«Колхоз — это то, что нам нужно»

Три года назад студентка Анна Байкова решилась на эксперимент: захотела опытным путем выяснить, как работают вебкам-студии в Санкт-Петербурге — городе, который называют «столицей вебкама». За это время девушка успела поработать в пяти студиях, однако везде задерживалась не более чем на неделю: после каждого «захода» ей были необходимы несколько месяцев отдыха. Что скрывается по ту сторону экрана монитора? Почему моделям из России запрещено раскрывать свою национальную принадлежность? Сколько работницы студий зарабатывают, о чем мечтают и от чего страдают? Об этом и многом другом — в ее репортаже для «Ленты.ру».

Молодым девушкам из больших городов в соцсетях часто поступают предложения о работе. На должность вебкам-модели соглашаются далеко не все, поэтому работодатели маскируют вакансию под «работу в офисе». До собеседования они скрывают настоящие требования и обязанности, а на уточняющие вопросы отвечают максимально абстрактно: все подробно объяснят во время встречи.

На одно из таких предложений я и отреагировала. Я догадывалась, что это за работа, но деталей не знала. Поэтому решила проработать в десяти студиях и подготовить материал, который бы полностью описывал эту сферу. Но меня хватило только на пять студий: после недели работы в вебкаме мне требовались месяцы отдыха.

Центр Санкт-Петербурга. Обычная парадная. Я поднимаюсь на последний этаж по обычной лестнице и подхожу к обычной двери — кто бы мог подумать, что за ней происходит кое-что интересное. Я вижу, как сверху на меня смотрит объектив камеры, — это настораживает. Нажимаю звонок. По сигналу открываю дверь, при этом никто не спрашивал «Кто там?»

Вхожу, передо мной никого. Слышу только голос издалека: «Привет. Раздевайся, бери тапочки, проходи». Обладателя голоса я до сих пор не вижу, а он меня — да, через камеры, которыми утыкано все помещение. Ищу одинаковую пару в куче тапок — на это уходит несколько минут, после чего двигаюсь в комнату, где обнаруживаю милую блондинку лет 25. «Меня зовут Оля. Ты Аня? Очень приятно», — в голосе чувствуется наигранная любезность. «Откуда ты про нас узнала?» — задает дежурный первый вопрос.

Затем Оля произносит заученный текст о том, какая это хорошая студия, как долго она занимает лидирующие позиции на рынке вебкама. Я удивилась, когда услышала нечто подобное уже в пятый раз: как может каждая студия быть лидером? Их около 200 в одном только Петербурге! Кажется, это единственная в своем роде сфера, состоящая из одних лидеров.

Оля уже, видимо, уверена, что я буду здесь работать, но все-таки задает вопрос, хочу ли я прийти на пробную смену, после которой станет понятно, подходит мне профессия или нет. Договариваемся, я получаю анкету. Некоторые называют это договором, но от нормального договора в нем только верхняя строка с названием, выделенным жирным. Согласно «договору», на рабочем месте моделям нельзя спать, курить и использовать телефон. Они не могут отлучаться в туалет без разрешения администратора и уходят на перерыв только в строго регламентированный промежуток времени, который нужно утверждать заранее. Девушки обязуются убирать волосы с рабочего места после смены и общаться с мемберами (так тут называют зрителей стримов с моделями) только на английском языке. Говорить на русском с ними запрещается, так же как слушать во время трансляции русскоязычную музыку.

При всем количестве правил и ограничений о своих обязанностях в «договоре» студия умалчивает. Выплачивать зарплату, обеспечивать всем необходимым и прочие пункты, согласно трудовому кодексу, — об этом нет ни слова. Но, справедливости ради, менее претенциозные студии вместо липового контракта дают список правил, где нужно поставить подпись после слова «ознакомлен».

Договариваемся с Олей о тестовой смене, по итогам которой мне должны выплатить аванс. Я принята.

Вебкам-студия — это большое помещение, состоящее из кабинета администратора, душа, кухни, туалета и нескольких маленьких комнат. В них помещаются только стул, кресло или небольшой диван, стол, компьютер, лампа. На столах — хлоргексидин и салфетки, в совсем плохих студиях вместо салфеток туалетная бумага. Некоторые комнаты большего размера, в них расположена кровать — это для продвинутых моделей с большим заработком.

