Последний полет Симеонов

01:17 08/03/2018 Силовые структуры
Последний полет Симеонов
Да уж, еще в 88 году людям казалось, что Совок вечен

Ровно 30 лет назад, 8 марта 1988 года, многодетная семья Овечкиных — мать и десять из одиннадцати ее детей — решили сбежать из СССР, захватили рейсовый самолет Иркутск — Курган — Ленинград и потребовали лететь в Англию. Но вместо Хитроу Ту-154 приземлился на военном аэродроме Вещево неподалеку от Выборга. Переговоры закончились перестрелкой, в результате которой самолет полностью сгорел, 11 человек погибли, 35 получили ранения. Почти все воздушные террористы во время штурма покончили с собой. Все эти годы материалы уголовного дела и судебного процесса хранились в Ленинградском областном государственном архиве в Выборге, и, по словам сотрудников, никто из представителей СМИ не пытался с ними ознакомиться. В поисках новых подробностей корреспондент «Ленты.ру» изучил историю последнего полета семьи Овечкиных.

Проблемная семья

8 марта 1988 года в 14:52 по московскому времени экипажу самолета Ту-154, выполнявшего рейс 85413 по маршруту Иркутск — Курган — Ленинград, через бортпроводницу один из пассажиров передал записку примерно следующего содержания: «Экипажу следовать в любую капстрану (Англия). Не снижаться, иначе взорвем самолет. Полет находится под нашим контролем». Самой записки в материалах дела нет — она сгорела вместе с самолетом.

В историю мировой авиации это дело вошло под названием «Семь Симеонов» — именно так назывался семейный джаз-банд Овечкиных. От других подобных историй его отличает одна особенность: вдохновителем операции была 53-летняя крестьянка Нинель Овечкина. Современное поколение не знает, что имя Нинель — один из первых советских неологизмов, получившийся от перестановки задом наперед букв псевдонима вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова (Ленина).

Овечкины были простой сибирской семьей, в чем-то даже рядовой. Многодетная, живущая в обычном иркутском деревянно-каменном доме с «удобствами во дворе», как тогда говорили. У них было большое подсобное хозяйство, на котором приходилось трудиться с утра до ночи. Отец, Дмитрий Васильевич, работал слесарем — и, как потом напишут в обвинительном заключении, «на почве злоупотребления алкоголем стал инвалидом и в 1984 году умер».

Мать осталась одна с десятью детьми: семью мальчиками и тремя девочками. Она работала продавцом в вино-водочном отделе. В материалах уголовного дела о захвате самолета есть короткая, ни к чему не обязывающая фраза, «характеризующая», как говорят юристы: «На протяжении длительного времени Овечкина Нинель Сергеевна работала продавцом винно-водочных изделий и все это время занималась спекуляцией спиртными напитками, в том числе дома, в присутствии своих детей, за что привлекалась к уголовной ответственности. Постоянно, любыми способами стремясь к наживе, мать, обладая сильным и властным характером, воспитала детей в духе стяжательства».

На самом деле люди, жившие в Советском Союзе, прекрасно помнят: из-за повсеместного дефицита и нищенских у большинства населения зарплат каждый крутился, как мог: кто-то брал «халтуру», кто-то ночами рукодельничал, кто-то с весны до осени пахал на приусадебных участках.

С этой точки зрения Овечкины абсолютно ничем не отличались от миллионов других семей СССР. В деревнях, да и в маленьких городах, дети с началом посевной и до конца страды больше времени проводили со взрослыми: проблема посещения уроков стояла перед большинством провинциальных школ очень остро. Отсюда — и длинные, не такие, как в остальном мире, летние каникулы.

Но одна и та же работа на приусадебном участке в характеристиках могла отражаться по-разному. Для любимых учеников писали: «Заботливый и трудолюбивый ученик, постоянно помогающий родителям». А для нарушителей то же самое обозначалось совсем другой фразой: «Склонен к пропуску уроков под предлогом помощи семье, склонен к стяжательству».
В характеристиках Овечкиных, собранных оперативниками КГБ СССР, встречаются обе фразы: в частности, для выезда за рубеж на международный фестиваль молодежи и студентов про всех детей указали: «Усидчивые, заботливые, принимают большое участие в общественной жизни, на уроках активно дискутируют с учителями; помогают матери, в том числе — следя за младшими братьями и сестрами». А через год те же самые люди подписывали совсем другие характеристики: «Без уважительных причин пропускал занятия в школе, отрицательно влиял на младших братьев и сестер, вступал в споры с педагогами».

