Большой куш

Россия задумалась об активном использовании своих нефтяных доходов. Министерство финансов предлагает превратить Фонд национального благосостояния в крупнейший государственный инвестиционный фонд. Деньги фонда должны приносить доход, именно поэтому Минфин предлагает взять за основу лучшие традиции и практики Норвежского пенсионного фонда, который за 20 лет накопил триллион долларов и считается лучшим примером грамотного управления государственными доходами. Российская копилка на максималках — в материале «Ленты.ру».

Норвежский пенсионный фонд (Government Pension Fund Global, GPFG) — крупнейший стабилизационный фонд в мире. С 1996 года в него отчислялись сверхдоходы от добычи нефти, а с 1998-го эти деньги инвестируются, формируя резервный фонд для будущих поколений. Фонд называет своей миссией ответственное и долгосрочное управление доходами Норвегии от углеводородов для того, чтобы это богатство приносило пользу не только нынешнему, но и будущим поколениям. Пока он справляется с этой задачей более чем успешно — его объем превышает триллион долларов (это в 2,5 раза больше ВВП страны за 2018 год). В пересчете на одного жителя страны, в которой проживает 5,3 миллиона человек, это почти 200 тысяч долларов.

Норвегии удалось увеличить свой стабилизационный фонд за счет инвестиционной стратегии и ограничений для расходования средств фонда правительством — оно может тратить только доходы от инвестиций, которые оцениваются примерно в три процента от совокупного размера фонда (около 30 миллиардов долларов). Это по сути означает, что основной объем фонда остается неприкосновенным и почти все время увеличивается. Так, в период между 2008 и 2018 годами отрицательная доходность была зафиксирована только трижды — в кризисный 2008 год, в 2011-м и 2018-м годах. При этом в среднем за период с 1998 года среднегодовая доходность фонда составила 5,47 процента. GPFG работает по принципу полной прозрачности — на сайте фонда в режиме реального времени можно отслеживать всю статистику и динамику, получить информацию об инвестициях в любые активы за весь период времени.

Инвестиционную стратегию фонда разрабатывает министерство финансов на основании рекомендаций Norges Bank Investment Management (инвестиционная компания, управляющая фондом от имени ведомства). Средства инвестируются за границу, чтобы избежать перегрева экономики и оградить ее от последствий колебаний цен на нефть. Всего деньги вкладываются в три типа активов — акции иностранных компаний (фонд владеет долями более чем в девяти тысячах компаний по всему миру), корпоративные и государственные облигации и недвижимость. По состоянию на 2018 год, Норвежский пенсионный фонд инвестировал деньги в 73 страны мира.

GPFG предпочитает инвестировать «наверняка» — основными направлениями для вложений являются такие страны, как США, Великобритания, Франция, Германия и Япония. Согласно инвестиционной стратегии фонда, самая большая часть его средств — до 70 процентов объема фонда — вкладывается в акции компаний за рубежом, 30 процентов — в облигации, еще семь процентов — в недвижимость.

Самый большой доход в 2018 году фонду принесли его акции. По подсчетам GPFG, он владеет примерно 1,4 процента всех зарегистрированных в мире компаний, что делает его одним из крупнейших инвесторов. При этом фонд диверсифицирует свои активы, вкладывая деньги в различные сектора экономики. В основном это публичные компании или те, которые уже официально объявили о намерении выйти на биржу. Так, в США фонд является владельцем акций Apple, Coca-Cola и PepsiCo, Microsoft, нефтяной компании ExxonMobil, финансового холдинга JPMorgan Chase & Co., сети ресторанов Papa John’s, производителя обуви и аксессуаров Steven Madden, а также акций самой дорогой компании в мире — Amazon. При этом GPFG обращает особое внимание на то, заботятся ли компании об экологии и как относятся к своим сотрудникам — негативная оценка в этих показателях может стать причиной отказа инвестировать в организацию или выхода из этого актива.

Вторым по доходности источником Норвежского пенсионного фонда стала его недвижимость. «Фонд инвестируется в высококачественные объекты недвижимости, которые со временем могут приносить хороший доход», — говорится на сайте GPFG. Речь идет об офисных, торговых и складских помещениях, причем они покупаются не только в качестве долгосрочной инвестиции, но и для перепродажи. Норвежский пенсионный фонд консервативен относительно выбора недвижимости — рассматриваются только крупнейшие мегаполисы и города Европы, США и Азии с высоким ожидаемым ростом населения или занятости или большим потенциалом роста экономики. Так, в США основные активы сосредоточены в Нью-Йорке, Бостоне, Вашингтоне и Сан-Франциско, в Европе — в Лондоне, Париже, Берлине и Мюнхене, а на развитых рынках Азии — в Токио и Сингапуре.

