Вскрытие БОРНа

В ближайшее время в суд передадут дело «Боевой организации русских националистов» (БОРН), на счету которой — десяток тяжких преступлений. Среди ее жертв — судья Московского городского суда Эдуард Чувашов, адвокат Станислав Маркелов, журналистка Анастасия Бабурова. Убийцы Маркелова и Бабуровой Никита Тихонов и Евгения Хасис были осуждены в 2011 году; теперь приговоров ожидают еще пять членов группировки. Один из участников БОРНа, Александр Паринов, находится в бегах. Изучив материалы уголовного дела, «Лента.ру» восстановила историю одной из самых кровавых ультраправых группировок современной России.

«Это должна была быть русская ИРА», — вспоминал на допросах Никита Тихонов, приговоренный к пожизненному сроку за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки «Новой газеты» Анастасии Бабуровой. Убийство произошло 19 января 2009-го. Вспоминал Тихонов о событиях из начала и середины нулевых, когда «Боевая организация русских националистов» (БОРН) пыталась попасть в большую российскую политику.

За эти годы националисты успели совершить девять громких убийств и, как минимум, два покушения. Не самый кровавый результат — особенно на фоне другого ультраправого объединения, банды НСО-Север (ее боевики убивали приезжих, на их счету — 27 трупов). Однако до БОРНа никто из националистов не выбирал мишени по принципу их известности у широкой публики — и исходя из текущей информационной повестки. Каждая «спецоперация» «Боевой организации русских националистов» была задумана как способ воздействовать на власть; в конечном итоге участники БОРНа и сами мечтали стать властью.

Как следует из имеющихся в распоряжении «Ленты.ру» материалов уголовного дела (более 30 томов), идея создания «Боевой организации русских националистов» появилась в 2002 году, когда на одном из интернет-форумов познакомились студенты-историки Никита Тихонов и Илья Горячев.

Тихонов дрался за футбольный клуб «Спартак» и нападал на приезжих — в составе образованной в конце девяностых группировки «Объединенные бригады-88» (ОБ-88). Членов этой группировки судили за погром на Царицынском рынке в 2001 году. Как вспоминал на допросах сам Тихонов, принять участие в погроме ему помешала произошедшая накануне стычка с представителями противоборствующей футбольной «фирмы». В результате за тем, как его соратники колотят арматурой торговцев и переворачивают ларьки, Тихонов наблюдал со стороны — и остался на свободе.

Горячев, в отличие от соратника, к фанатской субкультуре не принадлежал, зато периодически посещал концерты националистических рок-групп. Его всегда больше увлекала политика и история ультраправых зарубежных движений, в частности, сербских националистов. В 2002-м Тихонов и Горячев даже съездили в Сербию, где познакомились со сторонниками православного монархиста Небойши Крстича. Вдохновившись идеями панславизма, молодые националисты вернулись в Москву и начали издавать журнал «Русский образ». В 2004-м Тихонов и Горячев даже обсуждали идею создания одноименной политической партии. Но этот план на некоторое время пришлось отложить: Тихонов продолжал участвовать в уличных стычках с идейными оппонентами, из-за одной из них ему пришлось пуститься в бега.

В 2006 году Тихонов и его приятель по ОБ-88 Александр Паринов убили 19-летнего антифашиста Александра Рюхина. От правоохранителей Тихонов и Паринов скрывались на Украине. Тогда же, через Паринова, Тихонов познакомился с Евгенией Хасис, которая стала его любовницей (а позже, 19 января 2009-го, — соучастницей убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой).

«Возвращайся, для тебя есть работа», — написал Горячев в 2007 году Тихонову, который к тому моменту уже обзавелся поддельным паспортом. Работа действительно была, поскольку Горячев не терял времени даром. Пока Тихонов скрывался на Украине, он познакомился с функционерами провластных организаций, «России молодой» и движения «Местные». Ему даже удалось выбить небольшое финансирование на продолжение политической борьбы. По мысли Горячева, ничего зазорного в получении денег от Кремля не было: «Русский образ», рассказывает Тихонов в показаниях, вовсе не задумывался как оппозиционная партия. Националисты собирались сыграть на опасениях власти по поводу деятельности правых радикалов; они мечтали установить отношения с государством — и даже о том, чтобы их партия избиралась в Госдуму.