Для неопытных — комната метр на метр. Я захожу, включаю компьютер, настраиваю камеру, запускаю сайты по списку (Chaturbate, ImLiVe, Jasmin, Flirt4free), затем открываю переводчик и радио, ввожу логины и пароли, регулирую громкость. На мониторе восемь открытых окон, в половине из них я вижу свое отражение — трансляция началась.

Как правило, на меня приходили посмотреть иностранцы в возрасте 40-60 лет, разведенные. Они хотели увидеть голую мастурбирующую девушку и удовлетворить свои потребности, но мои трансляции их разочаровывали: я работала в категории Hot flirt, в которой запрещено раздеваться. Чтобы как-то задержать клиентов, я старалась их заболтать. Чаще всего мы обсуждали секс и самоудовлетворение. Я слушала Il Divo и Шопена и спрашивала у своих мемберов «Как вам музыка, мальчики?» — а в ответ слышала «Покажи грудь».

Разговоры с посетителями вообще были странными и забавными. Один мужчина попросил почитать ему Библию в эфире. Другой, кавказец, придерживающийся традиционных взглядов, рассказывал мне, что девушка до замужества должна быть девственницей, что жена обязана родить десяток детей, что честь и верность для девушек превыше всего. После этой длинной и восторженной речи он попросил меня снять свитер.

И такие смены — от четырех до девяти часов минимум четыре раза в неделю. Просидеть столько времени перед компьютером было сложно и скучно. Болела спина, уставали глаза. Иногда я прятала книгу рядом с клавиатурой и тайком читала.

С первой смены, а в некоторых студиях даже с момента подписания «договора», администратор делает снимки на фотоаппарат. На сессиях он сначала просит сделать что-то безобидное, например, встать в позу собаки. Также обычно снимают одно или два коротких видео, на которых модель либо ходит и танцует, либо сексуально облизываете палец, прикусывает губу.

Успешный профиль на сайтах постоянно должен пополняться фотографиями и видео. Для этого администраторы снимают фотостудии и нанимают профессиональных фотографов. Новичков всегда снимают в вебкам-студии на фоне стены. На каждой новой фотографии или новом видео необходимо выглядеть еще развратнее, чем на предыдущих.

На фотосессии вызывают прямо во время смены. Моя одежда была слишком закрытой для них. Я всегда перестраховывалась и надевала безразмерные свитера, водолазки с высоким воротом, платья ниже колен или широкие брюки. Чтобы не раздеваться, мне всегда приходилось что-то придумывать. Такой диалог у меня случился с администратором Ромой, который должен был меня фотографировать:

— Сними футболку, — попросил он.

— Не могу, у меня нет лифчика, — ответила я.

— Почему?

— Не ношу нижнее белье.

— Получается, на тебе и трусов нет?

— Получается, да...

— Типа топишь за естественность?

— Типа того.

— А ты хотя бы бреешься... там?

— Нет.

— Понятно. Сумасшедшая.

Смирившись, он повел меня в комнату с кроватью, где в этот момент работала девушка. Рома попросил ее: «Кис, свали на перерыв». Киса согласилась, взяла розовый фаллоимитатор и ушла.

В комнате пахло страшно представить чем. Уже набравшись опыта, я поняла, что все студии пахнут одинаково: пластиком, средством для мытья полов — в коридоре, на кухне и в туалете — сигаретами, а в комнатах — потом и гениталиями.

Администратор побрызгал освежителем воздуха со вкусом лаванды. Приятный аромат, ассоциируется с чистотой. Рома диктовал мне позы, самые банальные эротические позы. На мои возражения администратор ответил: «Я понимаю, что ты считаешь это колхозом, но колхоз — это то, что нам нужно».