Подобная двойственность была и с уголовным делом в отношении Нинель Овечкиной: сотрудники КГБ СССР изъяли его из архива, а следователь подшил в соответствующие тома. Это характерно для середины 80-х годов прошлого века: сначала участковый под протокол опрашивает несколько местных алкоголиков, и они добровольно и искренне рассказывают, что у Нинель в любое время можно купить водку. Потом такие же показания эти же люди дают следователю милиции. После чего в доме проводят обыск и находят пару бутылок водки.

В марте 1984 года Куйбышевский РОВД города Иркутска возбуждает уголовное дело по статье «Спекуляция». Сама хозяйка дома поясняет, что спиртное хранит для личных нужд. Полгода в уголовном деле не появляется никаких новых бумаг, а в январе 1985-го (когда формируются составы делегаций от Иркутска на международный фестиваль молодежи и студентов) следователь принимает решение — освободить Нинель Овечкину от уголовной ответственности, так как она мать-героиня и может исправиться с помощью коллектива.

Понятно, что такое уголовное дело было просто определенной формой давления на работников или жильцов. Можно, конечно, предположить, что Нинель дала взятку следователю... Как бы то ни было, сейчас правды мы уже не узнаем. Дети видели все происходящее — и о многом знали со слов родителей и друзей. Двуличность власти проецировалась на двуличность каждого полноправного члена передового советского общества.

И, кстати, в семье Овечкиных царствовал культ мужчины. При том, что все работали на равных, лучшее всегда шло мужчинам. Дочери готовились всю жизнь быть на вторых ролях. Хотя сама Нинель Овечкина, по отзывам тех же соседей, была очень властной и решительной женщиной. Но продавщица винно-водочного отдела и не может быть неженкой… Именно из-за некоего «привилегированного» положения все мальчишки Овечкины с детства занимались музыкой в кружках. По словам матери, все ее сыновья были талантливы, хотя допрошенные позже педагоги это не подтверждали.

На джазовой волне

Как бы там ни было, но в начале 1982 года Овечкины создали джаз-банд «Семь Симеонов»: в честь героев одноименной сибирской сказки про семерых братьев-близнецов, приглянувшихся местному царю своей удалью. В него вошли семь братьев — девочек не взяли. Старшему, Василию, в тот момент было 20 лет, младшему, Сереже, — три года.

Собственно, именно внешние данные и необычный для Советского Союза репертуар — не слишком популярный тогда джаз — привлекли к Овечкиным внимание. В родном Иркутске они были достаточно популярны, но не у всех: так, в аэропорту из пассажиров их узнали всего три-четыре человека, в основном — по музыкальным инструментам. А из всего экипажа захваченного самолета только бортпроводник Александр Дворников знал, кто они такие, и рассказал всем остальным. Как следует из показаний экипажа, о «Семи Симеонах» слышали все, но в лицо не знали и даже с творчеством знакомы не были.

Тем не менее отличная анкета (дети из крестьянской семьи, ставшие в молодом возрасте блестящими музыкантами), схожесть лиц и контраст возраста, необычный репертуар и юношеский задор, а также отзывы общественных и комсомольских организаций, которые активно приглашали ансамбль с непривычным репертуаром, сыграли свою роль — Овечкиных заметили. Как тогда говорили, они «попали в струю», которая понесла их наверх.

В 1985 году они вошли в культурную делегацию Иркутска на Международный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Про делегатов этого мероприятия снимали репортажи — и Овечкиных заметили. В том же 1985 году про них сняли документальный фильм, лейтмотивом которого стали крестьянские руки, выделывающие удивительные рулады. Ну и, конечно, — интервью Нинели Сергеевны (с орденом «Мать-героиня» на груди) и сестер, которые гордятся братьями и говорят большое спасибо родным партии и правительству, сумевшим раскрыть талант в простых землепашцах.

Это было фасадом. За ним — многие жалобные письма: директору дома пионеров с просьбой принять в музыкальную секцию на льготных условиях, в Госконцерт — помочь приобрести музыкальные инструменты по льготным ценам, в горком комсомола — выделить фонды на пошив концертных костюмов… В Иркутский горисполком — с просьбой выделить две квартиры. Овечкина, будучи работником советской торговли, лучше многих других знала, что значит «плыть по течению». И как это надо делать.