Уже в Москве Горячев так объяснял Тихонову концепцию политической борьбы: «Ты подбираешь людей, мне с ними общаться не нужно, делаешь дело, а мы потом комментируем». Новый замысел сводился к тому, чтобы прокладывать путь в большую политику одновременно по двум направлениям — легальному и подпольному. Тихонову отводилась роль главы силового крыла будущей партии, а Горячеву (считавшему, что он тонко чувствует политическую конъюнктуру) — координатора и переговорщика с чиновниками. Планировалось, что после каждого громкого убийства организация будет выпускать заявление, как это раньше делали кавказские боевики. Тихонов, начитавшийся об эсеровских кружках, придумал группировке имя; именно тогда они стали называть ее «Боевой организацией русских националистов». Жертв предполагалось выбирать исходя из политической конъюнктуры — то есть убивать БОРН собирался только известных людей.

К 2008 году, когда БОРН совершил первое преступление, в костяк организации входили всего три человека: Тихонов, Паринов и Алексей Коршунов. Последний был знаком националистам все по той же ОБ-88. Отслужив в морской пехоте, Коршунов устроился в ФСБ, где дослужился до прапорщика; вскоре женился, завел ребенка и ушел работать в ЧОП. Бывшие соратники на допросах описывают Алексея Коршунова как человека «агрессивного, но очень замкнутого, похожего на взведенную пружину». Евгения Хасис и вовсе отзывается о нем как о прирожденном убийце: «Я уверена, что если бы он не попал в руки людей политически мотивированных, то стал бы обычным маньяком».

Горячев непосредственным участником «Боевой организации русских националистов» не числился — он сосредоточился на «публичной» деятельности. Еще в 2006-м устроился помощником к депутату Госдумы от партии ЛДПР Николаю Курьяновичу (известному своими националистическими взглядами; в 2006 году Курьяновича исключили из партии за «систематические нарушения партийной и фракционной дисциплины»), а на следующий год отправился зарабатывать деньги для БОРНа на православный телеканал «Спас» — там он трудился в отделе по связям с общественностью. Работу Горячев совмещал с организацией мирных уличных акций (вроде пикета против абортов у Минздрава); его «Русский образ» выступал с другими националистами на Русских маршах.

Уже первое убийство под брендом БОРНа могло бы стать настоящей информационной бомбой — если бы Тихонов и Горячев не поспорили между собой. Как вспоминает в своих показаниях Никита Тихонов, в 2007-м он с соратниками размышлял о физическом устранении официального представителя Московской патриархии Всеволода Чаплина, поскольку Горячев убеждал его, что протоиерей относится к «представителям еврейского лобби», которое якобы оккупировало Русскую православную церковь. Националисты даже начали обсуждать возможные варианты ликвидации отца Чаплина. Однако церковного функционера спасла любовь к радикальным высказываниям. Изучив цитаты из выступлений протоиерея (в 2006-м, например, горячо поддержавшего разгром выставки «Осторожно, религия»), Тихонов убедился, что Чаплина нельзя считать «врагом русского народа»; от убийства было решено отказаться. Тихонов вспоминал, что Горячев по этому поводу был в ярости.