Куда меньше церемонятся с моделями директора студий — это высшая каста в вебкам-бизнесе. Одна из таких директоров требовала, чтобы я надела на фотосессию шорты короче моих трусов и короткий топ с логотипом сайта. Директор, или, как ее принято называть,боссвручила мне форму и вышла из комнаты. Сниматься в такой одежде мне не хотелось, и чтобы на меня кричал босс — тоже. Поэтому я позвала отзывчивую девушку-администратора Надю и соврала, что не могу надеть откровенную униформу из-за критических дней. Надя с трудом сообразила, как связано одно с другим, даже попросила показать прокладку, но, к счастью, все обошлось, и мне разрешили фотографироваться в джинсах.

Мне было трудно заработать из-за того, что я отказывалась раздеваться. В таких случаях после нескольких смен администраторы начинают давить на модель с требованием сменить категорию. Начинается все с «потанцуй», а заканчивается вопросом: «Ты что, не хочешь зарабатывать?» После этого не раздеваться как-то стыдно. Поэтому я не проработала ни в одной студии больше недели.

Во всех студиях зарплата рассчитывается в соотношении 50 на 50: половину заработанного во время эфиров забирает студия, половину — модель. Зарплату выдают два раза в месяц. Девушки зарабатывают по-разному, от тысячи и до ста тысяч рублей. За смену я могла заработать 1,6 тысячи, а могла и десять. Востребованная модель получает около 80-100 тысяч рублей в месяц, но такие встречаются крайне редко. Чтобы зарабатывать много, девушка должна всегда делать что-то для привлечения внимания. Просто раздеться, заняться сексом или мастурбацией — недостаточно.

Администратор одной из студий утверждал, что их сотрудница «закрыла миллион», причем заработала эти деньги очень быстро. По его словам, большие деньги свели девушку с ума, она начала употреблять наркотики, после чего с ней пришлось распрощаться.

Мне казалось, что я получаю феноменальные деньги, но в большинстве студий мне их так и не заплатили. Один администратор якобы забыл ключи от сейфа дома, а «родить ключи не мог»; другая не могла без начальника выдать зарплату, а начальник ушел в отпуск на месяц; у третьей закончились наличные в офисе, а переводить средства на карту у них строго запрещено. И так оправдание за оправданием — что угодно, лишь бы не платить.

При этом моделей постоянно штрафуют. Не отработала минимальное количество смен? Будет штраф. Перед сменой в определенный регламентированный период нужно написать администратору о своем намерении прийти, иначе тоже штраф. За опоздание — штраф. За задержку на перерыве, за крошки на рабочем месте, за отмену смены — штраф, штраф и еще раз штраф.

Так и выходит, что менее востребованные и неопытные модели зачастую остаются без выплат из-за множества штрафов и отговорок администраторов. Несмотря на то что я успела поработать в пяти вебкам-студиях, меня считали неопытной и не выплатили заработанные деньги больше чем в половине студий. Предлоги были самые разные: от «нет денег в сейфе» до «зачем тебе вообще нужны деньги?».

Неудивительно, что большинство моделей не задерживаются в студиях: они уходят через месяц-два. Тому есть и другая причина. Новенькие девочки в течение промопериода (в среднем это неделя) находятся в топе сайта, на котором они работают, что позволяет им собирать максимальную аудиторию. Это время, когда они могут заработать максимально. После промонедели и выбывания из топа начинается «голяк». Тогда модель регистрируют на новом сайте, при этом она продолжает работать и на прежнем. Одновременно модель может вести стримы на 8-10 ресурсах, пока на них не истекут промопериоды. Затем, независимо от того, раздевается она или нет, начинается застой. Практически все девушки, с которыми мне удалось пообщаться за время работы в вебкаме, говорили, что они увольняются либо планируют уволиться в ближайшее время.

Отдельного внимания заслуживают администраторы. К ним в кабинет нельзя заходить без стука, даже если дверь открыта, даже если в вашей комнате пожар. Только в одной студии администратор, объясняя правила, сказала: «У нас, в отличие от других, не обязательно называть админа "моя госпожа"». Связь с администраторами поддерживается через мессенджеры, чаще всего в Spark, но некоторые пользуются даже «аськой». Они оставляют впечатление самых грубых и двуличных людей, но это их работа. За пределами студии они обычные люди, каждый по-своему интересен, поскольку в вебкам приходят не от хорошей жизни.

