«У меня нет чувства вины»

В «Криминальном чтиве» Квентина Тарантино есть такой герой — мистер Вульф, специалист по решению деликатных проблем. В криминальном мире современной России этих персонажей называют «решальщиками». Действуя по обе стороны закона, они помогают людям в тех вопросах, с которыми не обратишься в правоохранительные органы — в первую очередь потому, что за это можно сесть. Один из таких специалистов на условиях анонимности рассказал «Ленте.ру» о своем необычном ремесле.

Решалы были всегда. Всегда были люди, которые не стеснялись продавать свои связи и возможности. Мы посредники у правоохранителей и чиновников для тех, кто ищет «черные ходы». Многие из решальщиков верующие люди — православные, мусульмане. У меня нет никакого чувства вины за разложение государственной системы; то, что мы делаем — просто бизнес, на который есть спрос. Есть проблема — и мы помогаем человеку. Настоящий решальщик — это чей-то родственник, бывший чиновник или бывший силовик, знающий всю «кухню»: кому надо занести, чтобы все решить.

При судах, министерствах, силовых структурах есть свои винтики. Скажем, председатель суда всегда в курсе, кто что берет и за что. В этой системе, да и в правоохранительной, честных нет, берут все. Судья никогда сам не пойдет за деньгами, если только он не конченный идиот. Он близко знает трех-четырех людей, с которыми можно уединиться, чтобы получить деньги, и все, этого вполне достаточно. Обычно при судье есть какой-нибудь клерк, родственник, который занимается этими вопросами.

Всегда есть посредники. Правда, бывает совсем крутой уровень: когда ты лично знаешь генерала и заносишь ему напрямую. Как, например, Никандров (замглавы столичного главка Следственного комитета России (СКР) Денис Никандров в настоящее время — обвиняемый по делу о взяточничестве,прим. «Ленты.ру»): и то он человек не самый умный, и то, что он попался, говорит о том, что они стыд потеряли, расслабились и не принимали элементарных мер конспирации и предосторожности.

Зачастую коррупция сдерживает репрессивный аппарат: деньги останавливают давление на бизнес. Идет, например, рейдерский захват. С одной стороны, занесли деньги, чтобы отжать чей-то бизнес, возбудили дело, человека закрыли и пока он сидит, его предприятие разоряют, банкротят. Находится решальщик, который вытаскивает его из тюрьмы — и фактически помогает остановить этот беспредел и сохранить бизнес. Это коррупция? Да. Но она позволяет остановить разорение большого завода, помочь людям сохранить рабочие места. У нас одна коррупция борется с другой коррупцией. Если бы этого не было, мы, наверное, уже жили бы снова в ГУЛАГе. Решальщики стали непременным атрибутом при любой государственной власти и правоохранительной системе. Это часть системы. Ты можешь пойти пешком, а можешь вызвать такси. Результат вроде бы тот же, но на такси быстрей и удобней. Но придется заплатить.

Если тебе нужен решальщик, надо постараться найти выход на него, как правило, только по рекомендации. Это те, кто действительно могут решить ваши проблемы. Нормальные решальщики никогда не возьмутся за слишком проблемные дела, например, громкое дело. Не возьмутся, если клиент неадекват. Он завтра всем раструбит, что за решение проблемы он заплатил столько-то: мол, вот я такой молодец, у меня все куплено. Я еще не беру дело, когда необходимо собирать нужную сумму. Вот приходит человек и говорит, что у него такой суммы нет, но он может что-то вывести с предприятия, с офшора, занять в долг у партнера, что-то братва соберет, из общака дернет. В таких случаях увеличивается риск огласки, слишком много людей знает, что собирается взятка. У нас сейчас война спецслужб, одни ловят других. Оперативники тут же будут вычислять, кому взятка предназначается. Поэтому такие вопросы требуют максимальной тишины. Никто вам ничего не гарантирует — здесь всегда есть риск: вот сегодня я твой вопрос решил, а в следующий раз что-то соскочило, но никто вам ваши деньги не вернет.

Для того чтобы стать успешным, нужен кураж, чтоб тебя перло. Это, как шахматы, нужно все рассчитать, где, как, с кем сойтись, чтобы решить проблему. Здесь дал, здесь взял. Нужен авантюризм, умение дружить, чтобы общаться со всеми на равных. Завязать невозможно. Вы можете себе представить игрока, который выйдет из-за стола, когда ему прет? Так и здесь, сами не уходят. Но среди решальщиков все-таки иногда происходит ротация. Скажем, кто-то работает с определенным чиновником или генералом, и когда того переводят на другую работу или на пенсию, то с ним и решальщик отходит от дел.

У решалы практически всегда есть прикрытие от силовиков. Он неприкасаемый. Но, бывает, сажают. Лучше на мошенничестве погореть, чем на взятке, где наказание жестче. Поэтому выгоднее сказать, что это — мошенничество, и никого не сдать. Мурыжится [страдает] один, и все счастливы, его прикрывают — и он выходит быстро. К человеку, который не сдал своих, потом безоговорочное доверие, можно вернуться в строй с повышением, как заслужившему доверие. Те, кто будут с ним сотрудничать, будут работать уже без оглядки, зная, что он никого не сдал. Это надежный, проверенный человек, достойно прошедший тюрьму.

