Служение и обогащение

Рабочая группа под руководством министра по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова приступила к рассмотрению собравшей 100 тысяч подписей петиции Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального о ратификации статьи 20 Конвенции ООН, предусматривающей введение уголовной ответственности за незаконное обогащение чиновников. Приглашенные в Белый дом эксперты пришли к выводу, что предложения нарушают презумпцию невиновности, поэтому принимать их нельзя. Вместе с тем запрос общества услышан, и петиция послужит стимулом для выработки новых мер по борьбе с коррупцией.

Экспертная рабочая группа под руководством министра по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова 9 февраля приняла к рассмотрению вопрос о ратификации статьи 20 Конвенции ООН и введении в Уголовный кодекс нового состава преступления — «Незаконное обогащение» в отношении лиц, обязанных представлять сведения о своих доходах и расходах.

Онлайн-петиция Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального с таким требованием была опубликована на созданном по инициативе президента сайте «Российской общественной инициативы». С 7 января 2014 года она набрала 100 092 голоса россиян и, согласно регламенту, подлежала рассмотрению экспертной рабочей группой федерального уровня. По итогам рассмотрения рабочая группа подготовит заключение с рекомендациями — принять предложенные меры или отклонить их.

В статье 20 Конвенции ООН говорится, что «незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое он не может разумным образом обосновать», признается уголовно наказуемым деянием. То есть чиновник в случае необъяснимого обогащения априори признается виновным в коррупции.

На заседание в Белый дом были приглашены представители администрации президента, профильных министерств, депутаты Госдумы, глава президентского Совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов, члены Общественной палаты и другие общественники.

Министр по вопросам Открытого правительства Михаил Абызов сразу подчеркнул, что «любые инициативы, направленные на борьбу с коррупцией и привлечение общественного внимания к этой теме, крайне необходимы».

Директор Фонда борьбы с коррупцией Роман Рубанов в ходе своей презентации напомнил, что Россия в индексе восприятия коррупции, составленном Transparency International, занимает 136-е место (из 175), разделяя его с Нигерией и Камеруном. «Коррупция в России процветает», — заявил сторонник Навального. Сам оппозиционер, как позже сообщил «Ленте.ру» Рубанов, на заседание допущен не был, поскольку в настоящее время он находится под домашним арестом по делу о хищениях в компании «Ив Роше».

Замначальника управления администрации президента Валентин Михайлов еще раз озвучил позицию администрации: по его словам, Россия в 2006 году полностью ратифицировала Конвенцию, и поэтому сейчас некорректно говорить о ратификации 20-й статьи, которая носит рекомендательный характер.

Помимо АП, отзывы на инициативу ФБК составляли Минюст и МВД, и все три отзыва были отрицательными. В них отмечалось, что положения статьи уже реализованы в принятом в РФ в 2012 году законе о контроле за соответствием расходов госслужащих их доходам. В декабре прошлого года глава кремлевской администрации Сергей Иванов говорил, что российское законодательство и так «полностью соответствует международной конвенции». В АП ссылались на то, что в Уголовном кодексе имеется ряд статей, прописывающих по отдельным направлениям ответственность за необоснованное обогащение.

Участники рабочей группы настаивали прежде всего на том, что нарушается презумпция невиновности — один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства. «То, что нам предлагают, — это Средневековье», — был категоричен полномочный представитель правительства в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский. Именно в Средневековье действовал принцип объективного вменения, когда ответственность наступала без доказательства вины. Авторов инициативы Барщевский (и не только он) упрекнул в популизме, особенно его возмутило предложение ФБК обязать высших государственных служащих представлять своим работодателям сведения о доходах и расходах совершеннолетних детей.

Замминистра внутренних дел Игорь Зубов привел в пример Украину, которая статью 20 ратифицировала, но в борьбе с коррупцией не преуспела. «Законодательных механизмов в России достаточно, — заметил он, добавив: — Все цветные революции происходят под лозунгом борьбы с коррупцией». «Мы хотим общество еще раз колыхнуть?» — задал риторический вопрос Зубов.

