«Если станцую на Севере лезгинку, будет неловко»

В селе Кара, что у подножья хребта Чанкулабек, Калеба Шмидта знают все. Два года назад именно здесь Калеб — реставратор, преподаватель каллиграфии и уроженец этих мест — решил создать образовательный центр. Впрочем, совсем скоро он уехал и осел совсем в другом месте, променяв теплый кавказский климат на морозный воздух Сургута. Как живется теперь дагестанцу и почему на Севере не берут взятки? Об этом он рассказал «Лента.ру».

Как думаешь, насколько вообще южанин, дагестанец, может стать своим на Севере? Может ли он полностью раствориться, ассимилироваться, стать неотличимым от местного населения?

Все случилось совершенно неожиданно. В 2019 году я организовал в своем родовом ауле образовательный центр для детей. И внезапно этот проект стал набирать довольно большие обороты: было много внимания, прессы, положительных отзывов — причем даже на стадии подготовки. Эти отзывы заметила моя тетя, жившая в Сургуте, и приехала со своими детьми ко мне. По ее словам, ей очень понравились мои организационные способности. Она была в восторге и в конце смены сказала: «Иди пакуй чемоданы! Я тебя забираю на Север»… Я решил, что это шутка, но нет. Тетя позвонила моим родителям, еще раз поговорила со мной. Я подумал: «Почему бы и нет? Надо попробовать!» — и через две недели был уже в Сургуте.

Может, дело в разном подходе к общению, в разной степени открытости людей южных и северных?

В каком-то смысле да. Я ожидал увидеть деревянные избушки и медведей на улицах, а тут… Хотя летом медведи все же сюда приходили — гуляли, говорят, по окраинам Сургута, голодные. И я остался, начав представлять в Сургуте тетины интересы, потому что сама она с семьей перебралась в Краснодар. Чем я занимаюсь? Работаю в компании, являющейся самым крупным в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах поставщиком медицинского оборудования и расходных материалов, а также владельцем стоматологической сети. Моя главная задача — документооборот, управление розничными продажами и представление нашей компании на официальных мероприятиях и выставках.

«У меня здесь так мало общения, что я за любой хипиш», — написал ты, услышав предложение поговорить. У тебя действительно сейчас так мало возможностей общаться?

Нет, поэтому мне пришлось все изучать практически с нуля и максимально интенсивно. Было очень сложно. Я сидел на всевозможных тематических форумах, постоянно что-то читал, звонил по разным инстанциям и просил, чтобы они высылали мне свои нормативы. Но я старался, правда, потому что очень боялся облажаться.

С чего начнешь?

Очень сильно. Здесь нет всей этой дагестанской сложности, бюрократических заморочек, завязанных только лишь на том, кто чей родственник или знакомый, кто кому сколько заплатил. В Сургуте можно запросто встретить и мэра города, и губернатора, спокойно с ними поговорить. Здесь больше ответственности со всех сторон, больше дотошности. Если, скажем, в Дагестане к вам придет проверка, вы практически всегда можете договориться… ну, так — по-братски. Здесь совсем другие правила: знакомства знакомствами, но нарушили закон — исправляйте. Мне это близко. Я люблю, когда все четко, по графику и по стандартам, а это, увы, совсем не дагестанская история.

Да и вообще, учитывая, что это Крайний Север, условия ведения бизнеса здесь намного более благоприятные, чем во всей остальной стране. Администрация, мэрия здесь всегда поддерживают предпринимателей, всячески помогают. А в Дагестане… Я люблю свою республику, но прекрасно понимаю, что там бы мой бизнес давно уже разорвали на клочки. Расскажу вот что. Когда я делал свой образовательный центр, все время возникали какие-то вопросы. К примеру, центр должен был базироваться в школе в моем родовом селе — увы, умирающем. Задачей моего центра было как раз помочь селу сохраниться, поэтому все занятия для детей там проходили совершенно бесплатно. Но директор школы мне сказал: «Было бы хорошо, если бы вы перевели школе некоторую сумму в качестве благодарности». Я говорю: «А давайте обойдемся без подобного рода благодарностей. Я могу пожать вам руку, сказать от души спасибо». И что услышал в ответ? Правильно: «Спасибо в карман не положишь». И я понял, что у меня сейчас начнутся проблемы, поэтому связался с министром культуры Дагестана Заремой Бутаевой, она написала в наш районный центр, в село Кумух, официальное письмо, и все тут же изменилось. В Сургуте надобности в таких «звонках сверху» у меня не возникало ни разу. Разный менталитет!

На днях ты поделился еще одной новостью: тебя пригласили советником по делам культуры города Сургута.

Было такое! Я вышел на улицу буквально на пять минут, чтобы сделать эти снимки. Зачем? Я потом и сам об этом думал. Наверное, все дело в одиночестве и скуке. Я хотел привлечь к себе немного внимания, что ли. Мне приятно, когда мои знакомые из Дагестана и других мест начали меня комментировать, лайкать, писать, чтобы я срочно надел шапку… Раньше-то я не был таким активным пользователем соцсетей, а как переехал....

