«Я пришел в себя, когда закончил стрелять»

Осенью 2019 года старший прапорщик полиции Алексей Смирнов расстрелял на станции «Рязанский проспект» сотрудников службы собственной безопасности УВД на Московском метрополитене. По версии следствия, оперативники хотели привлечь Смирнова к уголовной ответственности за взятку. В результате один из них, Максим Веялко, погиб, а второй — Алексей Лимонов — был ранен. Расстрелявший их Алексей Смирнов в настоящее время находится в столичном СИЗО №4 «Медведь», где дожидается суда присяжных. В интервью «Ленте.ру» он рассказал свою версию трагедии на «Рязанском проспекте».

На что вы рассчитываете в плане приговора?

Смирнов:В полиции я служу с 10 ноября 2011 года — с того самого дня, когда ее переименовали из милиции. До этого я работал судебным приставом по обеспечению безопасности судов в Главном управлении Федеральной службы судебных приставов (ФССП) по Московской области.

Выбирая профессию, я всегда хотел иметь чувство уверенности в завтрашнем дне. Пусть даже мне полагалась небольшая зарплата, я был полностью уверен в своем работодателе в лице государства.

Но зачем вы стреляли в оперативников?

Да, в августе 2018 года у меня даже появились мысли перевестись поближе к дому. Причиной стало психологическое давление, которое на меня оказывал начальник отдела, полковник полиции Канаев, а также его заместитель и руководитель роты. Дело в том, что однажды наш отдел стала проверять служба собственной безопасности.

Крайним захотели сделать моего сослуживца, которого подставили. А я не стал его оговаривать в том, что он якобы взял взятку на станции метро «Выхино». После этого мой начальник Канаев категорически и с использованием мата отказывался дать мне перевод и говорил, что я сяду.

Хотя однажды мне действительно пытались дать взятку. Я оформил все по правилам, отвез документы и гражданина взяткодателя в дежурную часть, но через некоторое время его выпустили. А потом надо мной сослуживцы даже посмеивались: мол, вон какой ты правильный — а ничего не вышло.

Вас обвиняют в расстреле сотрудников ОСБ, которые хотели задержать вас за взятку. Какова ваша версия событий?

Отношения с начальством тогда откровенно не складывались: оно требовало составления как можно большего числа протоколов об административных правонарушениях для выполнения плана. Если план отдел не выполняет, его руководителей наказывает вышестоящее руководство.

К примеру, каждую смену начальство в лице ротного требовало с каждой станции на фиолетовой ветке проверить 100 человек по базе данных, оформить двух человек за распитие алкогольных напитков в неположенном месте, составить пять административных протоколов за курение и три — за нахождение в состоянии опьянения в общественном месте.

К этому полагалось обязательно добавлять факты пресечения таких преступлений, как кража. Сотрудника могли не отпустить утром со смены до тех пор, пока он не задержит и не приведет в отдел нарушителя миграционного законодательства. Конечно, все это абсолютно незаконно.

Что происходило с теми сотрудниками, которые не выполняли план?

Они в глазах ротного и затем в глазах руководства отдела автоматически становились изгоями. Таким отпуска давали только зимой, не выплачивали премии и не разрешали отгулы.

На этой почве и случались конфликты. Плюс сыграла свою роль ситуация с коллегой, которого я не стал оговаривать. В итоге меня держали в «неугодных».

Меня предупреждали, что лучше уйти — уволиться, однако я верил, что все будет хорошо, и никак не ожидал противозаконных действий против меня, в том числе со стороны отдела собственной безопасности (ОСБ).

Были ли у вас конфликты с начальством незадолго до стрельбы на «Рязанском проспекте»?

Меня пытались задержать двое оперативников. Как я потом узнал, их фамилии — Лимонов и Веялко. Они подошли ко мне после того, как я проверил документы у некого приезжего из Узбекистана, которого я якобы отпустил за деньги. Я хочу подчеркнуть, что появление сотрудников ОСБ в тот день не было случайностью.

Моя защита располагает записями с камер наблюдения у западного вестибюля станции метро «Рязанский проспект».

На одном из видео отчетливо видно, как Лимонов, Веялко и третий оперативник в компании того самого узбека стоят рядом с автомобилем Renault Logan, на котором приехали сотрудники ОСБ. Это было за полчаса до того, как узбек якобы передал мне взятку. А еще рядом с ними стоял некий четвертый оперативник — про него следователь нам до сих пор ничего не рассказал.

Мы так и не знаем, кто это был. Но важно то, что все четверо оперативников заранее договорились с так называемым потерпевшим о том, что они меня подставят.

Сталкивались ли вы с проблемами на службе?

Меня буквально взбесила несправедливость ситуации — ведь денег у узбека я не брал. А получилось как: сотрудники ОСБ попросили меня пройти с ними в комнату полиции и стали осматривать мои вещи. Среди прочего осмотрели пачку одноразовых платков — денег там не оказалось.

А потом один из оперативников взял ее в руки, повертел как-то — и показал мне со словами: «Смотри, там деньги». Тут я словами не передам даже, что со мной случилось. Я достал табельный пистолет, а дальше просто ничего объяснить не могу. Я пришел в себя лишь после того, как закончил стрелять.

Хочу подчеркнуть, что сразу после этого я позвонил своему командиру и вызвал скорую помощь. А прибывшим полицейским и сотрудникам Следственного комитета России (СКР) сдался сам.

«Лента.ру»: Как долго вы работаете в полиции?

На справедливость. В СИЗО, где я сейчас нахожусь, в суд никто не верит, а я пытаюсь верить. Тем более нам удовлетворили ходатайство о рассмотрении дела в суде присяжных — это обычные люди, которые, я надеюсь, в отличие от следователей, поверят и мне, и фактам.

А то, что я применил оружие при исполнении, — мое право: меня в тот момент никто не отстранял от исполнения обязанностей полицейского. Достав пистолет, я пытался предотвратить преступление сотрудников ОСБ.

За то, что выстрелил и несчастье произошло, — я готов отвечать. Но только так, чтобы все было честно и по закону, а не как в моем случае.

Беседовал Владимир Ващенко