«В семью вмешиваться нельзя»

В середине октября главой думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей была назначена Ольга Епифанова, проработавшая заместителем Елены Мизулиной четыре года. В Госдуме ожидают, что со сменой руководителя стилистика работы комитета изменится. В интервью «Ленте.ру» новый председатель рассказала, как будет улучшать жизнь женщин с детьми.

«Лента.ру»: Вы из семьи военного, проходили службу в вооруженных силах, имеете звание заслуженного работника торговли. Почему в 2011 году, избравшись в Госдуму, вы занялись семейной тематикой?

Ольга Епифанова: Все мое детство прошло в военных городках, где служил отец. А первое торговое образование пришлось применить в декретном отпуске: тогда я стала заниматься предпринимательством, чтобы заработать на жизнь. К окончанию декрета надо было принимать решение, возвращаться ли в армию. В моей компании к тому времени работали 60 матерей-одиночек, поэтому выбор я сделала в пользу предпринимательства.

С каждым годом я все больше замечала, что мне как директору компании приходится брать на себя те задачи, которые, по идее, должно решать государство. И по мере роста предприятия социальная нагрузка тоже росла. Мы ремонтировали квартиры пенсионерам, обустраивали больницы, отправляли детей на олимпиады и так далее.

В 2009 году я пошла на выборы, чтобы разобраться, чем же заняты народные избранники. Стала депутатом Архангельского областного собрания (на Север Ольга Епифанова переехала вслед за мужем —прим. «Ленты.ру»), зампредом комитета по предпринимательству. И на этом посту занималась в том числе социальной проблематикой.

В то время прокуратура выносила представление области в связи с нарушением прав матерей: шесть лет в регионе не работали молочные кухни, катастрофически не хватало детсадов и яслей, мамы с колясками начали выходить на митинги. Ясли и молочные кухни — это то, что спасло меня в 90-е. Через 20 лет выясняется, что не осталось ни того, ни другого, сильно выросло количество матерей-одиночек. Оказалось, что жизнь женщины, родившей ребенка в XXI веке, намного тяжелее, чем была даже в сложнейшие 90-е, когда зарплаты не платили.

Один из законопроектов, который мне удалось провести в 2011 году как областному депутату, — о субсидиях семьям, стоящим в очереди в детский сад. С тех пор они получают по 2 тысячи рублей ежемесячно.

А проект по возрождению яслей у вас есть?

По яслям вопрос не решен, да и государство такой задачи не ставит. Но потребность в них высока. Женщина с рождением ребенка вынуждена работать, поскольку ежемесячное пособие на дитя составляет 50 рублей в месяц. Но с работой сложно, потому что ей некуда деть ребенка. Этот вопрос надо решать: либо увеличивать декретные, либо обеспечивать женщин достойной занятостью на дому. В комитете лежат несколько законопроектов об увеличении декретных, но пока в этом вопросе мы не находим поддержки.

Чем займетесь в первую очередь в качестве председателя комитета Госдумы?

На чем-то одном сосредоточиться точно не получится. Одна из первоочередных задач — это работа над Семейным кодексом, поскольку этот основополагающий документ, принятый еще в 1995 году, во многом устарел. За его сухими нормами скрываются большие семейные проблемы. Взять нормы об актах гражданского состояния. Сейчас, если у женщины родился ребенок в течение 300 дней после развода, ЗАГС автоматически записывает в отцы ее бывшего супруга, даже если она написала заявление, что ребенок от другого. И только через суд можно добиться, чтобы в свидетельстве о рождении была корректная запись. И таких мелочей много.

В конце сентября в первом чтении были приняты поправки, устраняющие правовые пробелы и противоречия в кодексе. Так, в статье 69 говорилось, что родительских прав может быть лишен родитель, совершивший преступление в отношении ребенка либо супруга. Но реальность такова, что многие родители нынче в браке не состоят, поэтому на них ответственность не распространялась.

Готовятся еще два законопроекта, совершенствующие общие начала семейного законодательства, в том числе в той части, которая касается регламентации оснований для лишения родительских прав.

Концептуальная проблема Семейного кодекса, на мой взгляд, состоит в том, что не родители определяют будущее своего ребенка, а государство. Лишение родительских прав должно стать крайней мерой ответственности, потому что ни один опекун не будет для ребенка лучше, чем родные родители. Сейчас органы опеки могут прийти в многодетную семью, которая живет бедно или в стесненных жилищных условиях, и просто ребенка забрать. В августе получил общественный резонанс случай, когда грудной ребенок, изъятый органами опеки, умер в больнице Новороссийска.