Собственно, группа «Семь Симеонов» звезд с неба не хватала, но была выгодна и удобна во многом потому, что оставалась любительской и не требовала финансирования. В итоге все были довольны: и музыканты, которые становились популярными и востребованными, и местные власти, обнаружившие самородков, и Нинель Овечкина…

Из обвинительного заключения:«Обладая музыкальными способностями, братья Овечкины с помощью городских организаций в 1982 году создали семейный музыкальный ансамбль "Семь Симеонов", однако преследовали при этом только одну цель — избавиться от непривлекательного, на их взгляд, труда в своем подсобном хозяйстве, зарабатывая деньги в составе ансамбля. (…) Вскоре ансамбль Овечкиных получил известность, но заработная плата не устраивала корыстные стремления семьи. И даже когда братьев Василия, Дмитрия, Александра и Олега в порядке исключения приняли в музыкальное училище имени Гнесиных, а Игорю и Михаилу предоставили возможность обучения в школе имени Дунаевского, они, проучившись один семестр, оставили учебу и вернулись в Иркутск, так как мечта о больших заработках отодвигалась на неопределенное время».

За железным занавесом

В ноябре 1987 года «Семь Симеонов» в составе культурной делегации Иркутска поехали на гастроли в Японию. По негласному, но строго соблюдаемому в СССР правилу, всей семьей за границу выехать было нельзя, и в Токио полетели только сыновья: мать и сестры остались в Иркутске.

В обвинительном заключении указано, что в Японии братья Овечкины намеревались обратиться в посольство США с просьбой о предоставлении им убежища, но не смогли найти для этого приемлемого способа и отказались от своего намерения. Из показаний обвиняемых Ольги и Игоря Овечкиных следует, что старшие братья действительно хотели просить политического убежища за границей, но обязательно — всей семьей, оставлять мать и младших сестер в СССР они не хотели. Как бы то ни было, но «попыток в период пребывания в Японии в ноябре 1987 года связаться с посольством США со стороны Овечкиных компетентные органы не зафиксировали».

Однако именно после возвращения из Страны восходящего солнца в семье Овечкиных задумались об эмиграции. Тем более что «Семь Симеонов» не только совершенно свободно приобрели там очень дефицитные и эталонно-качественные радиоприемники и кассетные магнитофоны, но и привезли их в СССР, где очень выгодно продали. Сначала мечты были абстрактны, по принципу «хорошо бы пожить там…» Потом они стали обрастать конкретными деталями.

Из обвинительного заключения:«Первоначально мать и сестра Ольга не поддержали это решение, но затем под воздействием уговоров остальных членов семьи согласились, и в середине февраля на семейном совете было принято окончательное решение — захватить в полете самолет и вынудить экипаж совершить посадку за пределами СССР. С этого момента началась активная подготовка Овечкиных к осуществлению своего плана: члены семьи, в том числе Игорь, начали распродавать различные домашние вещи, мебель, радиоаппаратуру, ковры, личные вещи и т.п., а Ольга 2 марта 1988 года закрыла свой лицевой счет в сберегательной кассе г. Иркутска».

Следствие кропотливо восстанавливало последние месяцы жизни Овечкиных — и малейшие признаки того, что они стали готовиться к захвату самолета, действительно появились лишь в феврале 1988 года, менее чем за месяц до 8 марта.

Накануне

Даже давая показания, оставшиеся в живых члены семьи Овечкиных защищали мать: судя по всему, они ее любили. Поэтому основными «двигателями» захвата, как следует из обвинительного заключения, были братья Василий, Дмитрий, Олег и Игорь. Трое из них к тому времени уже прошли срочную службу в Советской армии, причем, вопреки традиции служить вдали от дома, служили они в Иркутске, в Красных казармах, которые занимала дивизия ПВО. У них была боевая подготовка — но вообще сибиряки и так с раннего детства знают, что такое оружие и с какого конца его заряжают.

В середине февраля Василий и Дмитрий пришли к соседу, известному охотнику, и попросили у него ружье. Интерес они объяснили тем, что на восьмое марта их позвали на охоту вместе с большими иркутскими начальниками. Сосед ружье дал.
Из полученного оружия братья немедленно изготовили обрез — но тут случилась непредвиденное: хозяин ружья, испугавшись чего-то, потребовал вернуть оружие обратно. И тогда Дмитрий и Василий имитировали разрыв стволов оружия, якобы произошедший при случайном выстреле. Так им удалось, пусть и через ссору, но не привлечь к себе внимания.

