«При Петре I Россия стала частью глобальной экономики»

Доктор исторических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета Игорь Курукин рассказал «Ленте.ру», почему в начале Северной войны Петр I готов был отдать Швеции Псков, зачем вводил налог на серые глаза и как его реформы способствовали культурному расколу страны.

Известно ли, когда именно Петр I решился на коренные преобразования в России по европейскому типу? Когда у него произошла радикальная эволюция взглядов?

Курукин: Точно об этом мы никогда не узнаем. Петр, как известно, дневников не вел и мемуаров не писал. Мы можем судить только по его поступкам. Скорее всего, переломным моментом для него стало путешествие в Европу в составе Великого посольства. Он был первым российским самодержцем, который смог позволить себе выехать за границу, пусть даже и инкогнито. Но нельзя сказать, что по возвращении домой у Петра был некий четкий и продуманный план преобразований. Да, он изменил летоисчисление, заставил бояр брить бороды, но в целом это были порывистые шаги молодого государя, увидевшего совершенно другую жизнь. Но затем царю стало совсем не до реформ, поскольку он ввязался в тяжелейшую Северную войну со Швецией. Как мы знаем, вначале она складывалась очень трудно для России, речь вообще шла об ее выживании как государства. Вплоть до Полтавской битвы Петр периодически вступал с Карлом XII в мирные переговоры, соглашаясь уступить тому много русских территорий, включая даже Псков.

Поэтому самые серьезные структурные преобразования начались только в середине 1710-х годов, когда стало ясно, что Россия рано или поздно одолеет Швецию. Причем это не были сиюминутные прожекты, а именно хорошо продуманные, подготовленные реформы.

А каковы были издержки всех его нововведений? Ведь и войну, и реформы нужно было как-то финансировать. Откуда Петр брал деньги?

С тягловых людишек, как всегда это было на Руси. В первые годы XVIII века население испытало колоссальный налоговый гнет. Было введено множество невиданных ранее чрезвычайных налогов: налог на дубовые гробы, налог на бани и даже налог на серые глаза. Появилась даже специальная профессия «прибыльщика» — человека, выдумывавшего новые подати. Но современному историку измерить все эти налоги очень сложно.

Почему? Разве документов не осталось?

Документы остались, но дело не только в них. Помимо денежных налогов, которые нам всем хорошо знакомы, существовало множество повинностей и податей в натуральной форме, которые просто невозможно просчитать. Когда у вас забирают сына в рекруты, и он никогда в родную деревню не вернется, если даже выживет, — это как измерить? Или, допустим, когда в вашем доме на постой размещают трех драгун. Конечно, все это очень подрывало экономику, особенно в городах.

Кроме того, Петр радикально изменил вообще всю систему налогообложения. Раньше налоги брали со двора (отдельного домохозяйства), а он ввел подушные подати, то есть с отдельного человека. Поэтому объективно сопоставить данные о том, как брали налоги до Петра и как стали их взимать при нем, очень проблематично.

Петра часто упрекают, что он механически пересаживал европейские новации на русскую почву, не задумываясь об институтах, благодаря которым они появились.

Знаете, Петр был не дурак. Почему в итоге он и войну выиграл и многие реформы удались? Он понимал, что нововведения нужно адаптировать к российским реалиям, иначе они не будут работать. И поэтому самые удачные петровские преобразования, говоря его же языком, — это те, которые удалось «спускать с русскими обычаи», то есть приспособить к местным условиям.

Например?

Военная реформа, конечно. У нас принято считать Петра I создателем регулярной армии, но это не так. На самом деле она в России появилась лет за 50 до Петра, который лишь завершил долгий процесс ее формирования. Да, он оденет армию в форму европейского покроя, даст ей новые уставы и современное оружие. Но типичная европейская армия той эпохи комплектовалась наемниками, а русская — по той же модели, что и раньше. Дворяне в ней служили бессрочно и безусловно, как и при Иване Грозном. А крестьян в рекруты брали так же, как при Алексее Михайловиче брали в полки нового строя «даточных людей». Сочетая русскую традицию с европейским мундиром, Петр создал очень удачную модель национальной армии, которая успешно просуществовала полтора века вплоть до милютинской реформы при Александре II.

А какие европейские институты того времени не прижились в России?

Городское самоуправление. Вот представьте, учредили в русском городе магистрат. Но горожане больше прав от этого не получили. Городское население в России всегда было малочисленным, у нас в петровскую эпоху оно составляло в лучшем случае два-три процента от всего населения страны. Для сравнения: в Англии в то время доля горожан превышала 25 процентов, а в Голландии — все 40. Поэтому в России испокон веков города были экономически слабыми, в которых не было крупных торговых компаний, мощных банкирских домов и акционерных обществ. Отсюда и бессилие городского самоуправления, у которого никогда нет собственных денег. Никаких прав у него не было, поскольку нет сил и возможностей их добиться. Магистраты имели только обязанности перед государством, главная из которых — исправно собирать с горожан налоги.

Можно ли было в России подобные преобразования провести не столь радикальными средствами, как это делал Петр? Иногда говорят, что, например, царевна Софья собиралась провести ту же модернизацию спокойно и постепенно, без петровского надрыва и напряжения.

Ничего не могу сказать про то, какую политику стала бы проводить Софья, если бы ей удалось удержать власть. Женщиной она была, конечно, незаурядной и характер имела такой же сильный, как и Петр. Другое дело, что многие из петровских преобразований были намечены еще в XVII веке. Не надо думать, что Петр со своими реформами на Россию с неба свалился. Он лишь продолжил дело своих предшественников, хотя и выделился среди них своим темпераментом, энергией и напором.