Сургут — Махачкала. В чью пользу будет сравнение?

В Дагестане я себе такого не позволял, стараясь, так сказать, всегда держать спину ровной, а здесь... Здесь я даже начал немного понимать наших ребят, которые вдали от дома ведут себя иногда немного странно.

В чем для тебя заключаются основные отличия дагестанца от жителя Севера?

Не, до этого пока дело не дошло. И, надеюсь, не дойдет, потому что иначе мне потом будет очень неловко. Я же такой человек — что-то сделаю, а потом рефлексирую, сижу в одиночестве и провожу, так сказать, глубинный анализ.

На улицах Сургута лезгинку танцевать пока не собираешься?

Северный человек — он более простой, что ли. Особенно в плане быта. Здесь все такое… скандинавское, без вычурностей. Такое впечатление, что в Сургуте большая часть людей обустраивает свою жизнь как бы на время, а дагестанцы — люди все же основательные.

Прости, но нет ли в этом неосознанной попытки отдать дань кавказской традиции покрасоваться?

Ох-х-х-х… Я проводил подобного рода анализ и вот что понял. Сургут куда более комфортен для проживания и в смысле архитектуры, и смысле городского планирования, здесь очень много крупных торговых центров, сетевых магазинов, здесь хорошо работает общественный транспорт, если только на улице не минус 53, — тогда приходится брать такси за 600 рублей. В нем, конечно, имеются старые советские дома, но их постепенно сносят, чтобы построить дома новые, более современные, и чтобы рядом непременно находились школа и детский сад, то есть вся необходимая инфраструктура. У Сургута есть особый стиль, особый дух. Он, мне кажется, вообще не похож на остальные города России. Но при этом Махачкала, безусловно, куда более колоритна и энергична. Чего мне совершенно точно не хватает на Севере — это вечной махачкалинской движухи, баров, клубов, современных кафе.

Кстати, о нем. На днях ты постил в своем блоге реально экстремальное фото: ты в тонком свитере при минус 53 градусах…

На меня вышли с таким предложением: консультировать их по поводу проведения разнообразных культурных мероприятий. В первую очередь — молодежных, потому что, как я понял, для Сургута это большая проблема: отучившись, молодые ребята уезжают отсюда в другие города — в Питер, в Москву. Отчего тут уже началась нехватка кадров. Вот местные власти и хотят сделать для молодежи более привлекательной жизнь в Сургуте.

Скажи, насколько отличаются принципы ведения бизнеса в Сургуте и в Дагестане?

С создания определенной среды. Это могут быть и молодежные вечеринки, и тематические клубы, и концерты местных джазовых и рок-групп, и всякие экспериментальные проекты. Как только речь зайдет про патриотизм в том виде, в котором его понимает большинство чиновников, про все это ля-ля-ля, я, скорее всего, сделаю реверанс и уйду. Мне это не интересно, и местной молодежи это не интересно. Я — за свободу и оригинальность. Надеюсь, смогу отстоять эту свою линию.

У тебя был какой-то опыт подобной деятельности?

Ну да. Больше всего это, конечно, связано с тем, что я интроверт. Несмотря на то что, скажем, люблю выступать на сцене, мне очень тяжело найти свой круг общения. В Дагестане, в Махачкале у меня друзей и знакомых много, но в большинстве своем это люди, которых я знаю с детства. А здесь, в Сургуте, меня пока мало что связывает с людьми, и это сильно затрудняет возможность нахождения тех, у кого со мной общие интересы.

Это был шок?

И это тоже имеет место быть. Но тут

Я сразу же хочу разрушить стереотип о холодности северян. Наоборот! В этом холодном климате люди еще больше нуждаются в тепле и стараются им делиться. Они тут очень приветливые, общительные. И я общаюсь с ними, да. В основном с коллегами, конечно, но не только. Скажем, на той неделе я совершал покупку и познакомился с очень интересной девушкой-кассиршей. Она такая… с татушками, пирсингом, клевой стрижкой. Она заинтересовалась моей фамилией, спрашивала, откуда я, а потом пообещала влить меня в местную творческую тусовку… Это стало моим первым нерабочим контактом за все время пребывания в Сургуте.

Поэтому с новой знакомой мы уже договорились, что непременно организуем в Сургуте свой клуб, возможно, даже литературно-философский, где будем обсуждать разные книги. Где? Сначала у меня дома или в гараже ее друзей, потом — посмотрим. А еще мы решили организовать небольшую рок-вечеринку.

«Лента.ру»: Что занесло тебя в Ханты-Мансийск?

Не знаю… Если честно, я очень ревностно отношусь к своей идентичности, поэтому не хочу ни с кем сливаться. Я должен везде — и на Севере, и на Юге — оставаться дагестанцем, пусть даже с нестандартными для дагестанца взглядами и интересами… Да, если так сложилась моя жизнь, я хочу остаться в ней северным дагестанцем!

Борис Войцеховский