Наименьший объем дохода в 2018 году Норвежскому пенсионному фонду принесли облигации. Согласно инвестиционной стратегии фонда, 70 процентов средств должны приходиться на государственные долговые бумаги и только 30 — на корпоративные. Норвегия отдает предпочтение евробондам, выпущенным в евро, долларах, фунтах стерлингов и иенах развитыми странами. Объем инвестиций зависит от ВВП страны. Всего королевство является держателем долга 32 государств, в том числе Австралии, Германии, Канады и Великобритании. Норвегия в числе прочих также являлась держателем российского госдолга, однако в начале апреля Минфин королевства анонсировал выход из облигаций 10 развивающихся стран, в том числе России. При выборе компании для вложения средств Пенсионный фонд Норвегии предварительно проводит оценку кредитоспособности организации. В числе компаний, чей долг держит GPFG, — нефтегазовая компания BP, производитель пива Heineken, компания Johnson & Johnson, рейтинговое агентство S&P, сети Starbucks и McDonalds, платежная система Visa и корпорация Walt Disney. В США Пенсионный фонд прокредитовал через облигации 1930 компаний.

Россия, которая, как и Норвегия, получает основной доход от углеводородов (по предварительным данным, 46 процентов бюджета в 2018 году), с 2004 года откладывала сверхдоходы от нефти и газа в свой стабилизационный фонд. В итоге к 2008 году объемы средств на российских и норвежских счетах были вполне сопоставимы — 156 миллиардов долларов и 230 миллиардов соответственно. Однако после 2008 года на фоне мирового экономического кризиса, санкционного давления и падения цен на нефть российская «подушка безопасности» сильно уменьшилась, в то время как норвежская только росла. России удалось увеличить объем собственных средств только в 2018 году благодаря высоким ценам на нефть — в итоге Фонд национального благосостояния (ФНБ) вырос вдвое и по состоянию на март 2019 года почти достиг 60 миллиардов долларов.

В апреле Минфин выступил с предложением начать инвестировать средства фонда по норвежскому примеру. Сейчас доходность от размещения средств фонда небольшая — по итогам прошлого года она составила всего 0,63 процента. Однако в ведомстве хотят отойти от консервативной модели, когда на деньги из Фонда национального благосостояния покупаются государственные облигации в иностранной валюте и хранятся на депозите Внешэкономбанка. В Минфине считают, что как только объем ликвидных средств ФНБ достигнет семи процентов ВВП (этот объем нужен на случай «стрессовых сценариев на сырьевых рынках для компенсации дефицита бюджета»), излишки нужно вложить в более рискованные и доходные инструменты.

Ведомство уже начало разрабатывать новую систему управления средствами Фонда национального благосостояния. Предлагают два новых направления для инвестиций — начать покупать акции зарубежных компаний по примеру Норвегии и выдавать более доступные кредиты для покупателей российской несырьевой продукции. «Речь идет о предоставлении кредитов по более низким ставкам, чем те, по которым реализуются проекты за счет госкредитов сейчас, — строительство энергетической инфраструктуры в разных странах, поставки продукции машиностроения», — пояснили «Ленте.ру» в Минфине.

В ведомстве подчеркнули, что речь идет именно о проектах за рубежом, поскольку инвестиции внутри страны могут привести к укреплению рубля. По подсчетам министерства, объем ликвидных средств ФНБ достигнет семи процентов по итогам 2019 года. Ведомство намерено до этого момента внести изменения в законодательство, чтобы новая инвестиционная стратегия могла заработать уже в 2020 году.

Тем не менее по многим вопросам Минфин пока хранит молчание. Непонятно, о кредитовании каких именно проектов за рубежом идет речь, и будет ли покупка иностранных активов ограничена из-за санкций Запада. Не ответили «Ленте.ру» и на вопрос о жестких ограничениях, аналогичных лимитам в Норвежском фонде, — именно они позволили увеличивать объем GPFG более чем до триллиона долларов. Два других важных вопроса, на которые Минфин пока не ответил, — ожидаемый уровень доходности от инвестиций и прозрачность самой системы вложения средств фонда. Эффективность Пенсионного фонда Норвегии может проверить любой желающий — руководство управляющей компании регулярно отчитывается о работе на своем сайте, абсолютно каждый может проверить и получить всю информацию о вложенных средствах и их доходности.

Российские власти подобным уровнем транспарентности пока похвастать не могут, однако хочется верить, что взятая на вооружение мировая практика успешно приживется в России. Создание подобного института даст сигнал для международных инвесторов, которые смогут воспринимать Россию в качестве ведущего финансового игрока. Создание нового источника денег позволит государству снизить зависимость от энергоресурсов, а также увеличить финансовые резервы в будущем. При грамотном управлении Фонд уже через несколько лет может дорасти до триллиона долларов.

Елизавета Городищева