«Остаться в России подольше»

20 октября в Москву приезжал сирийский президент Башар Асад. Визит проходил в условиях строжайшей секретности. Сирийский лидер, по слухам, прибыл в Москву самолетом российских ВВС, а Кремль объявил о визите только 21 октября, когда Башар Асад вернулся в свою столицу. «Лента.ру» попыталась разобраться, зачем Асад приезжал в Москву и о чем с ним беседовал Владимир Путин.

По сути поездка Асада в Москву стала первым его визитом с начала гражданской войны в Сирии в 2011 году и первым за два года официальным общением с Владимиром Путиным (последний раз они говорили по телефону в ноябре 2013 года). Никакого охлаждения двусторонних отношений, конечно, не было: президенту Асаду было не до поездок, а российский президент считал, что российско-сирийский саммит на высшем уровне никак не поможет делу спасения Сирии. При этом высокопоставленные чиновники из Дамаска в российской столице бывали регулярно — тот же министр иностранных дел Валид Муаллем, который встречался с Путиным 29 июня.

Протокольной информации о визите очень мало. Так, согласно официальному релизу, сирийский президент поблагодарил Москву за все хорошее, что она делала Сирии за последние четыре года.

«Мне хотелось бы выразить огромную благодарность всему руководству Российской Федерации и российскому народу за ту помощь, которую они оказывают Сирии. Спасибо за то, что они стоят за единство Сирии и за ее независимость. Самое главное, что все это делается в рамках международного законодательства», — заявил Башар Асад. Владимир Путин же в ответ поблагодарил его за искреннюю и бескомпромиссную борьбу с терроризмом.

Официально основной темой обсуждения стала российская военно-воздушная операция в Сирии.

«С моей точки зрения, причины визита вполне очевидны: сотрудничество сирийского руководства с Воздушно-космическими силами России (ВКС) позволяет переломить ситуацию в затянувшейся гражданской войне в Сирии. Безусловно, это требует контактов на высшем уровне», — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. По словам пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, сирийский президент проинформировал российского коллегу об обстановке в Сирии и рассказал о дальнейших планах Дамаска. Не исключено, что он также просил о наращивании российской военной группировки в Сирии — ни для кого не секрет, что сирийско-иранское наступление на Алеппо продвигается крайне медленно.

Теоретически в этом вопросе Россия могла бы пойти на уступки и усилить свое присутствие, но лишь в количественном плане, а не в качественном. Да, российские самолеты и без того действуют в Сирии достаточно эффективно. Только за 20 октября они, по словам официального представителя Минобороны РФ генерал-майора Игоря Конашенкова, выполнили 46 боевых вылетов для работы по 83 объектам инфраструктуры террористической организации ИГ в провинциях Идлиб, Алеппо, Дэйр-эз-Зор, Дамаск и Хама.

При этом ничто, кроме ограничений в бюджете, не мешает России перебросить в Сирию дополнительные звенья ВКС, а также силы охраны. Скорее всего, так Москва и поступит: России не меньше, чем Сирии, нужно максимально скорое завершение операции. Чем быстрее российские ВКС сравняют с песком позиции террористов, а сирийская армия выйдет к турецкой и иорданской границе, тем быстрее решится болезненный для всех вопрос светской оппозиции. Она либо будет уничтожена, либо выдавлена за пределы страны, либо присоединится к Башару Асаду для совместной зачистки Сирии от религиозных экстремистов. После этого начнется «консенсусный» этап операции — ликвидация отрядов ИГ, оккупировавших восточную Сирию. Возможно, с участием российской авиации на иракском театре военных действий. Естественно, после просьбы иракских властей (которая может поступить уже в этом месяце).

Однако изменять формат с воздушной операции на наземно-воздушную Москве категорически противопоказано. Да, к этому ее подталкивают сирийцы, у которых после нескольких лет гражданской войны не хватает собственного мобилизационного потенциала, и, скорее всего, иранцы, которые до последнего будут пытаться не влезть в сирийский конфликт полноценным экспедиционным корпусом. Однако Владимир Путин, скорее всего, будет стоять на своем. В Кремле прекрасно понимают, что качественное изменение сирийской операции не только приведет к повышенной уязвимости Москвы и увеличению расходов на порядок, но и пробудит призрак Афганистана. Поэтому даже авторитета и рейтинга президента не хватит для того, чтобы доказать российскому населению целесообразность перехода к наземной операции для защиты дружественных арабов от враждебных.

