Шаг вперед, два назад

Северокорейский режим не перестает удивлять своей живучестью. Крах ему предрекали еще в начале 1990-х, указывая на то, что без помощи СССР Пхеньяну долго не протянуть, но власть в КНДР по-прежнему находится в руках династии Ким. Причем до недавнего времени правящей династии удавалось избегать экономических реформ, подобных тем, что прошли в соседних Китае и Вьетнаме. Однако нынешний правитель КНДР — Ким Чен Ын — все же решился начать некоторые преобразования. Правда, едва начавшись, эти реформы были приостановлены. «Лента.ру» попыталась разобраться, из-за чего это произошло.

Нынешний лидер Северной Кореи Ким Чен Ын не слишком обласкан мировой прессой. Скажем прямо, для западных журналистов он объект издевок и насмешек. Порой он сам дает для этого поводы, свою роль играет и внешность Ким Чен Ына: старомодный китель, скопированный с наряда его деда, странноватая прическа и растущий животик. Не лучшим образом сказываются на имидже Великого Наследника и некоторые особенности поведения. Например, сознательно избегая встреч с руководителями других государств, Первый Председатель находит время на долгое общение с отставным американским баскетболистом Дэнисом Родманом и иными эксцентричными иностранцами.

Однако издевки в адрес Ким Чен Ына зачастую заставляют игнорировать самое главное. Его правление в Северной Корее — по крайней мере до недавнего времени — было временем экономического роста и осторожных, но достаточно эффективных экономических реформ. Каким бы потешным ни казался порой Высший Руководитель, кажется, что он хорошо знает, чего хочет — а хочет он постепенно превратить свою страну в «диктатуру развития», которая бы напоминала Китай восьмидесятых или Южную Корею шестидесятых годов прошлого века.

До недавнего времени КНДР достаточно успешно продвигалась по этому пути. Однако в последние полгода стало ясно: начатые в 2012 году реформы приостановлены (но не свернуты!).

Реформы в Северной Корее начались, как и можно было полагать, с сельского хозяйства, которое в 2013 году в основном перевели на семейный подряд. Раньше крестьяне работали за фиксированные пайки, а теперь — за 30 процентов урожая. Результатом стали рекордные урожаи 2013-го и 2014 годов, благодаря которым КНДР впервые за четверть века приблизилась к уровню самообеспечения продовольствием.

Одновременно были приняты меры по привлечению иностранного капитала. В дополнение к трем существовавшим ранее Специальным экономическим зонам (СЭЗ) основали еще двадцать. СЭЗ, защищенные от внешнего мира оградой, часовыми и пропускной системой, должны стать территорией, на которой могут свободно — как в каком-нибудь Вьетнаме — действовать иностранные инвесторы.

Однако самый решительный шаг был запланирован на этот год. В соответствии с принятым еще в мае 2014-го решением кабинета министров и ЦК, с этого года на полный хозрасчет должна была перейти вся промышленность КНДР.

В северокорейском понимании хозрасчет означал бы, что директора предприятий получили бы право приобретать по рыночным ценам и от выбранных ими поставщиков сырье, комплектующие и оборудование, по своему разумению продавать готовую продукцию. Также на свое усмотрение они смогли бы нанимать и увольнять персонал, и платить сотрудникам столько, сколько считают нужным.

Еще в начале этого года в частных разговорах северокорейские чиновники, которые имели полномочия обсуждать подобные темы, равно как и те, кто был готов — в соответствующей обстановке — говорить об этом на свой страх и риск, единодушно утверждали, что новая система с конца зимы 2015 года распространится на все предприятия страны. Однако поступающие сейчас из КНДР сообщения не оставляют сомнений в том, что этого не произошло.

Часть предприятий все же работает по новой схеме. Они отличаются, в первую очередь, огромными для Северной Кореи зарплатами, которые достигают 300-500 тысяч северокорейских вон, что по рыночному курсу соответствует 50-70 американским долларам в месяц. В то время как зарплата на большинстве предприятий, работающих по старой модели, не превышает одного доллара. Однако предприятий, перешедших на новую схему, мало, и они по-прежнему считаются «экспериментальными».

Вдобавок иностранные инвесторы, работающие в КНДР, ощущают изменение инвестиционного климата. Внезапно северокорейские партнеры стали требовать уплаты разнообразных налогов и пошлин, о которых доселе никто ничего не слышал, сопротивляться вывозу из страны прибылей и проводить всяческие проверки. Особенно страдают от этого китайские инвесторы, — давно известно, что Пхеньян недоволен доминированием Китая во внешней торговле Северной Кореи и хотел бы заменить китайских партнеров на партнеров из других стран. Однако усилившееся давление на иностранных инвесторов в любом случае не добавляет оптимизма тем, кто надеется на постепенное оздоровление северокорейской экономики.

Как оно обычно и бывает, СМИ КНДР хранят по поводу происходящего в экономике страны полное молчание, так что нам остается только гадать о том, что случилось.

Не исключено, что Ким Чен Ын, весьма склонный к импульсивным поступкам, просто в последний момент передумал и отказался от осуществления амбициозного плана реформ. Возможно, свою роль сыграло сопротивление северокорейских чиновников старшего поколения, которые не без оснований видят во внедрении новой системы еще один шаг на пути к полному демонтажу чучхейского социализма, который и без того пострадал еще 15-20 лет назад.

Возможно, наконец, что реформу решили отложить по вполне здравым соображениям. Введение новой системы заработной платы способно спровоцировать очередной приступ гиперинфляции, так что для организации планируемых изменений необходимо провести соответствующую подготовку в кредитно-банковской сфере. Можно надеяться, что именно этим сейчас в Пхеньяне и занимаются.

Некоторую надежду на то, что приостановка реформ в северокорейской экономике — явление временное, дает то обстоятельство, что реформы, осуществленные в предшествующие годы, не сворачиваются. Сельское хозяйство по-прежнему работает по принципу семейного подряда. Частный бизнес, который в КНДР развит куда сильнее, чем принято думать, тоже не сталкивается с особыми проблемами, так как чиновники закрывают глаза на его существование. Продолжаются попытки привлечь в страну иностранных инвесторов, хотя, надо признать, пока без особых результатов.

Итак, реформы, которые без особого шума, но с немалым успехом продвигались с начала 2013 года, власти Северной Кореи в последние несколько месяцев притормозили. Означает ли это полную смену курса или, что вероятнее, лишь его корректировку, покажет время.

Андрей Ланьков профессор университета Кукмин (Сеул)