«Будто оказался на войне»

Нидерланды — одна из тех европейских стран, что славятся благополучием: местные жители купаются в уюте, туристы едут смотреть на архитектуру, а любителям острых ощущений в голландских городах быстро становится скучно. Однако в последнюю неделю января голландцы проявили себя совсем иначе: массовые протесты из-за коронавирусных ограничений переросли в столкновения с полицией, поджоги, погромы и грабежи. «Лента.ру» разбиралась в том, что побудило людей громить и жечь собственные города.

Массовые демонстрации против ограничительных мер из-за пандемии начались в стране еще неделю назад. Сначала это были мирные выступления, участники которых соблюдали дистанцию и не нарушали общественный порядок. Их требования находили поддержку и у оппозиционных политиков. Однако ситуация резко изменилась, когда власти ввели комендантский час, запретив до 10 февраля выходить на улицу после девяти вечера, да еще и под угрозой штрафа в размере 95 евро. Такую меру в стране ввели впервые со времен Второй мировой войны.

В первый же вечер нашлось множество желающих нарушить новое правило: в Амстердаме, Роттердаме, Хилверсюме и других городах на улицы вышли организованные группы протестующих. Полицейские разогнали демонстрантов — и это ожидаемо привело к эскалации конфликта.

В следующие два дня участников протестов оказалось значительно больше — эксперты даже признали нынешние события самым массовым протестным выступлением за последние 40 лет. Группы протестующих выступали сообща, координируя свои действия через социальные сети и зашифрованные мессенджеры. Их настрой при этом стал куда более агрессивным.

Демонстранты переворачивали машины, били витрины магазинов и стекла на остановках транспорта, даже возвели небольшие баррикады. На улицах прямо с рук пускали фейерверки, они же пошли в ход против полицейских — вместе с булыжниками.

По рассказам одной из жительниц города Хертогенбоса, беспорядки в центре города устраивали молодые люди в масках. «Я видела, как они бьют окна и стреляют фейерверками. Полное безумие, как будто на войне», — рассказала она BBC News.

Во вторую ночь, на 26 января, в городах начались погромы и грабежи. Бунтующие обнесли несколько супермаркетов и как минимум один ювелирный магазин, разгромили медицинское учреждение в городе Уурке, где проводились тесты на COVID‑19, и применили бутылки с зажигательной смесью — такие случаи были зафиксированы на улицах Гааги и Амстердама.

Вандализм был основной целью погромщиков: в полноценные стычки с полицией они вступали редко, предпочитая убегать, когда приближались стражи порядка. Впрочем, без травм не обошлось: сообщается как минимум о десяти пострадавших полицейских, камнем в голову ранили репортера в городе Хаарлем. В Роттердаме хулиганы разбили окна в полицейском участке и подожгли автомобиль, дошло до того, что полицейским пришлось сделать предупредительный выстрел, отпугивая погромщиков.

В третью ночь полиция действовала более активно и жестко: пошла на столкновения с толпой, вооруженная дубинками и обитыми тканью щитами, применила водометы и слезоточивый газ. Правоохранители начали массовые задержания, а затем выслеживали и преследовали зачинщиков по отдельности — очевидцам удалось снять на видео несколько случаев внезапных задержаний в переулках.

До конца неясно, кто был главным «активом» протестов: агрессивные группы людей пресса называет просто «молодежь». При этом одни источники передают со ссылкой на полицию, что среди погромщиков опознали футбольных фанатов, а другие сообщают, что сразу в нескольких городах страны группы болельщиков вышли патрулировать улицы, чтобы не допустить насилия и грабежей.

Отмечается, что полиция содействовала этим народным дружинам и даже выдала им оранжевые жилеты, чтобы отличать их от злоумышленников. Добровольцы, таким образом, временно были освобождены от комендантского часа.

Оппозиционный политик Герт Вилдерс, который выступает против жестких коронавирусных ограничений, высказался резко против вандализма и насилия. По его словам, ответственность за происходящее несут ультралевые активисты, а также отчасти иммигранты.