В итоге, вопреки замыслам идеолога Горячева, первой жертвой «Боевой организации русских националистов» стал отнюдь не известный человек. Впрочем, повод для убийства был подходящий — и националисты никак не хотели его упускать. В ночь на 1 октября 2008 года в Можайском районе Москвы изнасиловали и убили 15-летнюю Анну Бешнову. Спустя 22 дня полицейские задержали убийцу — дворника из Узбекистана Фархода Турсунова. Националистические интернет-форумы бурлили, члены еще не запрещенного Движения против нелегальной иммиграции выходили на пикеты; к ним примыкали провластные молодежные движения вроде «Молодой гвардии». Повод для показательного убийства был идеальный, тем более что Коршунов уже несколько лет говорил соратникам: «Всегда мечтал отрезать голову гастарбайтеру». На этом и остановились: так БОРН решил расправиться со случайным мигрантом.

Место для «охоты» выбрал Коршунов — в окрестностях одного из подмосковных общежитий для гастарбайтеров. В ночь на 6 декабря 2008-го Коршунов и Паринов, вооружившись травматическими пистолетами и ножом, спрятались за деревьями рядом с тропинкой, по которой домой возвращались с работы мигранты. Увидев фигуры двоих гастарбайтеров, националисты выскочили из засады. Одному из мигрантов, получившему несколько огнестрельных ранений, удалось сбежать. А вот Салохитдина Азизова оглушили и повалили на землю, а затем добили ножами.

Первый опыт отсечения головы оказался не таким, каким его себе воображал Коршунов: нож застревал в позвонках; в темноте убийце и вовсе показалось, что его жертвой стал славянин. Но разбираться было некогда: на съемной квартире ждал Никита Тихонов, который от имени БОРНа уже составил листовку с обращением к руководству Можайской управы — с требованием прекратить нанимать на работу нелегалов. Сфотографировав голову (чтобы потом разослать изображения по редакциям), Коршунов упаковал ее в черный пакет, отвез к управе и оставил на крыльце.

Правда, те же дворники-мигранты выкинули пакет в мусорный бак. Но это была фактически единственная накладка в «спецоперации»: утром знакомый Тихонова Сергей Ерзунов, участвовавший в подготовке легальных акций «Русского образа», рассказывал, что в связи с убийством было созвано экстренное совещание, а в местных ЖЭКах началась проверка. Ерзунов узнал об этом от своей матери, работавшей в управе.

Так БОРН впервые заявил о себе.

После убийства мигранта основатели БОРНа решили обзавестись оружием для новых акций. В этом им помогли журналистские связи Тихонова — до бегства на Украину он трудился в прокремлевской газете «Реакция». В тот же период Тихонов сдружился с корреспондентом «Комсомольской правды» Дмитрием Стешиным. Они вместе ходили в походы; кроме того, Тихонов привлекал Стешина к работе в журнале «Русский образ».

Как утверждается в материалах дела, Стешин увлекался историей Великой Отечественной — и полями ее сражений, где иногда находил немецкие каски и обломки оружия. Через Стешина Тихонов познакомился с двумя реконструкторами из Ленинградской области и заявил им, что подумывает воссоздать «партизанский отряд времен Второй мировой». Помимо декоративных стволов новые знакомые, оказавшиеся «черными копателями», могли предложить и вполне реальные. Вместо каталога потенциальному покупателю выдавали Большую энциклопедию старинного оружия: напротив некоторых марок карандашом были проставлены галочки. Все, что требовалось — связаться с продавцом, назвать номер страницы, а затем приехать за товаром. Так Тихонов приобрел свой первый ствол — наган образца 1895 года (впоследствии из него будут убиты два человека).

Еще на стадии подготовки убийства гастарбайтера в 2008-м году Тихонов озаботился расширением состава участников БОРНа. Нужные контакты нашлись через Коршунова — он с 2004-го был знаком с одним из видных участников ОБ-88 Михаилом Волковым. В 2001 году Волков (тогда — студент Финансовой академии при правительстве России) был приговорен к пятилетнему заключению как организатор погрома на рынке у станции метро «Царицыно»; именно за этим погромом со стороны наблюдал Тихонов.

А уже через Волкова националисты познакомились с так называемыми «Северными» — участниками ультраправых группировок из подмосковных Дубны и Дмитрова: Юрием Тихомировым, Максимом Баклагиным и Вячеславом Исаевым. Чтобы стать частью БОРНа, каждому из новичков предложили пройти «боевое посвящение».