«Это все равно что статью УК РФ сформулировать не как «Убийство», а как «Смерть человека», — согласился глава СПЧ Михаил Федотов. По его мнению, предложения ФБК «открывают нам путь в 1937 год». Бывший судья России в ЕСПЧ Анатолий Ковлер усмотрел аналогии с еще более отдаленными временами. «Это даже не 1937 год, а инквизиция», — считает он.

Вместе с тем власти не могут игнорировать инициативу, поддержанную более 100 тысячами человек, — это понимали все собравшиеся. По словам Ковлера, сама интенция авторов благородна, а большое число проголосовавших свидетельствует об озабоченности общественности этим вопросом. Михаил Федотов призвал «извлечь из этой инициативы что-то полезное». Эту же позицию разделял и Михаил Абызов. В итоге эксперты предложили создать при правительстве новую рабочую группу, которая занялась бы выработкой «эффективных мер по борьбе с коррупцией», и пригласить в нее авторов инициативы. Депутат Госдумы от «Справедливой России» Михаил Брячак напомнил, что в Думе уже более двух лет лежит законопроект, предлагающий аналогичные меры, и под ним подписались более сотни депутатов.

Проблема намного глубже, и это хорошо проиллюстрировала уполномоченный по правам человека в РФ Элла Памфилова. По ее словам, если рабочая группа предложенные меры отклонит, то будут недовольны проголосовавшие. Но если проголосует за, то смеяться будут те, кто злоупотребляет своим положением, так как их в очередной раз «отпустили гулять на волю».

Она отметила, что незаконное обогащение зачастую является результатом «скрытых форм коррупционных деяний, которые действительно крайне плохо, недостаточно описаны в нашем законодательстве на данный момент». Это, по мнению Памфиловой, и злоупотребление конфликтом интересов, принявшее массовый характер, и немонетарные формы коррупции, такие как фаворитизм, торговля должностями. Памфилова привела данные исследования Минэкономразвития по деловой коррупции: в 2013 году неформальные платежи составили 1,93 триллиона рублей. «Это значит, что мы такую сумму должны увидеть в декларациях 2014-2015 годов», — сказала она. Но не увидим.

С точки зрения бывшего судьи Конституционного суда Тамары Морщаковой, протест у населения вызывает то, что существующие механизмы борьбы с коррупцией не работают. Коррупционные риски закладываются в бюджеты всех хозяйствующих субъектов. Но уголовных составов в России и сейчас много, и это несет в себе большой риск произвола при привлечении к уголовной ответственности. «Мы все время ищем центуриона на центуриона», — подытожила она.

Обобщая выводы экспертов, Михаил Абызов отметил, что поддержка инициативы гражданами свидетельствует о запросе общества на более действенные шаги со стороны государства по противодействию коррупции. Поэтому саму идею совершенствования законодательства рабочая группа поддерживает. Однако, продолжил он, в предложенных ФБК формулировках реализация этой идеи невозможна, а следовательно, и передача ее в Госдуму для дальнейшего рассмотрения. Министр поддержал идею создания рабочей группы, которая займется выработкой эффективных мер. Под занавес трехчасового заседания выяснилось, что из 33 членов рабочей группы присутствуют только 14, поэтому голосование по петиции было перенесено на следующее заседание.

Роман Рубанов заявил «Ленте.ру», что считает претензии к формулировкам «смешными» и что он итогами заседания разочарован. «Сложилось впечатление, что 80 процентов собравшихся не читали законопроект, — сказал он. — Их цель — заболтать, отклонить. Рабочая группа должна выносить решения по конкретной инициативе. Мы против того, чтобы она заменяла собой законотворческий орган. Мы войдем в новую рабочую группу только при условии, что она займется уточнением предложенных нами формулировок».

Дина Ушакова