Жена по вызову

В Южной Корее изменилось отношение к бракам с иностранцами. То, что еще пару десятилетий назад считалось чем-то предосудительным, теперь осуждения не вызывает. Причем в стране сложилась непривычная ситуация — жен из заграницы подбирают себе не преуспевшие граждане, а неудачники из депрессивных районов Кореи. И предпочтение отдают женщинам из Вьетнама. А вот невесты из Китая снискали себе дурную славу. «Лента.ру» выяснила, с чем связаны эти особенности корейского рынка иностранных жен. Эту статью мы включили в число лучших публикаций 2015 года. Другие лучшие материалы можно посмотреть пройдя по этой ссылке.

Во всех справочниках Корею — как Северную, так и Южную — называют «моноэтническим государством». До самого недавнего времени это определение вполне соответствовало истине, ибо национальных меньшинств на Корейском полуострове практически не было (если, конечно, не считать немногочисленных китайских общин — и на Севере, и на Юге).

Однако времена меняются, и сейчас все более очевидно, что Южная Корея превращается в многонациональное государство. К концу 2014 года в стране проживали 1 миллион 797 тысяч иностранцев, что составляет 3,5 процента населения страны. За последние десять лет этот показатель удвоился. Корея разбогатела, вошла в число развитых государств и, естественно, стала привлекательной для иммигрантов самого разного рода.

Среди иностранцев, приезжающих в Южную Корею не на короткий срок, выделяются две группы. Во-первых, это иностранные неквалифицированные рабочие (гастарбайтеры), которых сейчас в стране более миллиона. И во-вторых — иностранные жены.

С гастарбайтерами все просто. Зарплаты в Корее сейчас вполне приличные даже по меркам Европы, не говоря уже об Азии. Так что неудивительно, что в страну за длинной воной устремились граждане соседних государств. Среди гастарбайтеров сейчас преобладают выходцы из Китая, заметными поставщиками иностранных рабочих являются Вьетнам, Филиппины, Индонезия и Узбекистан. Как и везде, гастарбайтеры в Корее трудятся там, куда местные работать не идут. Гастарбайтеры — это люди в основном временные, хотя кто-то из них и может остаться в Корее навсегда.

Иначе обстоит дело с другой категорией переселенцев — иностранными женами граждан Республики Корея.

Формирование этой социальной группы в стране стало некоторой неожиданностью. Хотя первые интернациональные свадьбы сыграли в Корее в конце XIX века, еще в начале 1990-х опросы показывали, что корейцы очень недоброжелательно относятся к самой идее вступления в брак с иностранцем. В те времена подавляющее большинство смешанных браков представляло собой союзы американских солдат из размещенных в Корее частей и корейских девиц из разного рода сомнительных заведений. Понятно, что и окружающие к подобным бракам относились с большим подозрением.

Однако времена меняются, и теперь Южная Корея — один из мировых лидеров по бракам с иностранцами. В последнее десятилетие примерно каждый десятый брак в стране был союзом между гражданином Кореи и иностранцем. Пиковым стал 2005 год, когда доля браков с иностранными гражданами достигла 13,5 процентов. Показатель 2013 года — 8,1 процента.

Впрочем, корректнее говорить не о браках с иностранцами, а о браках с иностранками. Примерно две трети таких союзов (если быть точным, то 70,7 процента в 2013 году) заключаются между корейскими мужчинами и иностранными женщинами. Среди этих женщин преобладают выходцы из бедных стран Восточной и Юго-Восточной Азии: китаянки — 33,1 процента, вьетнамки — 31,5 процента, филиппинки — 9,2 процента, камбоджийки — 4,0 процента (данные 2013 года).

В большинстве государств мира в браки с иностранными гражданами чаще вступают жители более развитых частей страны, но в Корее ситуация противоположная: чем менее развит регион, тем выше там доля смешанных браков. В неблагополучных по корейским меркам районах юго-запада страны доля браков с иностранками может превышать средний показатель на 20 процентов.

Это неудивительно: с корейской стороны в такие браки вступают в основном сельские жители из депрессивных регионов. Связано это со сложившейся там неблагоприятной демографической ситуацией. Большинство молодых женщин после школы уезжают из родных деревень, а мужчины остаются на унаследованной от предков земле и ведут хозяйство.

