«Люди бежали в панике»

Шуша, или, как называют город армяне, Шуши — первая столица Нагорного Карабаха, где старинные церкви соседствуют с мечетями. Это не только стратегически важный пункт, но и город-символ как для Азербайджана, так и для Армении. Потеря Шуши в ходе первой карабахской войны (1992-1994) стала самым болезненным ударом для азербайджанцев, а город покинули тысячи беженцев. Четверть века спустя история повторилась, только на этот раз Шушу покидали армяне. В ходе второй карабахской войны Азербайджан вернул себе город. Корреспондент «Ленты.ру» отправилась в главную карабахскую цитадель и увидела, что происходит в городе, за который было пролито так много крови, и как живут в Шуше вернувшиеся азербайджанцы.

На подступах к цитадели

«Горы видите? Вон там вдалеке. Это и есть Шуша! Наш карабахский Иерусалим», — горделиво говорит водитель Руфат и резко давит на газ. Наш микроавтобус петляет по горам и поднимается ввысь. Навстречу мчатся грузовики с щебнем, цементом, кирпичом.

«Вот по этим ухабам наши солдаты в ноябре 2020 года совершили марш-бросок на Шушу. Непроходимые козьи тропы! Но тактика сработала, мы застигли армян врасплох, — рассказывает историк и ветеран первой карабахской войны Ризван Гусейнов. — Теперь по маршруту, что шли военные, строят "Дорогу победы". Это новый прямой путь из Баку в Шушу в обход российских миротворцев и того огрызка, где карабахские армяне все еще пытаются устанавливать порядки».

Сдача Шуши в мае 1992-го болезненно ударила по азербайджанцам. Жители страны обвиняли власти, военных, друг друга в том, что не удержали город. Но потом пришло понимание, что потеря была закономерной: начало 1990-х было непростым периодом создания национальных государств на обломках бывшего Советского Союза. Азербайджан не стал исключением. Сменявший один за другим кризис в правительстве, неукомплектованная армия — все это повлияло на ход и итоги войны.

Несмотря на поражение и последовавшие переговоры по карабахскому урегулированию, Баку не скрывал, что вернуть Шушу — дело принципа. До прошлой осени дальше разговоров дело не шло.

Шуша — главная цитадель Нагорного Карабаха. Город расположен высоко в горах и считается важной военно-стратегической точкой Кавказа. Отсюда Степанакерт — административный центр непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР) — как на ладони. Взятие Шуши означало бы фактическую победу Азербайджана в войне

«Степанакерт простреливается из любой точки Шуши. Во время первой карабахской мы этим пользовались и даже перебросили сюда установки "Град", — вспоминает Гусейнов. — Но армяне переломили ситуацию. Они окружили город и заблокировали выходы. Люди в панике бежали по единственной открытой дороге в Лачин. Военные продержались в осаде несколько дней, но потом отступили».

Армянские военные полагали, что, как и в первой карабахской войне, Баку сосредоточится на прорыве северной линии обороны, которая проходила в городе Мардакерт, в 60 километрах от Степанакерта. Там армяне и сосредоточили основные силы. Они не верили, что президент Азербайджана Ильхам Алиев направит солдат по сложным южным предгорьям в Шушу. Этот город остались охранять в основном местные ополченцы.

После перехода под контроль азербайджанцев Гадрута — города на стыке Нагорного Карабаха и юга Азербайджана — армяне забили тревогу. Они наконец осознали, что Алиев нацелился взять Шушу. Часть военных срочно перекинули в поселок Красный базар. Через него с советских времен шла дорога из Баку в Шушу, и карабахцы полагали, что штурм города начнется оттуда. Но переброска военных не спасла ситуацию. Азербайджанцы пошли на хитрость.

Наступление на Шушу началось 5 ноября 2020 года. «В сторону Красного базара действительно двинулась часть азербайджанских военных. Но самые боеспособные части — группа спецназовцев — отправились прямиком в Шушу. Пару недель они пешком через горные перевалы добирались до предместий Шуши. Армяне спохватились, когда село Дашалты на подступах к городу оказалось в наших руках», — рассказывает кавказовед Нурлан Гасымов.

Ходят слухи, что, наступая на Шушу, азербайджанцы переоделись в армянское обмундирование. Это позволило незаметно пробраться в город. Но подтвержденных сведений, как именно шло наступление, мало. Известно, что спецназовцы несколько дней удерживали город, пока не подошли мотострелковые батальоны и полки. 8 ноября город перешел под контроль Азербайджана.

