Никогда мы не будем братьями

В Каталонии 9 ноября прошел референдум о независимости. Официального статуса голосование не имело: Испания — унитарное государство, в котором вопрос о выходе того или иного региона должны решать все подданные, а не только жители стремящейся к суверенитету территории. Тем не менее то, что 80 процентов каталонцев, участвовавших в плебисците, высказались за независимость — серьезный повод для Мадрида задуматься о перспективах сосуществования с Барселоной.

Опросы общественного мнения, по форме напоминающие референдумы, уже проводились в 2009-2010 годах в муниципалитетах Каталонии. Консультации с населением были инициированы Хосе Монтельо, возглавлявшим в те годы правительство автономии. Вопрос формулировался так: «Согласны ли вы с тем, чтобы Каталония стала правовым, независимым, демократическим и социально-ориентированным государством в составе Европейского союза?» Результат поражал — в некоторых муниципалитетах количество проголосовавших за независимость доходило до 100 процентов, минимальный показатель — 82 процента. В опросах приняли участие более 700 тысяч человек, то есть чуть более четверти всех избирателей Каталонии. Средний уровень поддержки суверенитета достигал 95 процентов. Именно опросы 2009-2010 годов послужили моральным фундаментом для подготовки к всенародному полноценному референдуму, намеченному на 2014 год.

Хотя никакой юридической силы опросы не имели, обеспокоенность Мадрида была очевидна. Многие руководители муниципалитетов лишились своих мест, начались преследования и патриарха современной каталонской политики — Жорди Пуйоля, руководившего правительством Каталонии в течение 23 лет.

Собеседник «Лента.ру», учредитель каталонской риелторской компании Inmotour Алексей Климов, напрямую связывает преследование чиновников с политическими мотивами. «Во многом каталонский сепаратизм опирается на чиновничество, недовольное политикой центральных властей. В первую очередь, речь идет о постоянном понижении по указке из Мадрида заработной платы», — считает предприниматель.

Нынешний руководитель Каталонии Артур Мас также оказался замешан в коррупционном скандале, точнее, судебные органы Испании вновь заинтересовались счетами политика в Лихтенштейне и Швейцарии, которые впервые были обнаружены накануне парламентских выборов в Каталонии в 2012 году.

Сторонники каталонской независимости шутят: «Если отделить Каталонию от Испании, получится Южная Швейцария, а оставшаяся Испания превратится в Африку». Именно завышенное представление о собственной экономической значимости — питательная среда каталонского сепаратизма.

Каталонский вклад в единый испанский бюджет — 19 процентов. Как утверждает Алексей Климов, многие сферы каталонского бизнеса даже не заметили кризиса 2008 года. При этом, вопреки расхожим представлениям, Каталония живет отнюдь не за счет туризма. Барселона — ключевой торговый порт Средиземноморья. На каталонских заводах собираются автомобили Audi и Nissan, хорошо развита местная металлургическая промышленность. Продукция каталонских мясо-молочных комбинатов расходится по всему миру. В регионе функционируют две атомные станции — «Вандельос» и «Аско», много индустриальных парков, особенно в районе Коста-Дорадо. ВВП на душу населения автономии превышает средний показатель по Испании — 27 тысяч евро против 22 тысяч. В общем, Каталония — действительно локомотив испанской экономики.

Но в то же время благосостояние Каталонии в основном зависит от внутригосударственных экономических связей региона. До 70 процентов продукции, произведенной в автономии, реализуется на внутреннем рынке Испании. В случае гипотетического отделения Каталонии возможен массовый исход испанских компаний, чьи штаб-квартиры сейчас находятся в Барселоне. А морские перевозки может перехватить Валенсия.

Существует мнение, что важную роль в движении за независимость играет желание взять реванш за поражение в гражданской войне. Барселона была центром сопротивления фалангистам, город держался больше двух лет и даже считался столицей республиканской Испании. В наказание за это, после окончательной победы Франко, Каталония была лишена автономии, каталанский язык запрещен, местное самоуправление ликвидировано. Однако публично тема Гражданской войны в Испании и Каталонии табуирована. Алексей Климов утверждает, что не встречал ни одной газетной публикации о гражданской войне. С ним солидарна собеседница «Ленты.ру» Александра Чмыхалова, работающая не первый год в Барселоне в сфере IT. Более того, автор этих строк неоднократно пытался завести разговор о гражданской войне с каталонцами, но в ответ встречал лишь недоумение.