Таким «посвящением» для Волкова 10 октября 2008 года стало убийство 26-летнего антифашиста Федора Филатова. Страховать нового бойца на 9-ю улицу Соколиной горы, где жил антифашист, отправился Тихонов. Когда Филатов вышел из подъезда, Тихонов подбежал к нему и трижды ударил кастетом. Филатов сопротивлялся — он даже попытался ударить Волкова своим мотоциклетным шлемом, но вырваться не смог. В итоге Волков нанес Филатову больше 20 ударов ножом в голову, туловище и конечности, при этом ни один из них не был смертельным. Пострадавший скончался в тот же день в 36-й городской больнице от болевого шока. Это убийство, говорится в показаниях фигурантов дела, было своего рода тренировкой — и формально совершалось не от имени БОРНа.

Следующее убийство Волкова куда больше впечатлило СМИ: его жертвой стал один из самых видных членов банды «Черные ястребы» Расул Халилов. Группу кавказской молодежи в 2009 году судили за то, что она избивала в метро юношей славянской внешности, а видеозаписи нападений выкладывала в интернет, чем приводила в истерику патриотическую общественность.

Халилова и других подсудимых в Дорогомиловский суд Москвы каждое утро на джипах привозили родители. Так что националисты решили разработать радикальный план: на подъездах к суду Коршунов заложит взрывное устройство, а сигнал к действию ему по рации подаст Хасис. После этого Коршунов должен был расстрелять пассажиров автомобиля из автомата ППШ.

Однако план этот в точности исполнить не удалось. Как следует из показаний Хасис, она испугалась взрывать бомбу: «Рядом была детская площадка, мне стало жаль детей, которые могут пострадать, поэтому когда мимо проехал автомобиль с Халиловым, я ничего Коршунову не сообщила и соврала, что упустила ее из виду». Коршунов простоял почти час с автоматом в рюкзаке впустую. Он забрал взрывчатку, отвез ее в ближайший безлюдный двор и положил в урну. Сверток взял дворник-мигрант, он взорвался у него в руке; дождавшись этого момента, националист отправился домой.

На следующее утро, 3 сентября 2009 года, Волков, ничего не сообщив соратникам, отправился к дому Халилова и расстрелял его на выходе из подъезда.

* * *

Антифашистов члены БОРНа считали своими едва ли не основными конкурентами в уличной политике. Горячев, как утверждал Тихонов на допросах, прямо говорил, что леворадикальная молодежь серьезно беспокоит власти — и на устранении ее неформальных лидеров можно «сыграть». Члены боевого крыла были не против.

Следующим антифашистом, которого решили убить участники БОРНа, стал Илья Джапаридзе, который активно выступал против правых радикалов в среде футбольных фанатов. На выходе из дома Джапаридзе 28 июня 2009 года встретили «Северные» — Баклагин и Тихомиров. Выстрелив в антифашиста из травматического пистолета и порезав его ножами, они прыгнули в подогнанную Исаевым машину и скрылись. Джапаридзе скончался еще до приезда «скорой».

Помимо Филатова и Джапаридзе члены БОРНа давно планировали убийство одного из лидеров антифашистов Ивана Хуторского (Вани Костолома). Хуторской — один из родоначальников леворадикальной субкультуры в России; в числе первых он начал давать силовой отпор националистам. Горячев считал его будущим лидером леворадикальной уличной оппозиции.

Первое нападение на Костолома Никита Тихонов и Алексей Коршунов организовали задолго до формального основания БОРНа, в 2005 году. Коршунов, как утверждает Тихонов в своих показаниях, настаивал на убийстве Хуторского, но Тихонов решил, что лучше его «просто покалечить». В итоге Тихонов бил Костолома кастетом, а Коршунов ранил его гвоздем в шею. После этого Костолом несколько месяцев провел в больнице, а затем буквально заново учился ходить.