«Ополченцы Шуши до последнего не признавали, что сдали позиции. Армянские СМИ писали, что в город вошли хорошо вооруженные и экипированные турецкие военные. Но при чем тут турки? Мы столько лет ждали возвращения своих земель. Что скрывать, мы вкладывались в армию», — говорит Гусейнов.

Покидая город, армяне пытались подключить танки и авиацию. Но силы оказались неравны. Шуша, много лет считавшаяся символом армянской победы в первой карабахской, снова перешла под контроль Азербайджана. 9 ноября Баку, Ереван и Москва подписали трехстороннее соглашение о перемирии. 44-дневная война закончилась.

Город-символ

Возвращение Шуши азербайджанцы восприняли как национальный праздник. Люди выходили на улицы, запускали в небо фейерверки, плакали, обнимались и целовались от счастья. «Это был день победы. Действительно, праздник со слезами на глазах», — вспоминает глава Бакинского центра искусств, уроженец Шуши Рафаэль Гульмамедли.

Несмотря на воинственность и неприступность, город всегда считался и культурной столицей республики. С Шушой связано понятие «азербайджанской интеллигенции». «Поэты Вагиф и Натаван, музыкант, а ныне посол Полад Бюльбюль оглы, композитор Узеир Гаджибеков — все они "шушалылар" — выходцы из Шуши», — перечисляет Гульмамедли.

Поселение на крутых склонах основал в середине XVIII века создатель и первый правитель Карабахского ханства Панах Али-хан. Строительство крепостных стен он начал в предгорьях Карабахского хребта. С вершин гор было легче контролировать и оборонять территории.

Со временем в Шушу стали стекаться ремесленники, торговцы, народные умельцы. Армянские купцы, зодчие, музыканты и военные обживались в городе и создавали в нем свои кварталы. Но большинство жителей составляли азербайджанцы.

Шуша считалась ключевой торговой артерией на Кавказе. В городе пересекались множество караванных путей. Купцы везли через шушинские караван-сараи шелка, ковры, восточные сладости. Мощеные улицы, каменные дома, хамамы, роскошные дворцы, церкви и мечети — по убранству улиц и архитектуре Шуша превосходила Баку и Ереван.

Каменные дома, обломки тротуарной плитки, руины исторических зданий, панельные хрущевки и кое-где элитные особняки — так выглядит Шуша сегодня. Следы недавней войны повсюду. На тротуарах валяются гильзы от патронов, обломки стекол и груды кирпичей. На стенах зданий — надписи на азербайджанском. Видимо, солдаты при взятии города оставили шушинцам послания о боях за город.

«Осторожнее внутри зданий! Там могут быть мины! — почти командует Гусейнов. — Армяне хоть и жили в Шуше, и минных полей, как в других отвоеванных районах Азербайджана, тут нет. Но при отступлении из города могли заложить "подарочек"».

Понять дух города сразу непросто. Повсюду самосвалы с щебнем и песком, тракторы, выравнивающие дороги. У каждого здания — рабочие. Стройка кипит круглосуточно. «Дорога победы» свяжет город Физули и Шушу. «Всего 48 километров — шесть полос, потом — четыре. Ширина — 29 и 21 метр соответственно», — бросает тракторист Аскер и снова заводит двигатель.

Возле мечети строители замеряют что-то на местности. Один из них подходит к журналистам, представляется инженером Фархадом и ведет к дорожному катку. «Шуша расположена внутри Нагорного Карабаха. Новая дорога соединит весь Азербайджан с Шушой. В планах построить вблизи города терминал», — на ходу объясняет он.

Международный аэропорт действительно строится недалеко от Шуши — в азербайджанском Физули. Построить взлетно-посадочную полосу в самом городе сложно из-за отвесных горных скал. «Шуша славилась на весь Союз своими горноклиматическими курортами. Мы хотим возродить эту славу, но без доступного транспорта никуда. Добравшись на самолете до Физули, туристы за пару часов доберутся по "Дороге победы" до Шуши», — объясняет инженер. Но город-курорт — пока лишь чертежный план. Сегодня Шуша — это по-прежнему город-призрак.

Вернуть карабахское «сердце»

Парадокс Шуши в том, что большинство его жителей всегда составляли азербайджанцы, но город располагался в окружении преимущественно армянских населенных пунктов Нагорного Карабаха.

