Маленький Чернобыль

Где-то в пригороде Грозного потерян мощный источник радиации. Нашедший его мужчина меньше минуты держал в ладони небольшой металлический цилиндр и вскоре лишился руки. Чтобы обезвредить опасный предмет, три часа рядом с которым гарантировали смерть, в мятежную республику (недавно закончилась первая чеченская) отправилась группа специалистов по борьбе с радиацией. Под дулами ваххабитов, ежеминутно рискуя жизнью, они все-таки нашли смертоносный цилиндр. Это не сценарий остросюжетного фильма в духе «Миссия невыполнима». Это реальная история, которая могла иметь непредсказуемый и печальный финал. Подробности той операции вместе с ее непосредственным участником вспоминала «Лента.ру».

Для Асланбека (назовем его так) это был обычный рабочий день. Он сел за руль бульдозера и стал сдвигать мусор на свалке. Рядом сидел его сын-подросток Ильяс. Дело было зимой 1998 года на девятом километре автотрассы Грозный — Аргун. В какой-то момент отец и сын заметили в куче мусора металлический ящик с большими болтами. Они решили вскрыть его и заглянуть внутрь: вдруг что-то ценное. На знак радиационной опасности на крышке ящика Асланбек и Ильяс не обратили внимания, потому что просто не знали его значения.

Открутили болты, сняли крышку, достали цилиндрик длиной в 2,5 сантиметра. Подросток взял в руки необычный предмет, но тут же его отбросил. Цилиндрик оказался горячим. Отец решил проверить, действительно ли находка такая горячая, и тоже взял цилиндрик в руки…Несколько дней они терпели адскую боль после ожогов рук, боясь рассказать о случившемся. Лишь спустя неделю обратились к врачу. Специалист по радиационной гигиене санэпидстанции в Гудермесе определил у несчастных признаки радиационного поражения. Позже бульдозеристу ампутировали руку по самое плечо; его сын отделается тяжелыми ожогами.

Еще в 1989 году в республиканской больнице в Грозном была запущена установка гамма-терапии «Агат-Р», в которой используется источник радиации ГИК-8-4 на основе кобальта-60. Здание сильно пострадало во время первой чеченской войны, и когда разбирали завалы — сломанное оборудование просто вывезли на свалку. Вместе с ним выбросили и мощный источник радиации — тот самый цилиндрик размером меньше спичечного коробка.

Врач, обнаруживший у Асланбека и его сына признаки радиационного поражения, сообщил о случившемся руководителям Грозненского спецкомбината «Радон». С начала 90-х годов предприятие практически не функционировало, но его персонал по мере возможности старался исполнять свои обязанности по поддержанию в рабочем состоянии могильника радиоактивных отходов у села Толстой-Юрт. Директор спецкомбината Зива Кадыров и главный инженер Имран Бичуев сразу же выехали на радиационную разведку местности. Бульдозерист показал им, где примерно он бросил цилиндр.

На его местонахождение также указывал дозиметр. У расположенной неподалеку бензоколонки они обнаружили повышение дозы внешнего излучения до 75 микрорентген в час (мкР/ч) при естественном фоне равнинной Чечни в 10-20 мкР/ч. По мере приближения к свалочному карьеру фон резко возрастал: 100, 200, 500, 1200, 3000, 6500 мкР/ч… Несмотря на серьезную опасность, радиологи решили выяснить масштаб катастрофы. Превышение фона наблюдалось на расстоянии трех километров от свалки, а максимальная доза гамма-излучения в 90 метрах от источника составляла 9980 мкР/ч.

Позже датчики экспертов зафиксируют рядом с источником излучения показания в 400 рентген в час. Проще говоря, если человек будет находиться рядом с тем самым цилиндром ровно час, ему гарантированы тяжелые симптомы лучевой болезни. По статистике, один из пяти человек, получивших подобную дозу радиации, умрет в течение двух-шести дней, а выжившие будут приходить в себя несколько месяцев. При трех часах такого облучения (1200 рентген) смертность составляет 100 процентов.

Чеченские специалисты поняли, что своими силами с таким мощным источником радиации им не справиться, и обратились за помощью в МЧС Ингушетии. Оттуда доложили в Москву, после чего ситуацию взял под контроль министр МЧС Сергей Шойгу.

В команду, вылетевшую на ликвидацию опасного источника, вошли специалисты из МЧС, ученые из МГТУ имени Баумана и сотрудники московского предприятия «Радон». Они привезли в Чечню спецавтомобиль, оборудование и уникального робота на гусеничном ходу, предназначенного для работы в зонах радиоактивного загрязнения. Здесь стоит немного упомянуть о ситуации, царившей в то время в Чеченской Республике. Это было время короткой передышки перед началом второй войны.

После подписания Хасавюртовских соглашений и вывода российских войск в 1996 году мир, закон и порядок в республике так и не воцарились. К началу 1998 года ситуация обострилась еще больше, ваххабизм превратился в серьезную военно-политическую силу, все громче звучали призывы отделиться от России и избавиться от влияния Москвы. В статье чеченского историка и журналиста Тимура Музаева, опубликованной на сайте Международного института гуманитарно-политических исследований, упоминается «Армия Джохара Дудаева» (АДД) — вооруженное военно-политическое формирование полевого командира Салмана Радуева.