Свой план убить Хуторского Коршунов реализовал лишь четыре года спустя. На этот раз Тихонов не мешал, а готовил убийство вместе с товарищем — он должен был страховать Коршунова от возможной осечки и закончить начатое в случае форс-мажора. Также в подготовке убийства помогали «Северные».

16 ноября 2009 года, ближе к вечеру, националисты приехали к дому Хуторского на Хабаровской улице, 2 в Москве. Баклагин, Исаев и Тихомиров расположились неподалеку от дома с рациями; Коршунов с тем самым наганом 1895 года ждал антифашиста у подъезда. Хуторской зашел в подъезд, за ним последовал Коршунов; сблизившись с антифашистом, выстрелил дважды. Одна пуля попала в шею, другая — в затылок. От полученных ранений Хуторской скончался.

При этом в материалах дела говорится, что адреса антифашистов боевики БОРНа получали от Горячева. Как утверждает Тихонов, Горячев лично передал ему диск с адресами, объяснив, что имеет доступ к базам Центра по противодействию экстремизму. Хасис в своих показаниях рассказывает, что у публичного лидера «Русского образа» в этой структуре имелись друзья, которые не только делились адресами потенциальных жертв, но и их фотографиями. Некоторые из изображений — например, Филатова — были сделаны в ОВД, куда антифашисты периодически попадали после уличных драк. Несмотря на то что как минимум два фигуранта резонансного уголовного дела прямо сообщили следователям об утечке служебной информации из МВД, о внутренних проверках среди борцов с экстремизмом по сей день ничего не сообщалось.

По всей видимости, связей Горячева, утверждавшего, что он «общается с кураторами из Кремля», хватало только на то, чтобы узнавать адреса антифа: когда возникла потребность разыскать место жительства фигур более крупного масштаба, националисты столкнулись с трудностями.

Идея убийства федерального судьи обсуждалась участниками БОРНа с самого момента возникновения организации. Перебирались разные фамилии. Одним из кандидатов, например, был судья Петр Штундер, в 2008 году судивший банду наци-скинхедов под предводительством Артура Рыно. Исполнителем убийства хотели назначить Михаила Волкова, однако тот неожиданно заявил соратникам, что «претензий к Штундеру не имеет». Оказалось, что в 2001-м, когда Волкова судили за организацию погрома на Царицынском рынке, именно Штундер приговорил его к пяти годам колонии. «Он назначил столько, сколько нужно. Ни прибавил, ни убавил», — объяснял Волков свой отказ.

Затем выбор пал на судью Владимира Усова, выносившего приговор лидеру группы «Спас» Николе Королеву за подрыв Черкизовского рынка. Но на этот раз подвел Коршунов. Он несколько раз садился на автобус от Мосгорсуда — в надежде увидеть, куда поворачивает автомобиль судьи, но всякий раз терял его из виду. В итоге план решили отложить до лучших времен.

Судья Мосгорсуда Эдуард Чувашов обратил на себя внимание боевиков БОРНа в 2010 году. Он казался идеальной фигурой: вел резонансный процесс националистов из банды «Белые волки», был автором «русофобского», по мнению патриотической общественности, высказывания, разошедшегося по профильным форумам. «Русские подчас за границей тоже ведут себя так, что их порой хочется вешать и убивать», — ответил Чувашов одному из подсудимых в ответ на реплику про «потерявших стыд приезжих».

Квартира судьи в доме №24 в Стрельбищенском переулке легко пробивалась по купленным на уличных лотках базам. Поэтому с конца марта 2010 года у дома Чувашова был организован наблюдательный пункт. Подогнав во двор машину Баклагина, Коршунов и Исаев сменяли друг друга, запоминая, когда судья выходит из дома. Они также изучали расписание его процессов.

Действовать решили ранним утром 12 апреля 2010 года. Баклагин с Исаевым следили за двором, а Коршунов направился к подъезду. Однако то, как повел себя в этой ситуации националист, которого соратники считали «прирожденным убийцей», в итоге вызывало вопросы даже у следователей.