В одной студии администратором был мужчина. Их вообще немало, но натуралы — редкость. А тот был натуралом. Выделялся он не только этим: в отличие от остальных, Влад был отзывчивым и, что самое странное, застенчивым. При этом он как минимум три года работал моделью — это обязательное условие для того, чтобы стать администратором.

Влад мне рассказал, что женщин среди пользователей почти нет, поэтому гетеросексуалам работать сложно. Приходится притворяться геем.

— А как ты это делал? — спросила я.

— В основном просто дрочил. А чтобы доказать, что я гей, приходилось рядом держать дилдо. Иногда водил им по своему телу. Некоторые просили более убедительных действий, тогда уже засовывал…

— У тебя татуировка «За ВДВ». Это шутка?

— Нет, я отслужил. Почти сразу после армии устроился сюда. Так сложилось.

Меня удивлял строгий запрет на еду в комнатах, при том что кухни вебкам-студий совсем не предназначены для обеда. Дым сигарет, обсуждение гениталий и прочих рабочих моментов мешали есть, поэтому я переворачивала камеры (администратор наблюдает за моделями через них), закрывала комнату и тихо жевала принесенную из дома еду. Но все равно иногда выходила на кухню во время перерыва, чтобы познакомиться с коллегами. Одна из них — Белла.

Белле примерно 48 лет, она одета в красный пеньюар. Опытная вебкамщица разогревает блинчики с мясом в микроволновке и моет кружку, чтобы сделать кофе. В основном здесь едят чебупели и пьют энергетики. Я пью колу.

— Колу пьешь? Вредно же, ведь ею ржавчину отмывают, она желудок прожигает, сама ведь все знаешь, — говорит женщина.

— Я Аня. А как вас зовут?

— Белла.

— Но это же не настоящее имя...

— У нас здесь не называют настоящие имена.

В другой раз я встретила двух девушек-одногруппниц, обсуждавших занятия в университете. Они ничего не ответили на мой «привет» и продолжили разговор, словно меня не было на кухне вовсе.

Такие, как они, часто появляются в вебкам-студиях. Девушки поступили в университет, но бросили. Ни у одной из опрошенных моделей родители не знают об их работе. При этом почти каждый администратор уверяет, что это абсолютно нормальная работа: «У нас все девочки советуются с родителями насчет смен, вместе с родителями копят на море, некоторые даже, когда заболеют, работают из дома».

В один из обеденных перерывов у меня состоялась беседа с Наташкой — опытной моделью, без лишнего смущения рассказавшей администратору и коллеге по студии об одном из своих клиентов: он на ее глазах достал из анального отверстия банан. Только она объяснила мне, почему пошла работать в вебкам-студию:

— Я коплю на губы. Мне еще 15 тысяч не хватает.

— Когда сделаешь губы, на что копить будешь?

— Не знаю, на сиськи, наверное.

Моделям запрещено проявлять любую связь с Россией — это прописано в «договоре». В анкетах на сайтах администраторы указывают латышское или эстонское происхождение моделей. На рабочем столе компьютера всегда есть ярлык переводчика. Значительная часть моделей не знает английский, поэтому, чтобы не выдать акцент (и чтобы в комнате не стояла тишина), необходимо включать музыку. Для этого на рабочем столе имеется еще несколько ярлыков — с радиоканалами, но исключительно зарубежными.

Кроме того, настройки регулируются так, чтобы закрыть доступ к трансляции пользователям из России, Украины и Белоруссии. Однако это неэффективно, поскольку большая часть пользователей знает, что такое VPN.

Моделям приходится скрывать национальную принадлежность по двум причинам. Во-первых, считается, что мемберы из России более жадные. Многие из них считают, что донатить необязательно, если можно смотреть бесплатно. Но основная причина — безопасность: моделей из России часто шантажируют.

В очередную ночную смену, примерно в пять утра, в общем чате, где состоит около 200 мемберов, я увидела сообщение: «Так ты шлюха, Анна Николаевна? Не ожидал увидеть тебя здесь, Ань. А мама знает?».

Я была сонной и не сразу поняла, что происходит. Мое отчество известно узкому кругу близких людей и тем, у кого есть данные моих документов. Я испугалась, потому что не хотела шокировать маму раньше времени.

