Республика наносит ответный удар

На минувшей неделе правительство Франции одобрило законопроект, направленный на борьбу с религиозным радикализмом. Власти считают, что жесткий контроль иностранного финансирования религиозных организаций и запрет на выдачу справок о девственности позволят предотвратить новые расправы, подобные тем, что ошеломили Францию в октябре. И хотя в Елисейском дворце заявляют, что речь в документе идет обо всех религиях, в это мало кто верит: уж очень ярко в нем прослеживается борьба с радикализацией мусульманских общин. «Лента.ру» разобралась, как власти республики собираются отстаивать ее главные ценности — свободу, равенство, братство — и почему решили защищать их именно от ислама.

Законопроект, получивший название «Об укреплении республиканских принципов», был представлен в подробностях 8 декабря и сразу же вызвал шквал критики. Однако уже на следующий день совет министров, посовещавшись, его одобрил. По словам премьера Франции Жана Кастекса, документ не имеет отношения к религии: он поможет противодействовать терроризму и должен укрепить принципы республики.

Глава МВД страны Жеральд Дарманен и его коллеги по другим министерствам присоединились к позиции премьера и разъяснили: речь действительно идет о крайних проявлениях любых религий, а не только ислама. Вот только во французских СМИ, несмотря ни на что, закону приписывают борьбу с исламским радикализмом, а не христианским. И на это есть основания.

Для начала стоит отметить, что Кастекс сам говорил об этом в интервью газете Le Monde. Премьер заявил, что враг республики — это «политическая идеология, которая называется радикальный ислам». По его мнению, законопроект поможет французским мусульманам «освободиться от тисков радикальных исламистов».

Кроме того, основные пункты программы действительно наводят на мысль о том, что власти республики решили бороться именно с исламом, хотя применить их можно не только к мусульманским радикалам. Так, проект предусматривает запрет на введение конфессиональных меню в столовых, наказание за принуждение к браку и повышенный контроль над общественными организациями — их смогут закрыть, если власти усмотрят в чем-то «нарушение принципов республики». За многоженство и вовсе будут лишать визы и высылать из страны.

Проект также предусматривает тщательную проверку организаций, которые получают финансирование из-за границы: данные об иностранных пожертвованиях на сумму более 10 тысяч евро нужно включать в декларацию о доходах. Чтобы исключить опасность влияния извне, власти обратились к Французскому совету по делам мусульманского вероисповедания (CFCM) с предложением подписать хартию светских ценностей и создать Совет имамов, который должен будет проводить сертификацию религиозных деятелей. При этом CFCM, который должен на государственном уровне представлять исламские организации, так и не снискал поддержки верующих во Франции.

Основной упор, скорее всего, будет сделан на школьное образование. Об этом говорил французский президент Эммануэль Макрон еще в начале октября 2020-го. Он подчеркивал, что особое внимание планируется уделить школам: домашнее обучение будет под запретом для всех детей с трехлетнего возраста.

В последние годы (то есть еще до начала пандемии и перевода на удаленку) более 60 тысяч детей во Франции обучались дома. Теперь не посещать школу можно будет только по медицинским показаниям — таким образом дети должны интегрироваться в среду и перенять ценности республики. Впрочем, изучать арабский язык и культуру никто не запретит, но делать это рекомендуют вне школьной программы.

По некоторым данным, на совещаниях относительно законопроекта Макрон жестко настаивал на том, что мусульманское сообщество должно «покориться ценностям республики в своей вере». Участвовавшие в подготовке документа эксперты уверяют, что некоторые его положения пересмотрели в пользу более жестких мер.

Одну из жестких мер, которую могут ввести в рамках закона, озвучил глава Минюста Эрик Дюпон-Моретти. Он рассказал, что разглашение персональной информации о людях, в том числе и в соцсетях, будет приравниваться к преступлению, если это приведет к нападению на них. С виду достаточно бессмысленный пункт на самом деле имеет больше отношения к радикалам, чем все остальное. С его помощью французские власти хотят предотвратить преступления, подобные тому, что произошло 16 октября в пригороде Парижа.

В тот день учителя Самюэля Пати выследил, подкараулил у колледжа и обезглавил 18-летний чеченец Абдулах Анзоров. Это случилось из-за того, что на одном из уроков, рассказывая ученикам о свободе слова, историк показал карикатуры сатирического журнала Charlie Hebdo («Шарли Эбдо») на пророка Мухаммеда. По мнению следователей, злоумышленник вышел на след жертвы благодаря информации из соцсетей, где преподавателя критиковали за оскорбление пророка. Несколько школьников якобы напрямую общались с Анзоровым после того, как Пати провел урок. Однако на этом нападения не закончились.

29 октября молодой выходец из Туниса устроил резню в самой большой церкви Ниццы — Нотр-Дам-де-Нис. В результате погибли три человека. Террорист кричал «Аллаху акбар!» и продолжал повторять эти слова даже после того, как его арестовали.

Нападения произошли также в Авиньоне и в Париже. В тот же день в Джидде задержали саудовского подданного, который напал на охранника консульства Франции. А 31 октября в 52-летнего священника греческой церкви в Лионе дважды выстрелил еще один преступник.

На фоне этих событий законопроект выглядит как ответ на террористическую угрозу — по крайней мере серию нападений трудно не связать с одной большой опасностью. Однако если рассматривать ситуацию с этой стороны, получается, что эта угроза существовала по меньшей мере с 2015 года, когда вооруженные исламские боевики атаковали редакцию Charlie Hebdo, выпустившую карикатуры на пророка Мухаммеда. Преступники убили 12 журналистов. Историк Пати погиб из-за тех же рисунков.