Армяне признавали значимость Шуши в культурном и историческом наследии соседей. Но за много лет совместного проживания город и для них стал родным. Армянские кварталы, церкви, школы, библиотеки, театры — все это тоже Шуша. У композитора Микаэла Таривердиева шушинские корни. В городе родился его отец Леон Таривердян. Знаменитые художники братья Микаэл и Сергей Арутчян, музыкант Ваан Саркисян родом из Шуши.

С момента основания города и до начала XX века шушинцы умели уживаться друг с другом. Межнациональные стычки случались, но люди снова находили общий язык, и жизнь более или менее налаживалась.

Первые массовые погромы в Шуше произошли в 1905 году. Азербайджанцы были недовольны тем, что армяне преобладают в институтах власти. Жители армянских кварталов не скрывали, что заинтересованы в расширении влияния в городе. Вспыхнули столкновения, сопровождавшиеся поджогами азербайджанских домов. Жертвы и разрушения были и в армянских кварталах

В 1920-е армяне попытались организовать в Шуше восстание, но потерпели поражение. Армянские кварталы в городе фактически уничтожили. Каждый раз столкновения и погромы сопровождались гибелью людей, уничтожением жилых домов, архитектурных памятников, церквей и мечетей. Не стала исключением и война за Нагорный Карабах в начале 1990-х.

Азербайджанские военные разместили в шушинской церкви Казанчецоц склад ракет для реактивной системы залпового огня «Град». Бронзовый колокол продали. Уже после войны его удалось вернуть. Церковь облицевали белым известняком. После недавней 44-дневной войны в Казанчецоце снова идут восстановительные работы. Купол временно сняли. Армяне видят в этом угрозу, но в Баку уверяют: после ремонта его вернут на место.

Мародерствовали и армяне. После взятия Шуши в 1992 году они продали бронзовые бюсты трех азербайджанских музыкантов и поэтов, уроженцев Шуши. Скупщик металлолома в Тбилиси обнаружил их в одном из дворов со следами пуль. Сейчас скульптуры снова на месте — на центральной улице Шуши. Правда, испещренные пулями.

Жизнь медленно возвращается в Шушу. После второй карабахской войны в городе возобновилась подача электричества и воды, открылись два продуктовых магазина, пекарня. Главное — в город потянулись жители, которые не были здесь несколько десятков лет.

Два мира Шуши

После первой карабахской город и большинство его жителей остались в двух параллельных мирах: в высокогорье и в изгнании. Покинувшие город азербайджанцы нашли приют в Баку, Гяндже, Лачине и сотне других городов и поселков. Но всегда подчеркивали — они «шушалылар», то есть шушинцы.

«В моем паспорте до сих пор указана прописка — улица Расулзаде, дом 2а. После первой карабахской мы обновляли документы. Но адрес постоянной регистрации всегда стоял шушинский», — рассказала «Ленте.ру» уроженка Шуши Мэтанэт Магеррамова, бежавшая с семей из города в 1992 году.

Бои за Шушу в первой карабахской войне совпали для женщины с выпускными экзаменами в школе. Сочинение по литературе писали на тему родины. Мэтанэт помнит, как описывала в нем шушинский дом бабушки. «Там прошло мое детство. В школьной тетрадке я описывала яблони, что росли во дворе у бабушки. Каждое лето мы ведрами собирали урожай и мерялись с соседями, у кого яблоки крупнее. У нас плоды, казалось, весили полтора килограмма, у соседей были яблоки до двух килограммов», — вспоминает она.

Старшие классы Мэтанэт пришлись на начало 1990-х, когда между армянами и азербайджанцами вспыхнул спор о принадлежности Нагорного Карабаха. Беззаботная юность на этом закончилась. Школьники полдня проводили за партами, а потом бежали не домой, а в подвалы. Там отсиживались вечерами, когда начинались обстрелы Шуши. Причем, прятались в бомбоубежищах все, независимо от нации.

«В нашем доме жило много армян. Одноклассниц Сюзанну и Нателлу я считала лучшими подругами. Играли в куклы по вечерам, потом вместе бегали в кино и ходили друг к другу в гости», — рассказывает собеседница «Ленты.ру».