Два новых ружья они взяли под тем же предлогом у другого соседа, а также у офицера части, где старшие братья несли службу. Он же купил на свой охотничий билет и отдал братьям капсюли, порох, гильзы… Офицер дал братьям приборы для снаряжения патронов и отсыпал дроби.

Сделать самодельные взрывные устройства (самопальные бомбы) старшим братьям помог Игорь: именно он через бывших одноклассников нашел подход к мастеру производственного обучения школьного УПК (учебно-производственного комбината). Под видом неких «стаканов для музыкальных инструментов, которые нужны как противовесы» педагог выточил им три корпуса для гранат. Судя по тому, что за каждую из деталей Василий заплатил по червонцу (десять рублей), главным условием была скорость: в обычное время такая работа больше трех рублей не стоила.

Еще три похожих детали «по знакомству» им сделал токарь гаража Иркутского облпотребсоюза — также под видом музыкальных противовесов. Снарядив гранаты порохом, братья провели их испытание: в городском саду взорвали дерево. Береза устояла, но, судя по всему, Овечкины остались довольны достигнутым эффектом.

В начале 70-х годов в СССР было несколько случаев захватов самолетов и угона их за границу. Об этом тогда почти не писали, но много говорили в народе. Самым ярким подтверждением правдивости баек была введенная система досмотра: все аэропорты Советского Союза за короткий период оснастили рентгенустановками (интраскопами) и ручными металлоискателями, а выход на посадку переделали так, что пройти без досмотра стало невозможным. Овечкины, которые несколько раз летали на выступления в Москву, перевозя с собой музыкальные инструменты, знали и особенности проверки, и порядок перевозки крупногабаритного багажа.

Из обвинительного заключения:«Братья Овечкины оружие, боеприпасы и взрывные устройства решили пронести на борт самолета в контрабасе. Желая проверить, досматривается ли контрабас в аэропортах, Дмитрий и Александр 17.02.1988 вылетели с контрабасом в Москву, поездом проехали в Ленинград, откуда вновь самолетом возвратились в Иркутск. Убедившись, что при досмотре контрабас могут поместить в интраскоп и обнаружить оружие, Дмитрий установил на контрабасе звукосниматель, который увеличил его габариты, но не позволял поместить контрабас в интраскоп, и разместил и укрепил внутри контрабаса оружие, боеприпасы и взрывные устройства».

Одновременно Овечкины спешно распродавали все имущество. Когда сразу после захвата оперативники КГБ СССР пришли с обыском в их дом, они обнаружили буквально пустые стены: не было ни ковров, ни радиоаппаратуры, ни часов и ценностей. Судьба драгоценностей и денег неизвестна, скорее всего, они сгорели вместе с хозяевами.

Маршрут в Ленинград был выбран не случайно: в отличие от рейсов на Москву, самолеты в город на Неве летали регулярно и часто, но полупустые. Для захвата это было важно: вся семья могла собраться вместе в удобном месте салона, окружив себя заложниками.

8 марта 1988 года в 06:05 по местному времени Овечкины приехали в аэропорт Иркутска…

В лучшую жизнь

Рейс из Иркутска в Ленинград делал промежуточную посадку в Кургане. Через час после вылета из этого города Овечкины передали бортпроводнице записку, написанную на вырванном из школьной тетради в клеточку листке: «Экипажу следовать в любую капстрану (Англия). Не снижаться, иначе взорвем самолет. Полет находится под нашим контролем». Сразу после этого кто-то из девочек Овечкиных зачем-то наклеил на перегородку в салоне два отрезка лейкопластыря — так, что они образовали белый крест. Зачем это было сделано, выяснить так и не удалось, — но именно этот белый крест лучше остального запомнили все участники трагедии: и пассажиры, и экипаж.

В 14:52 по московскому времени записка была передана командиру воздушного судна Василию Куприянову. Прочитав ее, он сразу нажал специальную кнопку «бедствие», а чуть позже доложил по радио в Вологодский центр управления воздушным движением: в зоне его ответственности на высоте 11 600 метров в это время находился самолет.

Из протокола допроса командира воздушного судна Куприянова:«Сразу после получения записки я выгнал бортпроводников из кабины, запер дверь, затем мы с экипажем зарядили табельные пистолеты и прочитали инструкцию о действиях в случае захвата. После этого я попросил бортпроводницу доложить обстановку в салоне. Васильева доложила, что захватчики — группа из 11 человек, в том числе трое детей в возрасте 9-10-11 лет. Они вооружены двумя обрезами, на панели слева наклеен крест. Мы с экипажем договорились имитировать полет за границу».

