Коммунизм не пройдет

Гонконг — город небоскребов, люксовых брендов, роскоши и денег — вновь погрузился в пучину хаоса и насилия. Миллионная демонстрация вылилась в кровавое противостояние с полицией и многочисленные задержания. Причиной народного бунта стал законопроект, который хоронит остатки особого статуса Гонконга (бывшей британской колонии) и ставит его в большую зависимость от коммунистического китайского правительства. Дело, однако, не только в законе: гонконгцы недовольны еще и неумением лояльных Пекину политиков наладить экономику города. «Лента.ру» разбиралась в глубинных причинах конфликта.

Из неровной цепи стражей порядка выбегают двое полицейских: они стремительно выхватывают случайного протестующего из многотысячной толпы. В то же мгновение на них обрушивается шквал ударов со стороны митингующих. Одного полицейского валят на асфальт: он, не успев встать, получает несколько ударов ногами по голове. Спасая сослуживца, стражи порядка переходят в наступление, прокладывая себе путь дубинками.

Недовольство сотен тысяч гонконгцев, наводнивших улицы в последние дни, вызвал законопроект об экстрадиции, который позволит властям выдавать коммунистическому правительству в Пекине подозреваемых в преступлениях. Масштабное противостояние началось утром 12 июня: несколько тысяч митингующих окружили городское законодательное собрание, к тому времени уже оцепленное полицией. На тот день было запланировано второе чтение скандального законопроекта об экстрадиции. К 9 часам утра некоторые протестующие начали крушить металлические ограждения, отделявшие правоохранителей от недовольных горожан. Наиболее активные демонстранты разбирали брусчатку.

В 11 часов утра законодательное собрание объявило, что второе чтение законопроекта отложено. Однако толпа протестующих лишь увеличивалась: была возведена сцена, на которой принялись выступать оппозиционные политики. Призывы полиции разойтись собравшиеся игнорировали. К середине дня активизировалось волонтерское движение: добровольцы организовали раздачу пищи, воды, масок, строительных касок и зонтов, ставших символом гонконгского протеста.

К 15.00 протестующие все еще не расходились, движение транспорта по близлежащим дорогам оставалось блокированным. Через полчаса протест перешел в горячую стадию — полиция начала оттеснять митингующих. В ход пошли газовые баллончики и дубинки, затем гранаты со слезоточивым газом и резиновые пули.

К вечеру стражам порядка удалось очистить от демонстрантов район, прилегающий к зданию законодательного собрания. Но протестующие не собирались уходить и переместились на ближайшие улицы, заблокировав движение в центре города.

По итогам дня боев законодательное собрание Гонконга объявило, что рассмотрение законопроекта переносится. Представители полиции также выступили с заявлением, назвав происходящую акцию «бунтом». Это важно, поскольку именно термин «бунт» был введен властями Гонконга в уголовный кодекс еще в 2014 году во время «революции зонтиков». Виновных в бунте, арестованных полицией, ожидает суровое наказание — до 10 лет тюремного заключения. По данным правоохранителей, в акции приняло участие около 240 тысяч человек. Сами протестующие насчитали до одного миллиона.

Почему же законопроект вызвал такой гнев? Гонконг в настоящее время имеет соглашение об экстрадиции с 20 странами, среди которых нет ни материкового Китая, ни Тайваня. Очевидно, триггером нынешнего законопроекта о расширении этого списка стала недавняя история гонконгца по фамилии Чан.

19-летний Чан отправился со своей девушкой в романтическое путешествие на Тайвань, чтобы отпраздновать День святого Валентина. Вернулся же юноша один, чем вызвал подозрения у семьи возлюбленной. Оказалось, что Чан жестоко убил девушку: он был уверен, что она беременна от другого. После убийства он упаковал ее тело в большой розовый чемодан, который спрятал недалеко от станции тайбэйского метро.

По возвращении домой Чан был арестован — однако не за убийство, а за кражу средств с банковского счета девушки. Теперь же тайваньские власти убеждены, что юноша не получит максимальную меру наказания, поскольку Гонконг не признает юрисдикцию Тайваня.

Дабы не создавать правовой вакуум на территории Гонконга, а также не превращать его в рай для преступников, местные власти внесли законопроект о расширении списка стран для экстрадиции. Поправка включает в список не только Тайвань, но и материковый Китай, в чем либеральные круги увидели «закручивание гаек» автономии Гонконга.

Они восприняли поправку как наступление на автономию города, демократические права и свободы его жителей и опасаются, что это развяжет руки китайскому правительству и позволит ему на официальной основе привлекать к ответственности критиков Пекина, которых укрывает Гонконг. Стоит отметить, что недовольство горожан небезосновательно: на протяжении десятилетий Пекин последовательно интегрирует Гонконг в состав КНР, навязывая свое влияние во всех сферах жизни.