Обо всем рассказала администраторам в конце смены. Оказалось, что люди, которые знают все о вебкаме, понятия не имели, что делать в такой ситуации. Они передали информацию боссу, она на следующий день поговорила со мной и спросила, работала ли я раньше в вебкам-студиях. Я соврала, что нет. Она отправила запрос агентам сайта, чтобы узнать, работает ли кто-то по моим документам. Так выяснилось, что я была в другой студии. Пришлось нести всякую чушь, чтобы хоть как-то оправдаться.

Как оказалось, по имени и отчеству в чате тогда меня называли администраторы из прошлой студии, которую я покинула со скандалом: мне в очередной раз отказались платить. Это была попытка меня запугать и начать шантажировать, но я никак не отреагировала на их сообщение. И они не стали продолжать.

Труднее пришлось бывшей вебкам-модели Тане, которая рассказала, как стала жертвой шантажа. Неизвестный угрожал разослать ее интимные фотографии всем знакомым, если она не заплатит определенную сумму. «Я сказала, что денег не будет, он отправил фото моим друзьям, но не всем, а выборочно. Перед этим я сделала рассылку, предупредив всех, что злоумышленник заполучил мои фото и видео интимного характера, и попросила удалить, если им пришлют», — вспоминает Таня.

Шантажист, по ее мнению, делал это не в первый раз. «Он показал мне мои фото, быстро отвечал на вопросы заготовленными фразами, переслал переписку с другими девушками, которых он так же шантажировал, скопировал ссылки на моих друзей, писал с разных фейковых аккаунтов, запросил четыре тысячи рублей. У него все было заготовлено», — уверена Таня. Она не пошла в полицию, потому что считала, что только зря потратит время. В итоге все обошлось: ее друзья и знакомые с пониманием отнеслись к произошедшему, и мошенник денег не получил.

Аферист действовал по обкатанной схеме. Сначала он записал на видео трансляцию с Таней на сайте, скачал фотографии с этого же сайта, а затем, воспользовавшись поиском по картинке, нашел ее в социальных сетях, куда и написал. Как правило, девушки сразу отправляют таких адресантов в черный список или скрывают список друзей, но шантажисты предварительно его сохраняют.

Это работает и в обратную сторону: можно взять аватарку девушки из какой-нибудь соцсети, воспользоваться поиском по картинке и найти ее фото или видео, если она работает вебкам-моделью. С таким я тоже сталкивалась. Но мои ролики для шантажистов недостаточно привлекательны.

Я пыталась удалить из поисковой системы фотографии, написала в поддержку, но мне ответили, что сделать это могут только работники сайта, на которых они размещены. Однако когда модель заводит там профиль, она соглашается с правилом, которое гласит: даже если модель перестает работать, ее аккаунт можно лишь деактивировать, но нельзя удалить его полностью. А все, что попадает в интернет, остается в интернете.

Некоторые из опрошенных мною юристов не знают о существовании вебкам-студий в России и даже после долгих рассуждений не могли дать ответ на вопрос об их законности. Администраторы и владельцы студий говорят, что их деятельность не разрешена, но и не запрещена, так что полиции они не боятся. В интернете они тоже не скрываются, напротив — любая уважающая себя студия имеет приличный сайт, где демонстрирует свои преимущества, соблазняет потенциальных сотрудников гибким графиком и сулит приличную зарплату.

Вебкам-студии не испытывают проблем с притоком моделей. Но зачем, спрашивается, они туда идут, если можно обзавестись веб-камерой и вести трансляции, не выходя из дома? Однако оборудование для качественных съемок стоит недешево, а студии уже оснащены всем необходимым. Здесь и камеры с хорошим разрешением, и идеально выставленный свет, и админы, которые помогут разобраться в тонкостях недавно появившейся индустрии.

Только вот мечта о легком заработке для многих так и остается мечтой. Наташка, которая с помощью вебкама копила «на сиськи», со временем перестала быть похожей на вменяемого человека — она стала выглядеть как алкоголичка. Показателен ли пример Наташки — сказать не берусь, но за три года, что я занималась вебкамом, успешных и счастливых людей я здесь не встречала.

Анна Байкова