В 15:11 экипажу было предложено следовать в Таллин, однако через 20 минут поступила новая команда — на выбор либо аэропорт Сиверская, либо аэропорт Вещево. При этом изменение маршрута требовало значительного разворота. И хотя земля была скрыта облаками, но такой поворот террористы не могли не заметить по светящему в иллюминаторы солнцу.

В 15:19 на переговоры с террористами пошел бортинженер Илья Ступаков — он был самый старший из экипажа и самый представительный. «Когда я вошел в салон, на меня сразу же наставили два обреза и запретили подходить. Я сказал, что мы идем на дозаправку, так как топлива даже до границы СССР не хватит. В ответ от меня потребовали дозаправляться в любой стране за пределами соцлагеря, кроме Финляндии. Я сказал, что у нас не хватит керосина никуда, и тогда преступники согласились на Финляндию», — записано в протоколе его допроса.

В 15:24 в Северо-Западном военном округе СССР был объявлен план «Набат». Подробности в материалах уголовного дела не отражены. В 15:25 была объявлена тревога группе «Альфа». В 15:30 по тревоге стали собирать офицеров выборгских отделов милиции и КГБ СССР.

В это время самолет, чтобы имитировать длительный полет в Финляндию, предельно снизил скорость…

Около 15:45 борт стал снижаться. Только в это время бортпроводники объявили пассажирам, что самолет захвачен и по требованию преступников летит за границу. Но к этому моменту уже многие догадались — происходит что-то странное: те, кто пытался пойти в туалет, видели двух молодых людей, вооруженных обрезами, причем на груди одного из них висел странный цилиндрический предмет.

Аэропорт Вещево в то время был воинской частью. Ее командир, получив сигнал тревоги, приказал личному составу оцепить взлетно-посадочную полосу. Ему никто не сказал, что этого делать нельзя (потом в газетах писали, что солдаты за несколько минут превратили советский военный объект в некое подобие финского маленького города, — но это неправда).

Из протокола допроса стюардессы Васильевой:«Перед самой посадкой Нинель Овечкина, а затем и Ольга Овечкина потребовали от мужчин-преступников, чтобы они убедились в том, что самолет садится в Финляндии. Однако под предлогом нехватки топлива экипаж сразу пошел на посадку. Наблюдавшая в иллюминатор Ольга Овечкина увидела солдат и закричала, что самолет садится на советский аэродром».

Самолет приземлился в 16:05. Овечкины немедленно потребовали, чтобы пассажиры не вставали и не шевелились. Игорь сразу после посадки переместился к кабине экипажа и потребовал открыть дверь. Затем он залепил глазок в двери жевательной резинкой. Через 15 минут к нему вышел бортинженер, который объяснил, что нужно дозаправиться. В ответ на это Овечкины взяли в заложники бортпроводника-инструктора Тамару Жаркую… Они заставили ее сесть на тот ряд, который занимали сами, и запретили передвигаться.

«Игорь вел себя так: он грозным голосом кричал в салон, чтобы пассажиры не шевелились, а потом поворачивался ко мне и совершенно другим, спокойным тоном, рассказывал про свою жизнь. Затем страшным голосом говорил в кабину экипажа, что через 10 минут они начнут убивать заложников, но потом опять спокойно продолжал разговор со мной. У меня сложилось впечатление, что он только имитировал угрозы», — рассказала на допросе 9 марта бортпроводник Ирина Васильева.

Сразу после посадки командир экипажа передал в центр организации воздушного движения требование террористов — убрать солдат. И их убрали — отвели за пределы взлетно-посадочной полосы и спрятали «в складках местности».

В 16:30 на аэродром Вещево прибыла оперативная группа из Выборга в составе 16 человек — офицеров и сержантов милиции и КГБ, выдернутых из дома и ничему не обученных. Они сразу со стороны носа и хвоста — так, чтобы их было не видно в иллюминаторы, подбежали к самолету. А один из них, следователь выборгского ОВД старший лейтенант Петров по стремянке через форточку залез в кабину экипажа. В одной руке у него был пистолет, в другой — запасной магазин к нему, а поверх бушлата надет бронежилет.

