Бренность Brent

В феврале англо-голландская корпорация Shell заявила о начале демонтажа оборудования на своем месторождении Брент, производившем нефть одноименной марки, ключевой для мирового рынка. Месторождения, добывающие Brent, истощаются, и состав нефти данного бренда может измениться — в том числе и за счет российского сырья.

Месторождение Брент, расположенное в Северном море на полпути между Шетландскими островами и Норвегией, было открыто в далеком 1971 году, что послужило основой для разработки углеводородов в регионе. Более того, это был ведущий проект по добыче глубоководной нефти, которая в свое время повлияла на мировой рынок не меньше, чем сланцевая. Добыча стартовала в 1976-м, спустя три года после устроенного ОПЕК «нефтяного шока», когда строительство нефтяных платформ в открытом море внезапно стало выгодным.

В акватории месторождения были построены четыре вышки (высотой 121 метр от морского дна), одну из которых уже готовят к демонтажу. За без малого 40 лет работы отсюда выкачали нефти примерно на 30 миллиардов фунтов стерлингов в современных ценах, причем две трети этой суммы ушли в британскую казну в виде налогов. Операция по демонтажу платформ продлится около десяти лет и обойдется компании в несколько миллиардов фунтов.

Но если Брент исчезнет, что станет с сортом нефти, которую это месторождение поставляло? Сейчас на Brent приходится больше двух третей объемов мировой биржевой торговли. Если еще 20 лет назад ключевую роль играли американские сорта и их основной «бенчмарк» WTI, то на современном рынке доминирует именно Brent. Это частично связано с тем, что основные центры потребления нефти переместились из США в Европу и Восточную Азию. К Brent «паровозиком» пристегнуты и ключевые иностранные сорта, в том числе несколько арабских, а также российская смесь Urals. Кстати, и цены на североморский сорт теперь выше, чем на американский, хотя до конца 2000-х годов ситуация была обратной.

На самом деле закрытие месторождения еще не означает исчезновения марки Brent. Нефть этого сорта хоть и получила название в честь данного предприятия, но по факту представляет собой смесь разных сортов из разных источников. Если точнее, то таковых сейчас четыре — помимо собственно Брент, в итоговом продукте, который и торгуется на бирже, есть доля нефти с британского месторождения Фортиз, а также норвежских Осберг и Экофиск.

Тем не менее все месторождения Северного моря понемногу истощаются. Самая легкая и доступная часть углеводородов в регионе уже выкачана, все новые проекты крайне дорогостоящие. Добыча в последнее время и так падала, а тут еще обвал цен на нефть случился. При ценах около 60 долларов за баррель ни один из шельфовых проектов не выгоден. В итоге может получиться, что ориентиром для мирового рынка нефти окажется сорт, которого не существует в природе.

Разумеется, в агентстве Platts, где, собственно, и устанавливают состав торговой марки, думают об этой проблеме. Естественный выход из положения — поиск других сортов, желательно распространенных и популярных, которые могли бы дополнить данную смесь. В прошлом месяце представители агентства заявляли, что рассматривают возможность добавления в Brent российской Urals или западноафриканских видов нефти, прежде всего, из Нигерии.

Момент, впрочем, выбран не самый удачный. Нигерийская нефть по-прежнему поступает на мировой рынок со значительными перебоями. А в отношении России действуют санкции. Энергосферу они затронули лишь по касательной и свелись к ограничению финансирования, а также поставок высокотехнологичного оборудования. Покупать нефть из РФ пока никто не запрещает. В то же время угроза эскалации конфликта между Россией и странами Запада по-прежнему существует, и добавление в новый продукт российской нефти выглядит весьма рискованным.

Время подумать у Platts есть. Предполагается, что замена должна произойти к 2017 году. Ранее ожидалось, что процесс затянется до 2018-2020 годов, но из-за истощения североморских месторождений принимать решение придется раньше.

России включение национальной марки в качестве составляющей более широкого международного эталона, конечно, выгодно. Но не факт, что это будет именно Urals. Добываемая в Поволжье, она отличается высокосернистостью и в общей трубе смешивается с более чистыми и легкими сибирскими вариациями. Поставлять сейчас ту же Siberian Light в обход поволжского региона не представляется возможным, ибо выстроить отдельные нефтепроводы для легкой и тяжелой нефти слишком накладно.

Выгода, к примеру, может состоять в том, что российские финансовые рынки получат дополнительный приток иностранного капитала. Кроме того, увеличится и спрос непосредственно на российскую нефть, под которую будут подстраиваться зарубежные переработчики и трейдеры. Наконец, повысится и сама цена, которая сейчас для той же Urals отличается от Brent на 2-3 доллара в пользу последней, хотя качество примерно одинаковое.

К слову, пока попытки отдельных стран сделать национальный «бенчмарк» глобальным и повсеместно торгующимся эталоном не слишком удачны. Взять, например, Dubai Crude. Этот сорт много лет торгуется на бирже в Объединенных Арабских Эмиратах, но так и не получил распространения на площадках вне Персидского залива. При том что фактический спрос на нее, естественно, высок. В общем, вариант с вхождением в уже существующий «консорциум», имеющий мировое признание, гораздо более перспективен, чем попытка раскрутить собственную марку. Что ни говори, но США и Великобритания остаются доминирующей силой на мировых финансовых рынках, в том числе и в торговле сырьевыми товарами. Значит, нужно попробовать воспользоваться шансом, который дает остальным игрокам истощение месторождений изначальной Brent в Северном море.

Дмитрий Мигунов