Старцы в фуражках

На рассмотрение в Государственную Думу России 1 июля поступил законопроект о внесении изменений в закон «О полиции». Документ вызвал широкую общественную дискуссию, поскольку в нем прописаны новые гарантии для стражей порядка, включая презумпцию доверия к их действиям. Однако при ближайшем рассмотрении создается впечатление, что законодатель просто закрепляет сложившиеся порядки юридически. Выделяются лишь новеллы, выраженные в конкретных цифрах. Так, на 10 лет предлагается поднять планку предельного возраста службы для сотрудников ведомственных вузов. «Лента.ру» проанализировала текст нашумевшего законопроекта.

Одной из главных задач реформирования российских правоохранительных органов было избавление от несвойственных функций и «лишних ртов». Вывести за штат аттестованных сотрудников всех, кто не имеет прямого отношения к борьбе с преступностью и охране порядка, — кадровиков, тыловиков, психологов, не решились. Но статуса полицейских формально лишили, переведя в разряд «внутренней службы». Теперь же наметился аккуратный шаг назад. Депутаты предлагают смягчить формулировку о том, что в состав полиции могут входить только подразделения, непосредственно занимающиеся правоохранительной деятельностью. Добавить предлагается всего одно слово: «обеспечения» — после «создаваемые для».

Усиливает тенденцию возвращения к прошлому и увеличение предельного возраста нахождения на службе с 55 до 65 лет. Речь опять идет не о реальных полицейских, а о профессорско-преподавательском составе ведомственных вузов. Бегать за преступниками им не надо, и жесткие требования к их физической форме излишни. Все правильно. Но почему все эти преподаватели и ученые юристы должны носить погоны на плечах, в отличие от коллег из обычных вузов? Ответ прост: таковы традиции позднего периода советской милиции, которые сейчас активно возрождаются.

Больше всего шума в СМИ вызвали формулировки, затрагивающие вопрос доверия к полиции.

На самом деле законодатель не предлагает ничего нового, лишь закрепляет сложившуюся правоприменительную практику.

Так, в части 1 статьи 9 предлагается признать тот факт, что стражи порядка опираются на поддержку граждан в своей работе. А стремление «обеспечить общественное доверие» думают заменить принятием мер по его укреплению. Тем самым утверждается, что доверие есть, но его необходимо усиливать.

На принципиальную новизну, по мнению некоторых экспертов, претендует такое дополнение статьи 30: «Государство гарантирует презумпцию доверия и поддержку сотруднику полиции при выполнении им служебных обязанностей».

Примечательно, что буквально в мае вопрос о таком роде презумпции поднимался на Украине, где дорабатывался законопроект «О национальной полиции», сообщает ТАСС.

«Речь шла не столько об отмене презумпции невиновности, сколько о презумпции правоты полицейского. Сначала тебя останавливает полицейский, сначала подчиняйся, потом апеллируй. Мы приняли решение ее снять, чтобы в атмосфере текущего недоверия к правоохранителям не провоцировать общество», — цитирует агентство главу МВД Украины Арсена Авакова.

В поправках к российскому закону говорится о презумпции доверия, а не правоты. Формулировка носит чисто декларативный характер. Что конкретно подразумевают собой государственные гарантии, не уточняется.

Надо отметить, что отношения в рамках административного или уголовного процесса, где только и может быть придан особый вес словам и поступкам стража порядка, регулируются другими законами и кодексами. Там соответствующих поправок вносить не предполагается. Вряд ли будут опираться на новые абстрактные положения закона «О полиции» и сотрудники прокуратуры, на которых возложена функция по контролю за органами правопорядка.

В реальной жизни презумпция правоты полицейских действует и действовала всегда. Работает формула: сначала подчинение, а потом уже обсуждение или обжалование. Вступать в спор с сотрудниками правопорядка решаются немногие, даже если понимают, что человек в форме ущемляет их права.

Возможно, правовая легализация этого явления, а не его замалчивание, поспособствует тому, что общение с полицейским приобретет более цивилизованный характер. По такому пути пошли западные страны. В США и Западной Европе стражи порядка по умолчанию правы. А в некоторых американских штатах шерифы обладают практически квазисудебным статусом.

Как известно, полицейский обязан оказать пострадавшему первую медицинскую помощь и направить его в лечебное учреждение. В скором времени стражам порядка будет предписано сообщать об этом родственнику или близкому лицу пострадавшего в кратчайшие сроки, в течение 24 часов.

Если у задержанного нет близких родственников или друзей, полицейские уведомят о его задержании любого, с кем его хоть что-то связывает.

В статье о правах сотрудников МВД прописано, что личный досмотр гражданина, находящихся при нем вещей, а также его персонального транспортного средства, возможен лишь при наличии данных о том, что у гражданина имеется при себе оружие, взрывчатка или наркотики.

Другими словами, требуется какой-то документ, ориентировка от дежурного. С новыми поправками ловчить полицейским больше не придется, так как конкретные «данные» предполагается заменить на абстрактные «основания полагать».

Сейчас уведомлять прокурора и собственника о проникновении на частную территорию в отсутствие владельца полицейские обязаны, если речь идет о жилом помещении. Поправки распространяют это правило и на земельные участки.

В закон предлагается ввести отдельную статью о вскрытии транспортного средства. Основаниями для этого могут быть: спасение жизни, задержание преступника, пресечение преступного деяния, извлечение пьяного водителя, проверка сообщения об угрозе теракта, установление обстоятельств несчастного случая, обеспечение безопасности при массовых беспорядках. Есть и еще одна весьма расплывчатая формулировка — обнаружение предметов, изъятых из гражданского оборота, при наличии неких достаточных оснований.

Машину можно вскрыть и в отсутствии собственника, но с обязательным уведомлением его об этом в течение 24 часов. Открытый автомобиль полицейские обязаны взять под охрану до прибытия хозяина.

Немного расширяются и формальные права на применение оружия. Точнее, сужаются ограничения.

Так, полицейским в настоящее время нельзя стрелять в женщин, а после принятия поправок неприкосновенными будут только дамы с явными признаками беременности. Однако и сегодня нет никаких ограничений на стрельбу в любого участника не только вооруженного, но и просто группового нападения, угрожающего жизни или здоровью человека.

А еще стражи порядка смогут открывать огонь в людных местах, если речь идет о пресечении теракта, освобождении заложников, отражении группового вооруженного нападения на органы госвласти. Такое уже случалось на практике. То есть опять наблюдается лишь формальное закрепление права.

В законопроекте прописаны некоторые позиции, которые, казалось бы, не имеют нужды в особом закреплении ввиду их полной ясности.

Так, к примеру, целый абзац посвящен тому, что «при возникновении обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью сотрудника полиции или иных граждан, необходимости незамедлительного пресечения преступления или административного правонарушения, либо преследования лиц, их совершивших» сотруднику нужно сначала разрешить все эти проблемы, а уже потом представляться и показывать свое удостоверение.

Еще один пункт гласит, что сотрудник полиции не подлежит преследованию за действия, совершенные при выполнении обязанностей, если он соблюдал законы, регулирующие его деятельность. Как будто возможно что-то иное.

Присутствует в размашистом законопроекте и обыкновенная работа над ошибками. В нынешней редакции части 4 статьи 6 указано, что полицейский не может оправдывать свои действия интересами службы, экономической целесообразностью, незаконными приказами своего руководства или еще какими-либо обстоятельствами.

Получается, что действующий страж порядка вообще не имеет никаких оправданий, даже законных.

С принятием поправок фразу «какими-либо обстоятельствами» вычеркнут, но когда это произойдет, пока не ясно.

Сергей Лютых