«Группа захвата с таким шумом проникла в кабину, что преступникам сразу стало ясно, что на борту посторонние», — несколько раз повторяли на допросах все члены экипажа. В ответ на это Дмитрий Овечкин выстрелом в голову застрелил Тамару Жаркую. Ее тело осталось лежать в проходе.

В 16:55 и в 17:16 из аэропорта Пулково вылетели два вертолета — они повезли оперативный штаб к месту происшествия: начальника пограничного округа КГБ СССР, командира Пулковского объединенного авиаотряда, его заместителя по режиму, пятерых офицеров аппарата Ленинградского управления КГБ СССР и троих милиционеров оперативного полка милиции (именно эти три сержанта и были спецназом, но обученным разгонять толпу и пресекать массовые беспорядки, а совсем не умеющим штурмовать не то что захваченные самолеты — даже квартиры). Вертолеты со штабом приземлились в Вещево в 17:22 и 17:45 соответственно.

К 18:00 в кабине экипажа, кроме пилотов, оказались два офицера милиции, вооруженные пистолетами Макарова и пуленепробиваемыми щитами. В 18:30 штаб сообщил на борт, что сигналом к началу штурма станет начало движения самолета по взлетно-посадочной полосе. И запретили двигаться без команды.

Переговоры разной степени интенсивности продолжались до 18:32. За это время к самолету трижды подъезжали топливозаправщики, и под их прикрытием подходили сотрудники милиции и офицеры КГБ. Они просто собирались в слепой зоне. С помощью обычных плоскогубцев они смогли открыть люки багажного отсека, проникнуть в него, обнаружить технологические лючки, ведущие в пассажирский салон. Но, к сожалению, все это хорошо слышали Овечкины.
Команда «начать взлет» поступила в 18:42 — и самолет начал движение.

Находящиеся в кабине экипажа милиционеры распахнули дверь в салон и открыли огонь вдоль прохода. При этом они попали в сидящих на первых рядах пассажиров и ранили в ногу Игоря Овечкина, который стоял возле двери. Василий и Дмитрий в ответ на выстрелы открыли огонь из обрезов — и ранили обоих милиционеров. У обеих сторон кончились патроны, и дверь в кабину была закрыта.

Из протокола допроса Игоря Овечкина: «В это время мой старший брат Дмитрий закричал, что в салон проникли солдаты, после чего показал нам всем на ковровую дорожку, которую пытались приподнять снизу возле кухни. Началась стрельба, кто стрелял, я в этот момент не видел, потому что спрятался в помещении кухни.

Из протокола допроса несовершеннолетнего свидетеля Михаила Овечкина:«В результате этой стрельбы ранили Сережу, он в это время вместе с мамой и Улей сидел в кресле в третьем ряду с хвоста самолета. Дима тоже один раз выстрелил в ответ. Я хорошо помню, что сначала раздались выстрелы снизу, из-под поднимавшейся ковровой дорожки, а потом ответил Дима. В это время стрельба в первом салоне прекратилась.

Братья поняли, что их окружили, — и решили подорваться. Дмитрий в это время сказал, что не будет сидеть в советской тюрьме [и покончил с собой]. Василий и Олег подошли к Саше, который все это время сидел в кресле в последнем ряду с левого борта самолета, встали плотно вокруг взрывного устройства, и Саша поджег его. Они звали с собой и Игоря, чтобы он тоже подорвался с ними, но он не ответил, и ребята подумали, что его убили. Когда раздался взрыв, никто из ребят не пострадал, только у Саши загорелись брюки. Кроме того, от взрыва загорелась обшивка кресла и выбило стекло иллюминатора. Начался пожар, тогда Саша [покончил с собой]. Затем Олег [покончил с собой]. Когда Олег упал, мама попросила Василия, чтобы он застрелил ее. Василий взял из рук Димы одноствольный обрез и выстрелил маме в висок. После того, как мама упала, Вася сказал нам, чтобы мы все убегали. Все это происходило в самом хвосте самолета. Я в это время сидел в кресле в последнем ряду с правой стороны самолета и видел, как ребята [покончили с собой]».

Только когда начался пожар, другие пассажиры вскочили и побежали к выходам. Стюардессы смогли развернуть два аварийных трапа, но часть пассажиров через запасной выход выскакивала на крыло и падала вниз.

Из показаний стюардессы Васильевой: «Окружившие самолет военные начинали требовать от некоторых пассажиров, чтобы они ложились на землю, и сковывали им руки. Один военный, опознать которого я не смогу, выстрелил в спину лежащему на полосе мужчине. Особенно хочу отметить, что военные вели себя очень грубо с пассажирами, даже когда все были эвакуированы».