Вместе с тем вся история постфранкистской Каталонии сводится к восстановлению и расширению автономии. Например, каталанский язык теперь в регионе является обязательным для изучения, все государственное преподавание ведется по-каталански, а из федерального бюджета выделяются деньги на поддержку книгоиздания и культурных проектов на каталанском. Но любые послабления со стороны Мадрида не способны поколебать решимость сепаратистов. «Каталонцы жаждут независимости с рождения, они не задумываются о причинах, это как детское желание», — объясняет ситуацию Александра Чмыхалова.

Считается, что спорт вне политики. В действительности это совершенно не так. Флагман европейского футбола «Барселона» подливала масло в огонь сепаратизма на протяжении всего своего существования. В годы же франкистской диктатуры поддержка «Барсы» была отдушиной для каталонских националистов. Стадион оставался единственным публичным местом, где позволялось разговаривать по-каталански. Соперничество двух главных клубов Испании — «Барсы» и мадридского «Реала» — приобрело политический окрас. Неудивительно, что ФК «Барселона» именно как спортивная структура, а не сообщество болельщиков, официально поддержал проведение референдума о независимости. Одна из первых фотографий с опроса 9 ноября — Хосеп Гвардиола, бывший футболист и экс-главный тренер «Барсы», опускает свой бюллетень.

Столь ярко выраженная политическая позиция футбольного клуба уходит корнями еще в дофранкистский период. Основатель ФК «Барселона» швейцарец Жоан Гампер был большим поклонником каталонской культуры. Его обвиняли в раздувании каталонского национализма. В итоге Гампера изгнали из Испании и запретили какие-либо контакты с командой. Позже Гамперу все же разрешили вернуться в Барселону, но запрет на общение с футбольным клубом не отменили. В 1930 году 62-летний Жоан Гампер застрелился. Его судьба, возможно, самая трагическая среди основателей футбольных клубов.

9 ноября опрос общественного мнения, так и не ставший референдумом, прошел на редкость мирно. Все ожидали беспорядков в Барселоне. В Валенсии армейские подразделения отрабатывали приемы усмирения агрессивных демонстрантов. Сообщалось, что эти войска переброшены в Барселону. Но единственным неприятным эпизодом оказалось сожжение членами испанских праворадикальных группировок флага-эстелады напротив Женералитата (правительства Каталонии).

Стоит пояснить, что есть два типа каталонского флага. Официальный — саньера: четыре красные полоски на золотистом фоне. Именно саньера развевается на всех государственных зданиях наряду с испанским национальным флагом. Другой, модифицированный, отличается звездой, вписанной в синий треугольник. Эстелада (так называется этот флаг) как раз и символизирует стремление каталонцев к независимости. В день волеизъявления столицу Каталонии украсили эстелады, вывешенные из окон.

На пунктах для голосования в Барселоне чувствовалось, что это не официальные выборы. Организовано все было не лучшим образом. В пресс-центре не нашлось ни единого списка участков для голосования. Желающие проголосовать могли узнать, куда им идти, только по интернету. В маленьких городках ситуация была лучше: даже ходили бесплатные автобусы до пунктов голосования. На самих участках бюллетени, распечатанные на обычной бумаге, лежали в свободном доступе пачками. Голосующих было много. Возникали огромные очереди, некоторые выходили на улицу. Высказать свое мнение могли не только граждане Каталонии, но и обладатели вида на жительство. Процесс голосования проходил таким образом: вначале человек заполняет бюллетень, а только потом, после проверки документов, ему позволяют опустить его в урну.

В бюллетене для голосования значились два вопроса: «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала государством?» и, в случае утвердительного ответа, «Хотите ли вы, чтобы это государство было независимым?» На оба вопроса можно ответить только «да» или «нет». 80 процентов высказались за отделение от Испании и за образование нового государства. Результат, конечно, не столь ошеломительный, как во время опросов 2009-2010 годов, но заставляет скептиков задуматься. И в первую очередь, выводы стоит сделать главному противнику каталонских сепаратистов — Мадриду. Быть может, 80 процентов от 2 миллионов 250 тысяч (столько граждан приняли участие в плебесците) — действительно немало и их мнение важнее Конституции унитарного государства?

Пока же испанское правительство в очередной раз заявило о недопустимости референдума. В то же время Артур Мас назвал прошедшее волеизъявление успехом Каталонии. По крайней мере с точки зрения пропаганды, это действительно так: в последние несколько дней внимание всего мира было приковано к Барселоне и ее борьбе за независимость.

Сергей ЛуневБарселона