Результатом такой миграции стала острейшая нехватка девиц в отдаленных деревнях. И многие холостяки обращаются к услугам агентств, которые помогают найти невест за рубежом. Причем особо активно этими услугами пользуются те, у кого совсем мало шансов на корейском брачном рынке — пьяницы, лентяи, вдовцы с детьми, люди с плохим здоровьем.

Когда бум смешанных браков в Южной Корее только зарождался, большинство «жен на заказ» выписывалось из Китая, в основном из Маньчжурии, где много этнических корейцев. Преимущества казались очевидными: большинство корейцев КНР сохранили традиционный уклад жизни и родной язык, и подразумевалось, что кореянки из маньчжурских деревень быстро адаптируются к жизни в Южной Корее.

Однако со временем корейские крестьяне отчасти разочаровались в китайских женах. Обнаружилось, что китайские кореянки (и китаянки вообще) обладают одной неприятной склонностью: проведя в браке положенное по закону время и получив таким образом права на вожделенный паспорт Республики Корея, они немедленно разводятся со своими непутевыми мужьями и исчезают в неизвестном направлении.

Поэтому сейчас в качестве поставщика невест особой популярностью пользуется Вьетнам, прежде всего его южные районы, откуда родом 78 процентов приезжающих в Корею вьетнамских невест. В корейских провинциальных городках часто видишь посреднические конторы, витрины которых завешаны рекламными плакатами, повествующими о разнообразных достоинствах вьетнамских барышень. Утверждается, что и невестками вьетнамки становятся образцовыми, и трудолюбие им присуще невероятное, и, главное, в отличие от китаянок, они не склонны убегать от мужей после получения паспорта.

Надо сказать, что Вьетнам, при всех своих успехах, достигнутых в последние годы, все равно по мировым меркам остается очень бедной страной. Поэтому для вьетнамской девушки обычный корейский сельский дом, в котором есть не только электричество (круглые сутки, без перебоев), но и канализация, и горячая вода, кажется просто дворцом из сказки. Такая девушка зачастую готова не обращать внимания на странности своего будущего супруга, и уж тем более на его возраст. Во вьетнамо-корейских браках в среднем жених старше невесты на 11 лет, а в браках с камбоджийскими девушками средний разрыв в возрасте вообще 16 лет.

Количество международных браков достигло в Корее 200 тысяч. Правда, многие из них (до 40 процентов) со временем распадаются, однако и убежавшие от опостылевших корейских мужей иностранки обычно остаются в Корее. Как правило, они выходят замуж повторно, но уже по сознательному выбору и с пониманием местной специфики.

Естественный результат таких браков — дети смешанного происхождения, число которых уже приближается к 300 тысячам. Их судьба не всегда складывается просто. Как правило, эти дети не слишком хорошо учатся в школе. По корейской традиции образованием потомства занимается мать. Однако молодая вьетнамская крестьянка, окончившая лишь начальную школу и не слишком хорошо владеющая корейским языком, не может даже толком проверить домашние задания ребенка. Сталкиваются дети от смешанных браков и с определенной дискриминацией.

Часто появляющиеся в прессе сообщения о проблемах, связанных с международными браками, равно как и рассказы самих корейцев, имевших соответствующий опыт, оказали некоторое воздействие на общественное мнение. Так что количество таких союзов в последние годы сокращается, но все равно остается высоким по любым меркам.

Впрочем, отношение к переселенцам — один из немногих вопросов, по которому у южнокорейских политиков нет расхождений. И левые, и правые в целом согласны, что в условиях, когда население страны стремительно стареет, у иммиграции нет альтернатив. Отсюда и немалые средства, выделяемые на ассимиляцию приезжих, в первую очередь — иностранных жен. Для них создаются курсы по обучению корейскому языку и обычаям (включая корейскую кулинарию), разнообразные консультационные и юридические центры. В последние годы даже произошел пересмотр школьных учебников, откуда удалены некоторые пассажи в духе биологического «национализма крови и почвы», всегда игравшего немалую роль в корейском восприятии себя и мира. В общем, пока ситуация однозначная: Южная Корея превращается в многонациональную страну, и власти стараются этот процесс отчасти поощрять, а отчасти — контролировать.

Андрей Ланьков профессор университета Кукмин (Сеул)