Гонконг имеет статус специального административного района (САР) КНР. Этот статус возник после того, как в 1997 году Великобритания передала город Китаю. Согласно условиям передачи, город должен был сохранить широкую автономию во внутренней политике на 50 лет — до 2047 года.

Современный Гонконг — глобальный финансовый и транспортный центр, один из «азиатских тигров». Благодаря низким ставкам налогов, развитой финансовой системе и широкой экономической свободе Гонконг стал желанным рынком для транснациональных компаний и банков.

В то же время Гонконг остается экономически привязанным к китайской экономике: на нее приходится половина внешней торговли города. Для КНР Гонконг является четвертым партнером по объему торговли и первым по иностранным инвестициям. Город превратился в самый крупный офшор для китайского бизнеса.

В политической же сфере существование демократического Гонконга — неудобный для Пекина компромисс. Согласно конституции, Гонконг должен постепенно превратиться в развитую демократию с выбираемым народным голосованием главным министром — главой правительства. Тем не менее эта политическая трансформация во многом тормозится Пекином.

В Гонконге нет отделения коммунистической партии, поэтому китайское правительство оказывает давление посредством групп влияния. Это возможно благодаря политической системе Гонконга: в ней главного министра избирает Выборный совет. Последний состоит из деловой элиты города, которая зависит от контактов с Китаем, а потому голосует за пропекинских кандидатов. Нынешнего руководителя — главного министра Кэрри Лам — часто критикуют за лояльность Пекину.

После «зонтичной революции» 2014 года китайское правительство поэтапно усиливает свое влияние в Гонконге. Проявляется это по-разному. В 2016 году, например, Пекин лоббировал отставку четырех законодателей, которые во время клятвы пропускали слово «Китай» — то есть намекали на то, что Гонконг не является часть КНР.

В СМИ основные издания принадлежат китайским компаниям, не допускающим критику Пекина. Книжное издательство Sino-United Publishing, контролирующее 70 процентов всего гонконгского рынка, также принадлежит правительству КНР. Критики режима часто даже не берутся писать книги, так как знают, что печатать их, скорее всего, будет негде.

Очевидно, что столь мощное влияние Китая не порождает у гонконгцев желания лишиться своей автономии. Гораздо интереснее обратный тренд: приобрести полную независимость жители города тоже не хотят. Согласно опросам общественного мнения, горожане выступают за сохранение политики «одна страна, две системы». Кроме того, население все больше идентифицирует себя как «гонконгцев» или «гонконгцев в Китае», но не «китайцев».

Планы Китая в отношении Гонконга после 2047 года пока неизвестны. Но совершенно очевидно, что для Пекина сохранение гонконгской вольницы может стать рискованным маневром, игрой с нулевой суммой, в которой любая форма демократии в Гонконге поставит под вопрос легитимность центра.

Однако ликвидация демократии тоже принесет проблемы: молодое поколение все больше недовольно пропекинскими правительствами — правда, не столько из-за подавления свобод, сколько из-за социально-экономических неудач.

Возникший среди гонконгцев протест стал самым массовым за все десятилетие, побив даже рекорд «революции зонтиков». Он сплотил не только молодежь и студенчество, но и средний класс. Опросы общественного мнения показывают, что более 60 процентов жителей Гонконга недовольны правительством. Несмотря на политическую повестку протеста, важным в появлении недовольства является и социально-экономический фактор: прежде всего возрастающий уровень неравенства доходов населения.

В 2018 году коэффициент Джини (индекс неравенства доходов) в Гонконге составил 0,539 (в России — 0,402). Средний доход 10 процентов наиболее богатых горожан был в почти в 44 раза раза выше, чем средний доход 10 процентов наиболее бедных горожан. Для сравнения: в России, по данным на 2017 год, доходы самых богатых жителей лишь в 15,3 раза выше, чем самых бедных.

Усугубляется ситуация и разрывом между поколениями. Молодые гонконгцы не ощущают преимуществ от экономического развития города. Напротив, они сталкиваются с огромной конкуренцией, которую составляют как местные жители, так и приезжие с материка. Вместе с разрывом доходов возник и политический разрыв. В отличие от политической элиты, зависимой от деловых связей с материком, либеральная молодежь критично относится к Пекину и ценит свою свободу.

***

Говорить об успехе нынешнего протеста пока рано. Единственное достижение митингующих — перенос второго чтения. Тем не менее вероятность подавления протеста весьма высока, у властей есть достаточный опыт, накопленный еще в «зонтичную революцию», которым они не преминут воспользоваться. Разрешение кризиса с законопроектом позволит предположить, что ожидает Гонконг после 2047 года, когда официально перестанет существовать его особый статус.

Валерий Сушков