В результате ЧП были уничтожены пять преступников, еще двое были ранены; погибли три пассажира и один член экипажа, травмы различной степени тяжести получили 14 пассажиров. Самолет сгорел полностью. Первое и единственное официальное сообщение появилось только сутки спустя, во второй половине дня 9 марта.

Источник: ИТАР-ТАСС НОВОСТИ
Дата выпуска: 09.03.1988
Заголовок: Угон удалось предотвратить
Рубрика: СОЮ1
Угон удалось предотвратить

По сообщению Министерства гражданской авиации СССР, 8 марта с.г. группой вооруженных преступников совершена попытка захвата пассажирского самолета Ту-154, выполнявшего рейс Иркутск — Курган — Ленинград, с целью угона за границу.

Принятыми мерами преступники обезврежены. В результате террористической акции имеются пострадавшие. На месте пассажирам оказана необходимая помощь, приняты все меры по обеспечению их безопасности.

По факту преступления проводится расследование. --0--

Системная информация: ОБЩЕСТВО-УГОН БЕ772 /глв вв мскв/

17-летний Игорь Овечкин был приговорен к восьми годам лишения свободы, его сестра — к четырем годам. Уже во время следствия выяснилось, что Ольга Овечкина принимала участие в захвате самолета будучи беременной. Девочка, которую назвали Лариса, родилась в тюрьме. Военного, который стрелял в лежащего на земле пассажира и тяжело его ранил, следствию установить так и не удалось.

Так и закончилась бесславная попытка «Семи Симеонов» сбежать из СССР в лучшую жизнь.

***

Редакция «Ленты.ру» благодарит за помощь в подготовке материала всех сотрудников Ленинградского областного государственного архива в Выборге (ЛОГАВ). Отдельная благодарность директору Светлане Красноцветовой и заведующей читальным залом Изабелле Лозинской.

Игорь Надеждин

Комментирование разрешено только первые 24 часа.

Комментарии(690):

1 234 ... +1
37 +0−0Alexey Ts01:43:28
08/03/2018
Да уж, еще в 88 году людям казалось, что Совок вечен
36 +0−0Сергей Лидерс03:22:46
08/03/2018
ЗЫ Самое интересное, что через каких-то 2 -3 года смогли бы уехать спокойно....
29 +0−0алексей грошиков02:00:35
08/03/2018
А ведь достаточно было просто свободного выезда за границу и этого бы никогда не случилось бы.
24 +0−0Александр Кирсанов01:38:47
08/03/2018
"30 лет назад мать и 10 детей захватили самолет, чтобы сбежать из СССР" Сбежать из РАЯ ? Да они сумасшедшие! Валентин Соколов тоже написал перед выходом из тюрьму письмо в партию, мол, отказываюсь от гражданства и прошу выслать меня в любую страну свободного мира после окончания срока. Партийные босы посовещались и решили провести психиатрическую экспертизу. И знаете что? Она признала его психически больным человеком. Ибо человек здоровый из страны победившего социализма захотеть уехать никак не может.
20 +0−0Коля Ренжиглов03:03:52
08/03/2018
Бестолковая и непрофессиональная в СССР была практика борьбы с захватом самолетов - тупой штурм. Да пусть бы летели, как это сделали зэки где-то в 80-е или 90-е годы. Их приняли с улыбками в Турции, разоружили и привезли в тюрьму. И все живы. А зеки, сидя в турецких ямах, просили вернуть их в Россию. Умоляли.
19 +0−0Maxim Chervyakov04:23:03
08/03/2018
36 +0−0Сергей Лидерс03:22:46
08/03/2018
ЗЫ Самое интересное, что через каких-то 2 -3 года смогли бы уехать спокойно....
скорее обидное, чем интересное
18 +0−0Zigmars .09:56:53
08/03/2018
Для того, чтобы вылететь за границу, они не остановились ни перед захватом людей в заложники, ни перед стрельбой в них и убийствами.
Я думаю, ничто их не оправдывает - в том числе доводы типа "если бы не было запрета вылета за границу, ничего бы не случилось". В Советском Союзе они имели много чего такого, чего не было у рядовых граждан - причём, во многом, благодаря поддержке властей. Овечкины не бедствовали. Да, матери тяжело было растить 11 детей (а где легко?!), но они пользовались многочисленными льготами - даже костюмы для выступлений им шили бесплатно.
Но им всего было мало, они хотели ещё большего. В СССР были тысячи многодетных семей, многие из которых жили гораздо беднее - но почему-то из них никто не выбрал подобный способ решения своих проблем.
Если бы семья Овечкиных жила сейчас, то - уверен - запросы были бы выше, а вот выборе средств для достижения целей они всё так же долго не раздумывали.
Я считаю, что старшие члены семьи - зачинщики угона и захвата заложников - не заслуживают сочувствия и, тем более, снисхождения.
17 +0−0Tirion Lanister04:03:02
08/03/2018
Ужасно, что они сделали, но еще более ужасно то, чтобы вырваться в другую страну не было другой возможности, кроме как захватить самолет.
14 +0−0Семен Петров13:43:16
08/03/2018
Странно что не нашли военного стрелявшего в спину, видать не шибко хотели искать. По экспертизе пули и используемого сотрудниками оружия это сделать было проще простого.
Хотя конечно пуля могла быть деформирована о бетонную полосу при стрельбе в упор лежачего и т.д..
12 +0−0I Plohish10:59:53
08/03/2018
Я правильно понимаю, эти мрази тоже жертвы "кровавого режима"?
12 +0−0Всеволод Бояринов03:55:25
08/03/2018
29 +0−0алексей грошиков02:00:35
08/03/2018
А ведь достаточно было просто свободного выезда за границу и этого бы никогда не случилось бы.
Боюсь, что тогда Совок и до 70-го года не дотянул.
12 +0−0Самуил Я. Маршак03:45:53
08/03/2018
24 +0−0Александр Кирсанов01:38:47
08/03/2018
"30 лет назад мать и 10 детей захватили самолет, чтобы сбежать из СССР" Сбежать из РАЯ ? Да они сумасшедшие! Валентин Соколов тоже написал перед выходом из тюрьму письмо в партию, мол, отказываюсь от гражданства и прошу выслать меня в любую страну свободного мира после окончания срока. Партийные босы посовещались и решили провести психиатрическую экспертизу. И знаете что? Она признала его психически больным человеком. Ибо человек здоровый из страны победившего социализма захотеть уехать никак не может.
В рай обычно не впускают. А выпускают свободно.

