«В сериалах есть наркотическое начало»

«Родина» — это русская версия блокбастера Homeland, снятого по израильскому оригиналу Hatufim. Павел Лунгин считает, что жанру сериалов не стоит относиться свысока: кино мутирует и все больше превращается в детское развлечение, шоу для тинейджеров.

Вы наверняка смотрели и американскую, и израильскую версии сериала. В чем разница?

Американскую версию я смотрел как зритель, для себя. А оригинальную израильскую увидел, когда уже стал заниматься проектом. Она, кстати, гораздо более психологическая, в ней нет детективного сюжета. Это драма о невозможности вернуться в мирную жизнь, в семью, восстановить отношения, о том, что переживает человек, просидевший столько лет в плену. Американцы, оставив психологический уровень, прибавили уровень детективный. В нашей версии мы сохранили механизм функционирования сериала, но изменили характеры героев, сделали их более русскими.

Чья была идея снять русскую версию Homeland?

Оказалось, что такая идея пришла в голову продюсеру Тимуру Вайнштейну, который купил права на формат израильского сериала еще до выхода его американской версии. Когда я начал искать эти права, мы с ним познакомились и стали работать вместе. Потом мы с Михаилом Шульманом написали сценарий.

Как был выбран исторический период, в котором происходит действие?

Для меня эта история легко расположилась в 1999 году, в смутное время, когда во время второй чеченской войны так остра была проблема терроризма, должны были пройти президентские выборы, разные партии рвались к власти. Американскую версию я смотрел давно и уже не помню ее досконально, но сейчас эпизод за эпизодом пробую снять, как я вижу, версию нашу. Вообще я бы не сказал, что есть отличия в реакциях русских и американских героев: если тебя обижают, угрожают твоему ребенку – не то что американец, даже кошка известно как поступит. Люди всегда люди.

Есть разница, снимать кино и снимать сериалы?

Я никогда не снимал фильмы для телевидения. Но на самом деле каждый делает то, что умеет. Есть способ съемки, который я понимаю и умею воплотить, вопрос только в том, что нужно снимать гораздо больше. А хочется делать это полноценно. Однако я не отношусь к телевизионному жанру свысока. Мне кажется, сейчас он становится главным. Кино все больше превращается в детское развлечение, шоу для тинейджеров.

А как же арт-хаус, интеллектуальное кино?

Да, кроме арт-хауса, конечно, — тоже очень специального жанра. Исчезают драмы, мелодрамы, фильмы, которые говорят о повседневной жизни человека, а это очень важно. А телевидение вбирает в себя то, что может дать литература – романные формы, медленное развитие характеров, подробное рассмотрение поступков человека. У ТВ есть время, которого нет у кино. В кино пытаются напихать побольше всего и всех удивить. Не случайно сейчас самые крупные мировые режиссеры стали заниматься телесериалами. Скорсезе, например. Но это чисто американское потрясающее ноу-хау: в Европе тоже не очень-то умеют снимать в этом жанре.

Какие сериалы вы смотрите сами?

Я смотрел несколько замечательных сериалов: True detective, Boss, Demages. Глубокие, качественные, полноценные картины. Я до сих пор не понимаю, как это сделано. В сериале есть наркотическое начало, из него не хочется выходить, ты смотришь серии одну за одной. Я пытаюсь понять и почувствовать, как работает этот механизм.

Когда и где зрители увидят «Родину»?

Съемки закончатся в начале осени, потом период монтажа. Продюсерская компания «ВайТ Медиа» намерена показать телефильм на канале «Россия-1» где-то через год.

Анастасия Барышева