Коршунов не раз объяснял, что перед убийством следует приехать к подъезду и замкнуть магнит на двери другим магнитом. «Жилец не поймет, что дверь открыта, а если ты ее чуть сильнее дернешь, то она легко откроется», — объяснял он соратникам. В случае с Чувашовым Коршунов этого почему-то не сделал — просто подошел к дворнику и попросил впустить его. Впоследствии дворник составил подробный словесный портрет убийцы, который трижды выстрелил Чувашову в голову из нагана, когда тот выходил из квартиры.

У соратников нашлось только одно объяснение безрассудности Коршунова. Все они говорили на допросах: Коршунов к весне 2010 года окончательно понял, что «находится на войне», где все — враги. Волков, отказавшийся заниматься судьями, вспоминал прогулку в Подмосковье, когда Коршунов, не вынимавший правую руку из кармана, заявил ему: «Тебя, конечно, следовало бы убить, но я не стану этого делать».

«В последнее время он стал отказывать себе во всем. Вел аскетичный образ жизни, как северокавказские боевики. Видимо, показав лицо, он решил полностью порвать с прежней жизнью», — рассуждала Хасис на встречах со следователем Красновым, который вел дело об убийстве судьи.

После убийства Чувашова Коршунов действительно исчез. 4 октября 2011 года украинские СМИ сообщили, что около 20:00 на стадионе спортшколы №71 в Запорожье произошел взрыв. Как рассказывали очевидцы, у крепкого молодого человека, совершавшего пробежку, взорвалась нагрудная сумка. Прибывшие на место полицейские по татуировке в виде двух свастик поверх дубовых листьев на груди опознали в погибшем Алексея Коршунова. Согласно версии следствия, в нагрудной сумке взорвалась ручная граната, которую Коршунов всегда носил с собой — чтобы в случае задержания взорваться вместе с полицейскими.

Эдуард Чувашов стал последней жертвой группировки БОРН.

По данным «Ленты.ру», в 2010 году, после убийства Чувашова, председатель Мосгорсуда Ольга Егорова лично побывала на приеме у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина и попросила как можно скорее найти убийц. После этого дела об убийствах антифашистов, мигрантов и прочих, прежде расследовавшиеся городскими подразделениями СК, легли на стол следователя по особо важным делам Игоря Краснова в Главном следственном управлении.

Уже в мае 2011 года Краснов праздновал первую победу: присяжные признали виновными задержанных в ноябре 2009 года Тихонова и Хасис. Жюри посчитало доказанным, что именно Тихонов (после того, как Хасис подала ему условный сигнал) 19 января 2009-го подошел на Пречистенке к адвокату Станиславу Маркелову и застрелил его вместе с журналисткой Анастасией Бабуровой. Лидер боевого крыла БОРНа получил пожизненный срок, его подельница — 18 лет лишения свободы.

Доказательства на Тихонова и Хасис были собраны не без помощи Ильи Горячева. Он сообщил следователю, что Тихонов сам рассказал ему о своем участии в убийстве адвоката. Попав в сеть, видео допроса лидера «Русского образа» поставило крест на политической карьере Горячева. В среде националистов «Русский образ» был однозначно признан «стукаческой организацией». Горячев, на время убедивший следствие в своей непричастности к делу БОРНа, уехал в Сербию.

После приговора первой заговорила Евгения Хасис — ее показания датированы декабрем 2011 года. Тогда же оперативники задержали Тихомирова, подозреваемого в убийстве антифашиста Джапаридзе. Уже в марте 2012-го следователь Краснов добрался до поселка Харп в Тюменской области, где отбывал пожизненное заключение Тихонов. Итогом этой поездки стало ходатайство со стороны заключенного: «Прошу заключить со мной досудебную сделку. Обязуюсь содействовать следствию»

Затем оперативники управления по защите конституционного строя ФСБ отправились по адресам упомянутых в показаниях националистов с повестками о вызове на допрос. Вручить их удалось только со второго раза: жены, отцы и другие родственники подозреваемых в один голос отвечали, что мужей и сыновей не видели уже несколько месяцев, где они находятся — не знают, на допросы не пойдут.