Однако на фоне всеобщей паники причину терактов 2020-го увидели не только в карикатурах, но и в октябрьской речи Макрона относительно того самого закона — он, кстати, произнес ее неподалеку от того места, где спустя две недели обезглавили Пати. Впрочем, тогда выступление президента было сбалансированным и сдержанным: несмотря на то что в название документа хотели поставить слово «сепаратизм», власти дали понять, что четко разграничивают мусульман и сепаратистов.

При этом другие слова президента, сказанные уже после убийства историка, все же накалили ситуацию.

Вряд ли Макрон хотел оскорбить шестимиллионное мусульманское население страны. Вероятно, он искренне убежден в том, что защищает свободу, равенство и братство. Оттого и прописанные в законопроекте меры он не считает жесткими: Макрон вряд ли стремится просто-напросто закрыть все мечети и запретить Коран. И, пожалуй, он искренне не понимает, почему мусульман оскорбляют карикатуры на пророка.

Стоит отметить, что если намерения властей действительно чисты, и они просто не понимают, в чем ошибаются, то новый закон может поспособствовать воссоединению общества. Но, что более вероятно, некоторые приверженцы ислама воспримут его как запрет на сохранение собственной идентичности. И это скорее приведет к тому, что радикальные группы еще сильнее замкнутся в себе и отстранятся от ценностей республики, а выявить их станет еще сложнее.

С последствиями действия этого закона властям еще предстоит столкнуться. Первая проверка на этом пути — дебаты во французском парламенте. Проект должен поступить на рассмотрение Национального собрания (нижней палаты парламента) в январе 2021-го.

Еще не принятый закон уже вызвал шквал критики и споров у политиков. Так, лидер партийной группы республиканцев в Сенате Брюно Ретайо разочарован, поскольку текст не затрагивает «одно из главных последствий роста влияния исламизма — миграционный хаос». Левая партия «Неподчинившаяся Франция», напротив, упрекает власти в излишне жестких мерах. Ее члены опасаются, что принятие закона приведет к стигматизации ислама, ограничениям свобод и вмешательству государства в религиозные дела.

Политолог из Института исследований арабского и мусульманского мира в Марселе Франсуа Бургат считает, что французский президент пытается угодить правым и крайне правым группам, поскольку ему нужны их голоса на выборах 2022-го. По его мнению, на самом деле правительство не настроено нейтрально по отношению к религии, из-за чего усилия властей по интеграции мусульман в общество автоматически обесцениваются.

В том случае, если события начнут развиваться по негативному сценарию, в долгосрочной перспективе Макрон, скорее всего, лишится возможности участвовать в выборах 2022 года. Времени на то, чтобы нанести действительно серьезный удар по экстремистским организациям, у президента совсем немного. «Макрону важно соблюсти баланс: не допустить религиозной войны, сдержать действия радикалов — сыграть на стороне правого электората, показав "сильную руку", — и в то же время не слишком сильно ударить по всему мусульманскому населению Франции», — утверждает эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Алексей Чихачев.

Чихачев также опасается последствий в краткосрочной перспективе: радикальные группы могут не просто замкнуться в себе, но и совершить новые атаки. Неосторожные высказывания президента однажды привели к ответной реакции, а окончательное принятие закона может еще больше ухудшить ситуацию.

Обстановка во Франции в последние недели и так накалена: в стране проходят протесты из-за подготовки закона о запрете публиковать фото и видео полицейских, снятых во время исполнения ими своих обязанностей и с целью причинить им вред. Этот документ, как и проект о борьбе с радикализмом, жители страны и правозащитники расценивают как нарушение свобод.

Кроме того, не совсем понятно, как власти собираются контролировать, например, выдачу справок о девственности и по какому принципу хотят отделять радикалов от всей массы французских мусульман. Юрист Асиф Ариф в этой связи считает, что новые меры не приведут к улучшению ситуации, ведь у правительства и так двойные стандарты относительно мусульман.

«Они запрещают работу Коллектива против исламофобии (Collective against Islamophobia in France, некоммерческая организация по борьбе с исламофобией —прим. «Ленты.ру»). Но при этом они не распускают крайне правые группировки, которые осуществляют незаконную деятельность», — сетует он. Ариф напоминает: в республике уже действуют антитеррористические законы, и в новых просто нет смысла.

Мусульмане Ирфан Такар и Омар Ахамад считают, что во Франции их не понимают и не принимают, а к их религии настроены скорее враждебно. «Я француз, но при этом все равно должен снова и снова объяснять это немусульманам», — негодует Такар, сидя в мечети Мубарак в коммуне Сен-При. Ахамад молча кивает и добавляет, что это может быть связано с тем, как СМИ позиционируют последователей ислама. О них, считает Ахамад, вспоминают только после терактов. Оба опасаются, что закон лишь ухудшит их положение.

Отношение представителей других религий к проекту тоже скорее скептическое. «Закон повлечет ряд серьезных ограничений для большинства культовых ассоциаций всех конфессий», — заявил глава Федерации протестантов Франции Франсуа Клавероли.

Однако юрист Асиф Ариф все же надеется, что правительство смягчит меры и пойдет навстречу мусульманской общине. Мужчина полагает, что в ближайшее время властям стоит остыть: после серии терактов прошло не так много времени, и поспешные реакции вряд ли успокоят население. «Правительство должно наконец привлечь мусульман [к решению проблемы экстремизма], а не считать их козлами отпущения. Мы не проблема, мы — часть решения», — считает Ариф.

Елизавета Наумова