А на ваш вопрос еще в конце XVIII веке попытался ответить князь Михаил Щербатов. Он по одной лишь ему ведомой методике подсчитал, что если бы Россия пошла по пути постепенной и медленной модернизации, то уровня благосостояния его времени страна достигла бы только к 1892 году.

Понимаете, какие-либо изменения все равно были неизбежны. Вот представьте, что в 1709 году на Полтавском поле случайно убивают Петра и на престол восходит его сын Алексей. Возможно, его правление было бы совершенно другим. Но я плохо представляю себе ситуацию, чтобы он приказал распустить армию, боярам — снова переодеться в кафтаны и отрастить бороды, и всем только пить водку и ничем иным не интересоваться.

Получается, к тому времени преобразования приняли необратимый характер?

Конечно, элита их воспринимает. Она тоже осознает, что по-старому жить уже нельзя. Не надо думать, что знать поголовно сопротивлялась нововведениям. Она же понимала, что Петр строит великую державу и старалась принимать в этом деятельное участие.

Вы сказали, что Петр I во многом продолжил начинания своего отца, царя Алексея Михайловича. А насколько они вообще были похожи?

По темпераменту, манерам, интересам и характеру это были совершенно разные люди. Царь Алексей Михайлович был добрым московским государем, который, правда, при случае мог побить и матом обложить. Кстати, он был первым монархом на Руси, который непосредственно работал за столом с документами и собственноручно накладывал на них резолюции. Раньше обычай подобного не дозволял – государю полагалось доклады выслушивать на троне, а указы надиктовывать дьяку. Это для Петра потом будет совершенно естественным самому вести личную переписку и писать проекты законов.

Регулярная армия в России тоже стала формироваться при Алексее Михайловиче, да и флот тоже. Первые корабли по западноевропейским образцам были построены на Волге. Правда, толку от них никакого не было, а затем и Стенька Разин их всех сжег. И Петр обо всем этом помнил и преемственность от своего отца вполне осознавал.

Существуют ли обоснованные данные, например, о демографических потерях России по результатам петровских реформ?

Трудно сказать. Как и с налогами, тут есть проблема со статистикой. Ведь переписи учитывали только тягловое население, которое платило подати и несло провинности. Демографические потери, конечно, были, но назвать их катастрофическими я бы не решился. Известно, например, что к 1727 году в бегах числилось около 200 тысяч человек, что, конечно же, много. Но опять же, все они могли бежать не только от нестерпимого гнета государства, но и также от помещика, от неурожая и по другим причинам. И когда говорят, что при строительстве Петербурга погибло 300 тысяч человек, это, мягко говоря, не имеет научного обоснования. Людские потери на крупных стройках тогда не фиксировались и не учитывались, поэтому подсчитать их невозможно.

Какие еще петровские начинания, помимо реформы местного самоуправления, в России не прижились?

Судебная реформа. В 1719 году Петр решил отделить суд от администрации и создать независимую систему судебных органов. Но в 1727-м, уже после его смерти, она была окончательно свернута.

Почему?

Во-первых, на нее не хватило денег. Еще шла война, а в последние годы правления Петра финансовое состояние государства было очень тяжелым. Во-вторых, для создания независимого суда нужны были квалифицированные кадры, профессиональные юристы. А где их всех было взять в тогдашней России?

А тогда кого в судьи набирали?

Отставных военных.

Очень напоминает современный судейский корпус, который почти целиком формируется из бывших следователей и прокуроров.

Да, только у них хотя бы юридическое образование имеется. А тогда судьями назначали бывших драгун. Вот и представьте себе качество такого судопроизводства. Да и население было не совсем готово к такому нововведению. Люди привыкли по всем спорным вопросам обращаться к воеводе, они знали, как к нему подойти и что поднести. А тут и воевода остался, и новые непонятные инстанции появились.

Как вы считаете, если бы по каким-либо причинам петровские реформы в то время не состоялись, была ли реальная опасность для прежней России повторить судьбу если не Индии, то Персии и Китая, то есть стать в перспективе полуколонией европейских стран?

Не думаю. Все же Россия — это не африканская страна, где можно плантации устроить. Но оказаться на периферии мировой истории для нее было вполне возможно. До Петра наша страна не только политически, но и экономически была очень изолирована. И только выход к Балтийскому морю обеспечил России доступ на мировой рынок. Понимаете, лишь в XVIII веке она становится частью тогдашней глобальной экономики и только тогда у нее появляется нормальная денежная система и хозяйственная инфраструктура. А если бы ничего этого не было, тогда бы и осталась страна прежней Московией — далекой, диковатой и экзотичной периферией с соболями и медведями.

Правда ли, что петровские преобразования повлекли за собой культурно-ценностный раскол российского общества, противопоставивший вестернизированную правящую верхушку и остальные сословия? Многие указывают, что поверхностная европеизация при Петре I была одной из причин катастрофы 1917 года.

Напрямую я бы не стал выводить русскую революцию начала XX века из петровских реформ двухсотлетней давности. События 1917 года стали следствием неравномерного развития России после отмены крепостного права в 1861 году, когда нерешенный земельный вопрос очень своеобразно сочетался с особенностями индустриализации.

Но действительно важным следствием преобразований Петра I был глубокий культурный раскол между элитой и остальным населением, которое продолжало пребывать в архаике. Это стало отличительной особенностью российской модернизации, поскольку в других европейских странах ничего подобного не наблюдалось. Однако в течение XIX века постепенно отчуждение стало преодолеваться, но, к сожалению, до конца этот процесс так и не был доведен.

Андрей Мозжухин