2 июля 2012 года оперативники нагрянули в Александров, где на съемной квартире скрывались Баклагин и Исаев. Из прослушки их телефонных разговоров, которая началась задолго до задержания, было ясно, что националисты еще в июне чувствовали за собой слежку и были готовы дать отпор. Так и вышло: Исаев встретил силовиков с пистолетом в руке, который те успели выбить; во время обыска под диваном обнаружили заряженный обрез, финский пулемет марки «Суоми» и гранату РГД-5. Оба ствола, как выяснилось, Баклагину и Исаеву продал Тихонов. Оружие было найдено и в ходе обыска в кабинете Баклагина, который работал юристом на Дмитровском машиностроительном заводе.

Последнего члена боевого крыла Михаила Волкова задерживали уже украинские оперативники. Как оказалось, вскоре после убийства Халилова из «Черных ястребов» он вместе с женой и ребенком уехал в Киев, где внештатно подрабатывал в рекламных агентствах.

Как следует из материалов дела, все, кого задерживали оперативники, готовы были тут же признать свою вину и дать показания не только на себя, но и на других. Лишь Волков и Баклагин рассказывают преимущественно о своей роли в убийствах, иногда ссылаясь на Коршунова, которого к уголовной ответственности уже не привлечешь.

Самые полные показания по-прежнему продолжали давать Тихонов и Хасис. Оба объясняли свою разговорчивость «пересмотром ценностей». «В тюрьме я понял, что мы пошли по ложному пути, а эти убийства дискредитировали идеи национализма», — рассуждал Тихонов, добавляя, что с «истинного пути» его сбил, в основном, циничный политикан Горячев. Бесед с Тихоновым оказалось достаточно для того, чтобы следователи смогли добиться экстрадиции Горячева (единственного члена БОРНа, не признающего своей вины) из Сербии — и предъявить ему обвинение в организации экстремистского сообщества.

Вполне возможно, что показания на Горячева Тихонов давал в отместку за его показания в 2009-м году, в которых тот прямо указывал на него как на убийцу Маркелова и Бабуровой: трудно поверить, что ветеран ОБ-88 воспринимал слова Горячева о мифическом «начальстве из Кремля» всерьез — и убивал лишь тех, кого ему прикажут.

Так же трудно поверить и в то, что Горячев, так и не сумевший установить отношения с кем-то выше, чем представители кремлевских «молодежек», всерьез понимал принципы политической борьбы в России. К примеру, в деле упоминается имя Леонида Симунина — лидера люберецкого филиала движения «Местные», который якобы был куратором «Русского образа» от Кремля и финансировал организацию. Горячев уверял Тихонова, что именно через Симунина он осуществлял контакты не только с Росмолодежью, но и с администрацией президента, доказывая, что на его движение следует делать ставку в борьбе с либеральной оппозицией. Правда, сам Симунин в своем единственном интервью на интернет-телеканале «День ТВ» уверяет, что с Горячевым его связывали только деловые отношения. Будучи владельцем небольшого PR-агентства (имеющего, впрочем, благодарственную грамоту от бывшего лидера «России молодой» Максима Мищенко), Симунин якобы периодически заказывал Горячеву сочинение текстов для продвижения их в блогах, но ни о каком покровительстве речи не шло.

Из протоколов допросов следует, что следователь Краснов активно расспрашивал обвиняемых об этом человеке, но задержать его никто не планировал. Сейчас Симунин — заместитель председателя совета партии «Казаки России». Он ведет твиттер и ни от кого не скрывается.

Григорий Туманов, Вячеслав Козлов («Коммерсантъ», специально для «Ленты.ру»)