силами, командующего Вторым артиллерийским корпусом (ракетные войска). Также в ЦВС обычно входил министр обороны. Все военные члены ЦВС носили звание генерал-полковника.

После того, как на очередном съезде определялась кандидатура следующего лидера КНР, который возглавит страну при смене поколений руководства, этот политик также вводился в ЦВС на пост заместителя председателя. Таким образом, он получал несколько лет на вхождение в курс военных дел и установление связей с военными. ЦВС руководил системой из семи военных округов (в рамках которых была сделана попытка объединить управление силами ВВС и сухопутных войск) и трех флотов. Сам совет при этом пользовался весьма компактным аппаратом, возглавляемым офицером в звании генерал-майора.

В прямом подчинении ЦВС были войска «Второй артиллерии» (официальное наименование соединения, известного за пределами КНР как 2-й артиллерийский корпус НОАК, в котором сосредоточены стратегические ядерные силы —прим. «Ленты.ру»), а также Китайская Академия инженерной физики — расположенный в провинции Сычуань разработчик и производитель ядерного оружия.

Общепризнанными недостатками системы считались трудности в организации взаимодействия между главными управлениями, видами ВС и родами войск, во многом обусловленные характером Главных управлений — огромных, укоренившихся бюрократий, обросших традициями, славной историей и сопротивляющихся переменам. Несмотря на все усилия, не удавалось преодолеть преимущественно сухопутный характер НОАК и ее органов управления. Китай между тем, в силу географического положения и военно-политической ситуации в Азии, просто не имеет серьезных сухопутных потенциальных противников, оправдывавших существование НОАК в нынешнем виде.

Из описанной системы сохраняется только ЦВС. Но из структуры, осуществляющей общее политическое руководство военной сферой, он превращается в нервный центр, на который завязаны 15 структур прямого подчинения.

В первую очередь это семь структур, имеющих статус управлений ЦВС. Объединенный штаб приходит на место ГШ НОАК и осуществляет оперативное управление всеми видами ВС. Второй артиллерийский корпус преобразуется в новый вид ВС — ракетные войска. Командования видов ВС теперь подчиняются не ЦВС, а объединенному штабу. Политическое управление ЦВС, насколько можно судить, ограничится лишь идеологией и пропагандой. Управление тылового обеспечения примет часть функций ГлавТыла, вероятно, за исключением некоторых финансовых. Управление разработки вооружений и военной техники унаследует большинство функций прежнего Главного управления вооружений и военной техники. Кроме того, создаются управление боевой подготовки и мобилизационное управление. Статусом отдельного управления обладает канцелярия ЦВС.

Военное правосудие и безопасность изымаются из-под контроля политработников. Военная комиссия по проверке дисциплины (отдельный антикоррупционный орган) и военная политико-правовая комиссия (контролирует суды, прокуратуру и, видимо, службу безопасности) переходят в прямое подчинение ЦВС. Также под ЦВС — комиссия по науке и технологиям — вероятно, еще один осколок Главного управления вооружений и военной техники.

Кроме того, ЦВС подчиняются отдельные канцелярии: по вопросам стратегического планирования; по вопросам реформы и реорганизации; по вопросам международного сотрудничества; аудиторская служба; управление делами. В новой системе неясна роль министерства обороны, ранее отвечавшего за международное сотрудничество. Аудиторская служба — изъята из состава ГлавТыла. Бывшие в составе Генштаба Третье и Четвертое управление (техническая разведка, РЭБ, кибервойна) объединяются в новый отдельный род войск — Войска стратегического обеспечения. Вероятно, к ним же отходит и военный космос.

Поскольку ранее ГШ выполнял также функции главкомата сухопутных войск, с его упразднением такой главкомат создан. В новой конструкции остается не вполне понятной судьба некоторых военных спецслужб, а также место нового органа, отвечающего за закупки военной техники и курирующего ВТС с зарубежными странами. Вероятно, это Управление разработки вооружений и военной техники. Следующие шаги, которые, как ожидается, будут объявлены в ближайшее время, включают в себя создание четырех объединенных стратегических командований для существующих семи военных округов. Пока неясен новый облик флота. Предстоят существенные сокращения сухопутных войск, части военных учебных заведений и управленческих структур.

Темп реформирования китайской армии постепенно нарастал с конца нулевых годов. Был совершен мощный рывок в оснащении НОАК. На данном этапе уже не вооружения, а именно устаревшая оргструктура, система управления и боевой подготовки выступают главными сдерживающими факторами. Что касается вооружения НОАК, то оно, как правило, относится к тем же поколениям, что и основные виды боевой техники развитых стран. Изменения касались оргструктуры (например, упразднение дивизионного и полкового звеньев в сухопутных войсках и ВВС), системы боевой подготовки и комплектования вооруженных сил.

Нынешние преобразования более радикальны и повлекут за собой большие политические последствия — ведь военные члены ЦВС — всегда также и члены ЦК, в некоторых случаях — Политбюро ЦК КПК. Китайское правительство не приступало к реформам до тех пор, пока в армии и государственном аппарате не была проведена широкомасштабная антикоррупционная кампания, которая, с одной стороны, резко усилила популярность председателя КНР Си Цзиньпина, а с другой — ослабила возможных оппонентов. Но и в таких условиях, реформа, вероятно, потребует времени, будет сопровождаться множеством частных трудностей и ошибок, негативными откликами общественности и едкими комментариями из-за рубежа, как мы хорошо это знаем и из российского опыта.

Василий Кашин старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, научный сотрудник ЦКЕМИ НИУ ВШЭ