Вот ты дал 10 миллионов рублей на решение вопроса. Значит, ты взяткодатель. По закону своевременно сообщивший о совершенном преступлении освобождается от уголовной ответственности, но деньги пойдут в доход государства. И получается, что мотивация человека, которого кинули и он написал заяву [заявление в полицию на решальщика], сводится только к мести, при этом месть сопровождается кучей бюрократии. Поэтому мало кто пишет. Если их [потерпевших] кинули, они иногда ищут правду по другим каналам. Если решальщик ходит с охраной, значит успел кого-то серьезно кинуть. Настоящий решальщик запрашивает космические суммы по сравнению с теми, кто может просто кинуть. Он понимает, что ему нужно много заработать, отдать туда и туда. Суммы за решение по судебному делу начинаются от миллиона долларов.

Есть решальщики, есть мошенники. Тех, кто выдает себя за решальщиков, — 99 процентов. Как отличить настоящего решальщика от мошенника? Прежде всего — по понтам: когда мошенник приезжает на встречу с потенциальной жертвой, чтобы отгрузить [получить] немного бабла, то первым делом начинает перечислять свои знакомства с известными людьми, светить дорогим телефоном, пихать золотые часы, которые часто оказываются репликой. Мошенники будут гарантировать 100-процентное решение по любому вопросу и называть приемлемые и доступные суммы: два-три миллиона рублей. Это [быть жертвами мошенников] участь богатых людей. Вместо того, чтобы платить хорошим адвокатам, они раздают миллионы под обещания мошенников. Перед ними выстраивается очередь из желающих с мешками в руках. Если у тебя проблемы, мошенники сами тебя найдут.

Есть такая категория, как нечистые на руку адвокаты. По сути, те же мошенники — но действуют тоньше. Такой адвокат нагоняет на клиента жути. Мол, судья лютый, потерпевший злой, оперативное сопровождение ФСБ и прочее — короче, готовьтесь к суровому сроку. Стращает подзащитного десяткой строгача, хотя знает, что согласно судебной практике, тот должен получить лет пять максимум. Через какое-то время адвокат заявляет: можем решить вопрос, с судьей я договорился — даст лет пять, это стоит столько-то миллионов. Клиент несет деньги, адвокат кладет их в тумбочку и ждет решения. И если он угадал в своих расчетах, то спокойно оставляет эти деньги себе, ведь он их якобы занес судье.

Если не угадал, он разводит руками и говорит: в последний момент к судье зашли сотрудники ФСБ и сказали: «Мы знаем, что ты взял. Если приговор будет мягким — пеняй на себя». А еще чекисты сказали, что утечка произошла со стороны клиента, поэтому он сам во всем виноват и еще подставил судью. Клиент все-таки робко спрашивает: «А как же деньги?» А адвокат ему: «Ты меня подставил, судью подставил… Хочешь, чтобы я с судьи спрашивал? Могу тебе своих немножко подкинуть». Так разводят обвиняемых, которые понимают, что они еще и остались должны своему адвокату. Поэтому всегда важно учитывать, что судьи не самостоятельны при назначении наказания, они советуются и согласуют приговор с вышестоящей инстанцией.

На фоне усиливающейся борьбы с коррупцией мы, решальщики, будем существовать как и раньше. Это — жирный бизнес. Чем градус репрессий со стороны силовиков будет выше, тем лучше будут жить решальщики. Репрессии не оставляют выбора бизнесменам. По закону оправдаться невозможно, поэтому единственная надежда на какого-нибудь Васю, который обещал все решить. Здесь торг неуместен, потому что за свободу человек готов отдать все.

Адвокат Иван Миронов:

Решальщики или маскирующиеся под них мошенники не любят встречаться с адвокатами, поскольку это чревато разоблачением. Но клиенты настаивают, и я за свою практику видел десятки клоунов, которые «дружат» с самыми высокопоставленными лицами страны и «кладут» записки им на стол.

Психология такая: люди верят подобным мошенникам, как верят в финансовые пирамиды. Обещание за две копейки через месяц получить миллион действует на людей безотказно, никто не думает о негативных последствиях, о рисках. Он в голове уже потратил все несуществующие деньги, поэтому все остальное портит аппетит и омрачает настроение. Человек уже вцепился в свою мечту и не хочет ее отпускать. А свободу сложно оценить вообще какими-либо деньгами, и когда вы говорите, что перед ним мошенник, человек это воспринимает так, будто вы хотите отобрать у него мечту, в которую он уже поверил. Люди настолько ослеплены шансом, которые им несут продавцы воздуха, что они готовы уверовать в самый дикий бред.

Не все берут деньги: я знаю много достойных следователей, которые не берут, и не потому, что боятся брать. Вообще, если за коррупционером не пришли вчера, это не значит, что не придут через год. Но, к сожалению, зачастую коррупционный компромат на следователя или чиновника становится не основанием для возбуждения уголовного дела, а инструментом манипуляции ими со стороны вышестоящих коррупционеров. О борьбе с коррупцией говорят уже лет 20, но если мы посмотрим на статистику, то под серьезную раздачу (8-10 лет реального лишения свободы) попадают единицы. Большинство коррупционеров под стражу не отправляют, судом избирается, как правило, домашний арест. К взяткополучателям относятся лояльно, как к классово близким.

Владимир Шарапов