По мнению других экспертов, вопросы были не только у Асада к Путину, но и у Путина к Асаду.

«Первый вопрос — что это за наступательная операция, которую Асад обещал. Пока что о ней ничего не известно, где-то там они вроде передвигаются, какие-то деревни заняли, ни об одном пленном даже не сообщалось, и все эти разговоры о том, что боевики бегут и так далее, — можно все что угодно сказать, — считает главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский. — Я думаю, главное, что Путина интересует, сколько времени он должен бомбить там боевиков — полгода бомбить, год?»

Если Путин Асаду эти вопросы и задавал, то, скорее всего, президенту Сирии ответить было нечего. Просто потому, что сроки операции зависят не от него, а от того, как быстро начнется дипломатический аспект операции. Да, Дмитрий Песков заявляет, что «приоритетной является задача борьбы с террористическими и экстремистскими организациями, и затем уже — стадия некоего политического урегулирования проблемы».

Однако ни для кого не секрет, что Москва уже сейчас всячески пытается инициировать конструктивный переговорный процесс между Башаром Асадом и вменяемой частью сирийской оппозиции. Неслучайно на встрече с сирийским президентом Путин повторил, что «долгосрочное урегулирование может быть достигнуто на основе политического процесса при участии всех политических сил, этнических и религиозных групп».

Собственно, между Россией и коллективным Западом уже есть рамочный компромисс относительно необходимости этого процесса — США вложили в сирийскую оппозицию значительный экономический и имиджевый капитал и заинтересованы в том, чтобы оппозицию не ликвидировали, а инкорпорировали. Вот только проблема в том, что, принципиально решив дилемму с судьбой сирийского президента (американское «Асад должен уйти» и российское «Асад должен остаться» сменилось на «Асад сейчас останется, но потом уйдет»), Кремль и Белый дом не согласовали параметры и условия инкорпорирования оппозиции в сирийскую власть. Возможно, потому, что позиции Москвы и Вашингтона были слишком разными, а может, потому, что США попросту не могли гарантировать единой позиции условной «светской оппозиции», которая по сути состоит из целого сонма полунезависимых отрядов, финансируемых разными странами.

Стороны пытаются каким-то образом сблизить позиции, и 23 октября в Вене этим займутся Сергей Лавров и Джон Керри. К их двусторонним переговорам присоединятся официальные представители двух других стран, финансирующих светскую оппозицию и рассматривающих ее как свои активы в Сирии, — Саудовской Аравии и Турции. Естественно, что в этой ситуации Владимиру Путину и Башару Асаду (которого, вопреки мнению Германии, США на этих переговорах видеть не хотят) нужно элементарно переговорить.

«Президентам было важно провести очные консультации, ведь надо думать о том, с чем садиться за стол переговоров», — считает первый зампред международного комитета Совета Федерации Валерий Джабаров. Москва должна понять, каковы «красные линии» официального Дамаска и где она может пойти на уступки США и другим заинтересованным государствам.

Западные лидеры отреагировали на визит достаточно сдержанно и в рамках собственной линии — возникло впечатление, что он для них стал чем-то неожиданным. Так, по мнению Foreign Office, Путин должен был просить Асада не бомбить собственное население.

«Россия должна использовать имеющиеся связи с Асадом, чтобы убедиться, что он прекратил неизбирательные атаки на собственное население с использованием бочковых бомб (авиабомбы кустарного производства, применяемые для поражения по площадям —прим. «Ленты.ру») и химического оружия (которое из Сирии давно вывезли россияне и американцы —прим. «Ленты.ру»)», — заявил министр иностранных дел Великобритании Филип Хэммонд. А премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу пожелал Асаду «остаться в России подольше — для спокойствия народа».

Геворг Мирзаян