Ситуация изменилась в начале 1990-х. Родители часто отправляли Мэтанэт в магазин за хлебом. Обычно дружелюбный продавец вдруг начал спрашивать, кто она — армянка или азербайджанка. Девочка-подросток почувствовала в этом угрозу, но родители успокоили. «Отец работал хирургом в госпитале. Его знали и уважали в Шуше. У нас в доме всегда были гости — армяне, русские, украинцы — коллеги папы, — вспоминает женщина. — Когда началась война, он до последнего убеждал нас, что нельзя делить людей по национальности и мы вот-вот помиримся с армянами. Мы, дети, — верили».

Единственная родственница Мэтанэт, которая и до первой карабахской с недоверием относилась к армянам, — это прабабушка по материнской линии Фатима. Каждый раз, когда у нее гостили правнуки, она спрашивала про свой шушинский дом. Потом рассказывала про столкновения армян и азербайджанцев в 1918 году и побег ее семьи из Шуши. Вспоминала, как горел город, а она спасала детей. Говорила, что армяне поджигали дома, а азербайджанцы прятались.

«Я не поверила ни единому слову. Подумала, что у прабабки старческий маразм. Ну какая вражда с армянами, если мы учились с ними в одном классе, ходили в гости и дружили. Потом я корила себя за невнимательность. Отнесись я серьезнее к ее рассказам, может быть, и к войне морально была бы готова», — продолжает женщина.

Долгий путь домой

Климат Нагорного Карабаха отличался от азербайджанского. Летом, когда жители Баку, Гянджи, Сумгаита изнывали от жары, они спасались в Шуше. Город считался высокогорным курортом, и жители крупных городов стремились приобрести там дачу или загородный дом. Но жизнь в горах имела и издержки, которые дали о себе знать в первой карабахской войне.

«Зима наступала в октябре. Снег таял только в мае. Овощи и фрукты поспевали у нас позже, чем на юге Азербайджана. Продукты питания в холодное время года нам привозили из соседних регионов. Штурм города армяне начали с перекрытия дорог к Шуше. Мы оказались в продовольственной изоляции», — рассказывает собеседница «Ленты.ру».

Город обстреливался со всех сторон. Как-то мать Мэтанэт вешала белье на балконе, и на ее глазах сбили вертолет. Это стало последней каплей. Она схватила детей, и семья покинула Шушу.

Весной 1992-го в городе остались только мужчины. Среди них — и отец собеседницы, Рамиг Магеррамов. Он работал врачом на передовой и пока шли бои спасал людей. «Папа продолжал оперировать раненых, хотя Шушу почти контролировали армяне. Азербайджанцы бежали из города, но в мобильном госпитале работа не останавливалась. Врачи зашивали всех без разбора: армяне, азербайджанцы. Шушу они покинули последними», — вспоминает Мэтанэт.

Отец спасся и после войны воссоединился с семьей. Больше всего родных поразил его внешний вид. «Форма врача была изношена до дыр. Лицо небрито. Несколько раз мобильный госпиталь попадал под обстрелы, но медикам удалось спастись и эвакуировать раненых. Папа почти бредил и не верил, что Шушу взяли армяне», — рассказывает дочь.

В Баку семья Мэтанэт начинала жизнь с нуля. Не было ни жилья, ни кровати, ни постельного белья. Беженцев поддержали родственники, и жизнь более-менее стала налаживаться. Но все это время, по признанию женщины, ее тяготило чувство: «Мы стали вынужденными переселенцами на родине».

Переговоры Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию сначала вселяли надежду, что азербайджанцы вот-вот вернутся в покинутые дома. Но найти компромисс не удавалось, и многие перестали верить, что когда-нибудь это случится.

После возвращения Шуши под азербайджанский контроль отец Мэтанэт смог побывать в родном городе. «Когда отец вернулся из Шуши, лицо его светилось. Нам показалось, что он помолодел лет на десять. Из Шуши он привез нам воду. Мы выпили ее по глотку. Потом плакали от счастья. Годы разлуки не вернуть, но родной город снова наш. Мы уже выбираем мебель и посуду. Обязательно вернемся на родину», — говорит женщина.

Несмотря на войны и пролитую кровь, азербайджанцы и армяне остаются соседями. Искать точки соприкосновения придется. Мэтанэт признает, что и для многих армян Шуша — это родина. «Диалог предстоит непростой. Но пытаться нащупать почву и понять, как жить дальше, — это лучше, чем топтаться на месте», — говорит она.

Галина Иванова