У родителей должна быть презумпция невиновности, а у властей — понимание, что в семью вмешиваться нельзя. В законе об основных гарантиях прав ребенка, принятом в 1998 году, описано, кто такие дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, но это определение можно интерпретировать как угодно. Критериев семьи в тяжелом положении нет. Поэтому в одном случае опека помогает семье, в другом — забирает ребенка. Человеческий фактор здесь надо свести к минимуму.

Что делать с неплательщиками алиментов?

Борьба с ними — одно из направлений нашей работы. В текущий созыв был принят закон, запретивший неплательщикам выезжать за границу. В результате число родителей, которые начали выполнять свои обязательства, существенно возросло.

В комитете по конституционному законодательству рассматривается проект закона о приостановлении действия водительских прав за неуплату алиментов. Надеемся, что он будет принят. В Белоруссии и Казахстане эта мера привела практически к 90-процентному сбору алиментов.

С судебными приставами обсуждается и такая мера как лишение лицензий на охоту и рыбалку — это очень актуально для северных регионов.

Европейская практика намного жестче. Гражданам, отказывающимся содержать детей, затруднительно даже что-либо купить в магазине — там это контролировать проще, поскольку практически все расчеты ведутся в безналичной форме.

Продолжаются дискуссии вокруг инициативы о минимальном размере алиментов, не зависящем от дохода родителя. Нет решения о создании алиментного фонда — чиновники решили, что это дорого для бюджета. Вместе с тем есть хороший европейский опыт, связанный с функционированием таких фондов: если родитель не платит, прячется или не работает, то деньги на содержание ребенка выделяются из фонда, а бросивший семью родитель становится должником государства.

Сейчас много говорят о проблеме семейно-бытового насилия. Нужен ли специальный закон о его профилактике?

В Семейном, Уголовном кодексах и в КоАП достаточно статей, предусматривающих ответственность за насилие по отношению к членам семьи. Только в УК их около 70. Здесь сложность в том, что пострадавшие либо вообще не пишут заявления в полицию, либо на следующий день его забирают. Поэтому достоверной статистики по домашнему насилию нет. На мой взгляд, нужно развивать антикризисные центры, где женщина могла бы получить помощь и остаться на некоторое время. В небольших городах антикризисных центров порой нет вообще, и женщина, которую избивает муж, вынуждена прятаться у соседей или знакомых.

Есть ли будущее у инициированного комитетом законопроекта о выводе абортов из системы ОМС и запрете продажи препаратов для медикаментозного прерывания беременности?

Поскольку отзыв правительства был отрицательным, законопроект будет переделываться. Здесь также стоит говорить о необходимости антикризисных центров. Например, в Москве есть Фонд Андрея Первозванного, он реализует программу «Святость материнства», обучая психологов и врачей тому, как убедить женщину не делать аборт. По их статистике, ни одна женщина, отказавшаяся от аборта, не оставила своего ребенка. Получается, что самое главное — это в начале беременности дать «неделю тишины», выявить проблему и помочь в ее решении.

Недавно на комитете обсуждался вопрос параллельного импорта игрушек. Вы заострили внимание на куклах Monster High. Будете их запрещать?

«Монстров» я привела только в качестве одного из примеров. Дело в том, что игрушки влияют на самоидентификацию ребенка, могут внушить ему, что он некрасивый, какой-то не такой и даже привести к психическим расстройствам. Подтверждение тому — истории, когда взрослые парни и девушки делают пластические операции, чтобы стать похожими на барби и кенов. Только с виду куклы безопасны. Однако депутаты не могут запрещать игрушки, у нас другие задачи. Мы должны решить, какие условия нужно создать для нормального развития детей.

Что касается дискуссии о легализации параллельного импорта игрушек, то у нас есть опасения, что в итоге рынок могут наводнить некачественные товары. Кроме того, это сузит возможности для отечественных производителей. Даже в условиях запрета параллельного импорта нам поступает множество писем от родителей, обеспокоенных тем, что на рынках продаются опасные для здоровья игрушки. При проверках выясняется, что завезены они нелегально.

Что вам дала совместная работа с Еленой Мизулиной?

Очень многое. Она великолепный наставник с огромным парламентским стажем (Мизулина избиралась еще в первый состав Совета Федерации в 1993 году, думский комитет по вопросам семьи возглавила в 2008 году —прим. «Ленты.ру»). Это необыкновенный профессионал в области семейного, уголовного, конституционного права, за четыре года она меня многому научила. Кроме того, она очень открытый человек. Мне достался комитет, в котором нет межпартийных распрей, в котором даже работа аппарата организована идеально. Хочу подчеркнуть: никто не уволен, весь коллектив сохранен. С Еленой Борисовной мы будем взаимодействовать, тем более что в Совете Федерации она стала заместителем председателя комитета по конституционному законодательству. В ее ведении как раз будет находиться семейное право.

Беседовала Дина Ушакова