Нефть в обмен на женьминьби

В начале августа Банк России и Народный банк Китая согласовали проект соглашения о валютных свопах рубль-юань. Госкомпании, такие как «Газпром» и «Объединенная судостроительная корпорация» заявили о готовности перейти на расчеты с партнерами в юанях. Это может несколько ослабить позиции доллара в международных расчетах. Но есть ли смысл вести международные расчеты в неконвертируемой валюте, привязанной к тому же самому доллару?

Юань (или женьминьби — «народные деньги») считается одной из самых устойчивых валют в мире. Это действительно так. Однако эта устойчивость искусственна: «народные деньги» нельзя свободно обменять на другие иностранные валюты. Все операции проводятся только с разрешения Народного банка Китая (то есть Центрального банка страны). Соответственно, валютный курс тоже определяется финансовым регулятором, а не рынком. Причем, в отличие от Банка России, который является независимым органом, Народный банк Китая — подразделение правительства Китайской Народной Республики. Это значит, что курсовая политика полностью сосредоточена в руках китайского правительства и вполне может определяться исходя не из экономических, а из политических соображений. Грубо говоря, если руководство Коммунистической партии Китая сочтет нужным, оно установит тот курс, какой ему будет выгоден.

В определении курса юаня китайское правительство не испытывает особых трудностей, привязывая его значение к валютам других стран. Так, до 1974-го курс юаня к другим валютам устанавливался преимущественно через британский фунт стерлингов, а также гонконгский доллар. Затем, в августе 1974 года ввели ежедневную котировку юаня на базе валютной корзины, включающей доллар США. С 1974 по 1994 год была введена ежедневная котировка юаня к доллару США и другим валютам на базе валютной корзины. С 1994 по 2005 год курс китайской валюты был жестко зафиксирован на уровне 8,27 юаня за доллар. Затем от жесткой привязки к доллару отказались, и теперь курс юаня определяется исходя из его отношения к корзине из нескольких валют, основу которой, тем не менее, составляет доллар США. При этом власти Евросоюза, Японии и США утверждают, что курс юаня занижен, в результате чего китайские товары получают дополнительное преимущество на зарубежных рынках.

Дополнительную устойчивость китайской валюты обеспечивают огромные золотовалютные резервы Народного банка, превышающие 3,8 триллиона долларов. При этом 60 процентов этих резервов размещено в американских ценных бумагах. Так что, по сути, юань — это тот же доллар, только им почти невозможно рассчитываться с третьими странами и крайне неудобно обменивать на другие валюты.

В то же время следует отметить, что для международных расчетов используется специальный «внешнеторговый юань». Эта валюта является конвертируемой. Это условная денежная единица, похожая на инвалютный рубль в СССР. В последнее время эта валюта вышла на второе место в мире по торговому обороту, опередив евро.

Годовой торговый оборот России и Китая составляет около 90 миллиардов долларов. Доля китайского импорта в общем объеме товаров, импортируемых Россией, составляет 14,5 процента. Самая крупная статья импорта — «машины и оборудование» (в 2013 году она составила почти 19 миллиардов долларов). На втором месте продукция химической промышленности. Импорт китайских товаров в Россию составляет около 50 миллиардов долларов, а российский экспорт в Китай — около 40 миллиардов. Основная статья российского экспорта (68 процентов) приходится на поставки минерального топлива, нефти и нефтепродуктов. Таким образом, внешнеторговый дефицит торговли России с Китаем составляет 10 миллиардов долларов.

Поскольку Россия покупает у Китая больше, у России нет переизбытка китайской валюты, с которой непонятно что делать. Важно не иметь лишних юаней и в дальнейшем. Эту точку зрения разделяет известный российский финансист Олег Вьюгин, ранее занимавший пост зампредседателя Банка России и главы Федеральной службы по финансовым рынкам. Ныне он возглавляет совет директоров МДМ-Банка. «Увеличивать расчеты с Китаем в юанях разумно только в рамках объемов взаимной торговли. Это лимит! Как инвестиционная валюта юань не интересен, поскольку он неконвертируем», — пояснил он в разговоре с «Лентой ру».

При этом финансист не видит особых рисков в двусторонних расчетах юанем. «Китайская экономика устойчива и, скорее всего, будет двигаться в сторону либерализации», — отмечает он. — Сейчас им выгодно двигаться в сторону конвертируемости юаня, но делают они это очень осторожно и постепенно».

Действительно ли Китай движется в сторону либерализации своей валюты и превращения ее в конвертируемую? Ведь именно об этом неоднократно заявляло руководство КНР. Предполагалось даже, что Китай перейдет на конвертируемый юань еще в 2011 году. Однако этот вариант три года назад был отложен. Причем на неопределенный срок. Хотя, конечно, заявления о скорой конвертируемости юаня китайские власти делают и сейчас. Но только для одного — привлечь иностранный капитал в свою экономику. И не более того.

Российский китаист, заведующий отделением востоковедения «Высшей школы экономики» Алексей Маслов поясняет, что о реальной конвертируемости речи вообще не идет. «Китайское руководство не планирует превратить юань в такую же валюту, как доллар или иена, а скорее речь идет о том, чтобы сделать его международной валютой, основанной на взаимных платежах. Китай развивает целый ряд инфраструктурных проектов и торговых, в частности Великий шелковый путь, различные формы торгового сотрудничества с Новой Зеландией, Австралией, Россией, другими странами». По словам эксперта, чтобы сделать юань конвертируемым, Китаю пришлось бы «совершенно иначе позиционировать свою экономику», а этого правительство страны делать совсем не хочет.

Алексей Маслов отмечает, что, вступая в экономические отношения с Китаем, как государственным, так и частным российским структурам следует быть крайне осторожными. «Китайский рынок имеет целый ряд особенностей, которые следует учитывать», — отмечает востоковед. Например, банковская система Китая отнюдь не такая устойчивая, как кажется. Многие китайские региональные банки выдали населению очень много кредитов с небольшими шансами на возврат. Внутренний долг Китая превышает 3,3 триллиона долларов. «Если китайцы поймут, что им затруднительно расплачиваться по каким-либо обязательствам, они вполне могут объявить дефолт», — предостерегает Маслов. Правда, эксперт оговаривается, что злонамеренно Китай не будет отказываться от обязательств и шантажировать партнеров, так как ему очень важно продемонстрировать стабильность внешним инвесторам. Но вот если припрет, то такой сценарий вовсе не исключается.

В то же время как только китайцы поймут, что смогут обойтись внутренними инвестициями, иностранных инвесторов немедленно начнут выдавливать. Это стиль китайского ведения бизнеса — использовать чужака и вытолкнуть. Долгосрочные соглашения с Китаем не работают. Эта особенность китайского менталитета наглядно проявилась в истории с «Моторолой». Пустив иностранцев на свой рынок, китайцы не предполагали, что они на нем останутся. В результате изменившихся условий Goolge вынужден был продать свой актив китайской Lenovo.

Получается, что перевод международных расчетов с доллара на юань не несет практически никаких экономических выгод. Зато несет серьезные риски, связанные с китайской экономикой. Связываться с валютой, которую невозможно свободно обменять, следует крайне осторожно. Разумеется, такой перевод международных расчетов слегка подпортит картину экономике США. Вопрос в том, чего хотят российские власти — щелкнуть по носу Америку или усилить собственную экономику и минимизировать риски?

Григорий Коган