Совок не был раем, как и КНДР, например. Поэтому никого оттуда не выпускали без специального разрешения товарища нелюдя-чекиста.

Угоробищная страна, что сказать. Очень рад, что она развалилась, жалко что этого не случилось раньше. Развал совка (26 декабря) - праздничный день в моей жизни.
12 +0−0Twerp02:45:04
08/03/2018
Они наверное думали , что на Западе будут нужны кому то .
11 +0−0Пушкинд09:16:10
08/03/2018
-9 +0−0Дима Дима09:07:16
08/03/2018
Желаю тебе, чтобы с очередным поклоном тебе в лоб металлический кол вотккнулся
по-христиански, чо...
11 +0−0Александр Ильичев07:36:29
08/03/2018
7 +0−0Уладзимир Ульянов03:39:18
08/03/2018
А ещё раньше два литовца - отец и сын - захватили самолёт, при этом убив стюардессу, и угнали в Турцию...
Это Бразинкасы, а потом сын убил отца во время пьяной ссоры, бог шельму метит.
10 +0−0Пушкинд08:19:18
08/03/2018
а через три года все так рванули!
Срасибо, дорогой Михаил Сергеевич!
каждый день Вам кланяюсь
8 +0−0№-189150712:35:52
08/03/2018
мда, в 88 году уже вовсю кипела перестройка. Пара лет ожидания и могли бы спокойно сами уехать куда угодно. Тем более жили они не бедно. Дебильная семейка карочъ. Да и что в итоге с ними стало? Всю свою жизнь пустили по одному месту. Полюбас мамашка науськала.
8 +0−0Иванов Иван10:21:55
08/03/2018
А надо-то было просто дать уехать.
Просто дать уехать.
В чем проблема?
8 +0−0Paul Tibbets08:47:46
08/03/2018
8 +0−0Иван Михайлов04:21:26
08/03/2018
Отпустили бы их и не было бы беды.
Кому блин они нужны были?
Нельзя создавать было прецедент - иначе из совка побежали бы самолетами, вместе с экипажами
8 +0−0Иван Михайлов04:21:26
08/03/2018
Отпустили бы их и не было бы беды.
Кому блин они нужны были?
1 234 ... +1
Самые
^^^Наверх^^^Обратная связь