Царь-Скала

Между Лондоном и Мадридом разгорелся громкий дипломатический скандал, в центре которого оказался крошечный клочок британской земли на юге Пиренейского полуострова — Гибралтар. Конфликт из-за территории, население которой составляет менее 30 тысяч человек, стал далеко не первым: свои притязания на Гибралтар, отошедший к британцам еще в начале XVIII века, Испания предъявляет уже в течение нескольких столетий.

Очередному обострению отношений между Лондоном и Мадридом предшествовала попытка гибралтарцев восстановить популяцию аквафауны у своих берегов, которая, по их мнению, страдает от промысловой деятельности испанцев. С этой целью в воду у берегов британской территории были сброшены около 70 бетонных блоков, которые, по задумке экологов, должны стать основой для искусственного рифа.

Действия гибралтарцев вызвали у Испании довольно болезненную реакцию: воды, в которые были сброшены блоки, Мадрид считает своими. Наличие же на дне бетонной гряды, сочли в Испании, ставит под угрозу весь прибрежный морской промысел. Ответ не заставил себя долго ждать: всего через несколько дней после операции экологов испанцы резко ужесточили правила пересечений границы с Гибралтаром. Под предлогом борьбы с контрабандой испанские пограничники стали самым дотошным образом досматривать каждый въезжающий и выезжающий автомобиль, что мгновенно привело к образованию многочасовых пробок. С учетом того что многие гибралтарцы работают в Испании, подобные меры стали для них самым настоящим бедствием. Мадрид между тем сообщил, что собирается взимать с каждого пересекшего границу автомобиля по 50 евро.

Переговоры между британским и испанским лидерами ситуацию не только не разрядили, а, наоборот, только обострили. Теперь Лондон обвиняет Мадрид в нарушении принципа свободы перемещения внутри Евросоюза и грозит жалобами в Еврокомиссию и Суд ЕС; испанцы же отменять пограничные проверки отказываются и грозят в ответ обратиться в Совет безопасности ООН, где, как они рассчитывают, им окажет поддержку Аргентина, с которой у Лондона отдельный территориальный спор из-за Фолклендских островов. Между тем СМИ пишут об отправке британцами к берегам зависимой территории фрегата «Вестминстер» — правда, этот поход был запланирован еще давно, никакого тайного умысла тут нет.

В древности Гибралтар был известен как один из двух Геркулесовых столбов, охранявших выход из Средиземноморья в открытый океан. До того как Гибралтар захватили британцы, назвавшие его просто Скала, у этой территории сменилось множество хозяев — там посменно правили финикийцы, карфагеняне, римляне и, наконец, вестготы. Так продолжалось до VIII века, пока территорию не завоевали пришедшие из Северной Африки арабы.

Под контролем самих испанцев Гибралтар оказался только в середине XV века — тогда у мусульман его отбила Кастильская корона. Под ее властью он оставался до XVIII столетия, когда началась Война за испанское наследство — европейский конфликт, порожденный династическим кризисом в Испании и претензиями на нее со стороны австрийских Габсбургов и французских Бурбонов. Летом 1704 года Гибралтар захватили англичане и голландцы, выступавшие на стороне будущего императора Священной Римской империи Карла VI. По условиям Утрехтского мирного договора, заключенного в 1713 году, королем Испании стал представитель Бурбонов Филипп V. Проигравшая сторона довольствовалась различными территориальными приобретениями. В частности, Великобритания, как союзница габсбургских претендентов на испанский трон, получила Гибралтар и Мальорку. Впоследствии испанцы пытались отбить Скалу, организовав в 1727 и в 1779—1783 годах ее осаду, но оба раза потерпели поражение.

В дальнейшем попытки оспорить суверенитет над Гибралтаром Испания предпринимала уже только в XX веке, причем речь шла об исключительно мирных способах. Признать эту территорию испанской в 1955 году потребовал диктатор Франсиско Франко. Это произошло после визита британской королевы Елизаветы в рамках празднования 250-летнего юбилея присоединения Скалы к Англии.

Требуя передачи Гибралтара, Мадрид, в частности, апеллировал к резолюции Генассамблеи ООН от 1960 года, посвященной ликвидации колоний. В этом документе говорилось о незыблемости принципа территориальной целостности государств. Британцы же выделяли в той же резолюции иной пункт — о праве наций на самоопределение. В ответ на усиление давления со стороны международного сообщества в 1967 году Лондон организовал на Гибралтаре референдум, в ходе которого жители подавляющим большинством проголосовали против передачи суверенитета Мадриду. Реакцией испанцев стало полное закрытие границы, ограниченное пересечение которой было вновь разрешено только в 1982 году.

В конце 1990-х Лондон все же решился на переговоры о статусе Гибралтара, после чего между ним и Мадридом начались консультации. По их итогам было принято решение попытаться установить над Гибралтаром общий суверенитет, однако этот план провалился: жители Скалы выступили против на референдуме, проведенном в 2002 году. Спустя четыре года Испания все же согласилась подписать соглашение, по условиям которого были сняты ограничения на телекоммуникации с Гибралтаром и упрощен пограничный контроль. В том же году территория, которая де-факто уже давно перестала быть британской колонией, приняла собственную конституцию.

Несмотря на то что, с точки зрения Испании, вопрос о принадлежности Гибралтара так и остался нерешенным, каких-либо серьезных конфликтов между Лондоном и Мадридом не было уже долгое время. Тем неожиданнее стал скандал с созданием искусственного рифа и ограничением передвижения, который теперь грозит вылиться в длительное противостояние. Так, среди прочего испанцы пригрозили закрыть свое воздушное пространство для всех самолетов, следующих в Гибралтар, а также начать массовую проверку недвижимости, принадлежащей жителям Скалы, но находящейся на территории Испании.

Британцы сочли демарш испанского правительства попыткой хоть как-то поднять свой рейтинг, подорванный экономическим кризисом и коррупционными скандалами. Если это действительно так и Мадрид в самом деле пытается таким образом решить политические вопросы, то его подход может оказаться глубоко ошибочным: простых испанцев сейчас куда больше волнует их собственная судьба и благополучие семей, а вовсе не статус пусть даже и стратегически важного, но все же небольшого участка земли. Однако даже если во главу угла Испания ставит сохранность рыболовного промысла, ради чего она и затеяла всю эту борьбу, отстаивать экономические интересы, распаляя старый конфликт, — вряд ли самое удачное решение.

Валентин Маков