По словам эксперта Лейденского института Йелле ван Бюрена, вряд ли можно причислить протестующих к какой-либо одной социальной группе. «Они согласны в том, против чего выступают, а не в том, что поддерживают», — пояснил он.

Представители власти, лояльно относившиеся к мирным демонстрациям, в один голос осудили погромы. Перед экстренным заседанием кабинета министров глава Минфина страны Вопке Хукстра заявил, что государство не собирается «капитулировать перед кучкой идиотов».

Комендантский час, ставший поводом к погромам, власти наотрез отказались смягчать или отменять — напротив, произошедшее назвали еще одним подтверждением его необходимости. Марк Рютте, бывший премьер-министр, а сейчас лишь исполняющий свои обязанности после ухода правительства в отставку, в очередной раз выступил в поддержку строгих карантинных мер и призвал сограждан действовать сообща, чтобы победить эпидемию.

После того как полицейские тщательно прочесали улицы нескольких городов в поисках дебоширов, розыском оставшихся займутся следователи — справедливое наказание каждому преступнику лично пообещал министр юстиции страны Ферд Грапперхаус. «Им не удастся просто уйти восвояси», — заверил он журналистов.

Штраф за нарушение комендантского часа в результате ночных «гуляний» получили более 1,7 тысячи человек. К вечеру 27 января стало известно о первом серьезном приговоре по делу о беспорядках: 19-летний Аюб А. получил два месяца тюремного срока за то, что бросил булыжник в полицейский микроавтобус.

На четвертую ночь с начала протеcтов на голландских улицах впервые воцарился мир: его обеспечивают усиленные полицейские патрули. В некоторых городах — например, в Драхтене — на неделю объявили чрезвычайное положение; полномочия полицейских временно усилили.

Несмотря на то что бизнесу уже вряд ли что-то угрожает, предприниматели успели забить фанерой витрины своих магазинов — они и без того несут огромные убытки из-за пандемии и не могут себе позволить пережить еще и погромы. Власти, впрочем, уже приготовились их защищать: вандалам придется возместить ущерб из своего кармана.

По словам россиянки Анны, которая постоянно живет в Амстердаме, протесты действительно вызваны слишком жесткими карантинными мерами. «Эти подростки безумно устали от локдауна: они привыкли жить в стране, где все можно, — а тут резко стало нельзя. И некуда деть всю эту энергию. Если бы они работали, занимались спортом, то их бы не хватало на весь этот вандализм. Правда, в последнее время я замечаю, что об истощении от карантина говорят вообще все голландцы», — рассказала она «Ленте.ру».

Несмотря на усталость от ограничений, голландцы в массе своей понимают, для чего нужны беспрецедентно строгие карантинные меры.

Каждый третий житель Нидерландов счел, что карантин мог быть еще более строгим, а половина отмечает, что его можно продлить ради большей эффективности. Они ожидают, что новые меры помогут, потому что решения властей в 2020 году оказались не самыми действенными. Судя по показателям последней недели, эти ожидания оправданны: число активных случаев заражений снизилось на восемь процентов.

В стране сейчас полностью закрыты почти все общественные места и предприятия. При этом в попытке спастись от мутировавших штаммов коронавируса правительство запретило перелеты из Великобритании, ЮАР и южноамериканских стран.

Медицинская система Нидерландов считается весьма качественной, однако массовая вакцинация здесь разворачивается с большим трудом. Медленнее среди европейских государств она продвигается только в Болгарии, сравнение с которой вряд ли лестно для Голландии. В проблеме малого числа прививок, в частности, видят одну из причин общественного недовольства и беспорядков.

Как отметил в разговоре с Financial Times эксперт университета Вашингтона, общая усталость от пандемии сказывается и на популярности правящей «Народной партии за свободу и демократию» и премьера, ее главы. Эта политическая сила остается самой значимой в стране, однако она находится у власти уже более десяти лет, и в критический момент люди не могут об этом не вспомнить. Всеобщие выборы в Нидерландах должны пройти меньше чем через два месяца.

Самуил Попрятов