«АДД не подчиняется руководству Ичкерии и не признает законность президентских выборов 27 января 1997 года (президентом Ичкерии был избран Аслан Масхадов)», — отмечается в публикации. Автор статьи пишет, что официальные власти Ичкерии безуспешно пытались приструнить Радуева, публично угрожавшего «похоронить российские города под собственными руинами». В республике зарождались шариатские суды.

Наряду с подрывной деятельностью радикалов расцвел криминальный бизнес. Вооруженные бандиты всех мастей зарабатывали на похищениях людей, которые стали массовыми не только в самой Чечне, но и в соседних регионах. Заложниками становились иностранные и российские представители коммерческих, общественных и государственных организаций, журналисты и обычные люди. Боевики промышляли ворованной нефтью и торговлей наркотиками. Их ряды пополняли молодые люди, прошедшие подготовку в многочисленных лагерях.

В этих сложных условиях необходимо было договориться с властями Ичкерии о безопасности московских специалистов. В ходе переговоров было решено выделить для охраны радиологов бойцов так называемого Исламского батальона. Но в Москве не доверились этим обещаниям и попросили помощи у президента Ингушетии Руслана Аушева. Он выделил для сопровождения московских спасателей своих спецназовцев. Увешанные кинжалами, гранатами и автоматами, они мало чем отличались от чеченских боевиков.

Специалисты прилетели в Грозный под вечер и вскоре под прикрытием силовиков вышли на разведку. На мусорной свалке местонахождение источника радиации было отмечено ржавой кастрюлькой в окружении сигнальных флажков.

Мощные армейские радиометры зафиксировали дозу: 6 рентген в час уже в десятке метров от обозначенного места. В основном манипулировали длинным шестом, к верхушке которого привязали дозиметр, но, чтобы определить метровый радиус, одному из специалистов пришлось пробежать с измерителем в руках рядом с ржавой кастрюлькой. Только там, на месте, радиологи поняли, с каким мощным излучением столкнулись: датчики показывали около 400 рентген в час. Чтобы не поймать смертельно опасную дозу, на расстоянии десяти шагов от эпицентра можно было находиться не более 10 секунд. Как за это время найти в месиве из мокрого снега и грязи цилиндрик размером с пистолетный патрон?

На следующий день чеченцы привезли к свалке кран и бетонные блоки, из них установили стенку в человеческий рост. Преграда защищала радиологов от прямого гамма-излучения. Спрятавшись за стеной, они отправили к ржавой кастрюльке робота.

К его манипулятору прикрепили отражатель с четырьмя мощными инфракрасными лампами и начали растапливать снег с мерзлым грунтом в эпицентре излучения. Пришлось ждать больше часа, пока грунт оттает. Приборы показывали, что цилиндр действительно лежит в радиусе полутора метров, и его попытались нащупать манипулятором робота. Но тот только беспомощно скреб землю. Дело в том, что это устройство предназначалось для разминирования объектов, поэтому его захваты не могли захватить крошечный предмет, а установленная на роботе телекамера с черно-белым монитором не могла рассмотреть объект.

Безуспешные попытки закончились тем, что у робота слетели резиновые гусеницы с траков, и его пришлось оттащить в сторону тросом. Впрочем, он все-таки оказался не совсем бесполезен: перерыв землю в районе поиска, он позволил убедиться, что участок не заминирован.

Поиски затягивались, а в условиях высокой радиации любое промедление повышало риск облучения. Охранники предусмотрительно отошли подальше от опасного участка, оставив москвичей практически без присмотра. К группе людей в куртках с надписью «МЧС России» постоянно проявляли интерес проезжающие по трассе бородатые мужчины с автоматами наперевес. «Русские, а чего это вы тут делаете?» — любопытствовали они, и даже страшное слово «радиация» их не пугало. Радиологи не знали, чего больше опасаться: радиации или похищения. Сообщения о захвате заложников появлялись в новостях чуть ли не ежедневно, в плен брали даже генералов, приезжавших в Чечню на переговоры.

Для поиска опасного объекта решено было использовать обычную лопату. Опытные радиологи из «Радона» разбились на пары, и по двое с лопатами в руках отправились на поиск. Захватив лопатой ком земли, радиолог бежал к стоящему в отдалении металлическому поддону и скидывал на него землю, надеясь, что именно в нем окажется источник. Затем смотрели на дозиметр: очаг излучения не изменил положения — значит, цилиндр остался в куче мокрого снега, мусора и грунта. К опасному участку побежала следующая пара. У одного из радоновцев оказалась легкая рука: он с первой своей попытки «зацепил» цилиндр.

Теперь надо было спрятать источник в специальный полуторатонный контейнер с узкой горловиной радиусом 10 сантиметров. Внешне он похож на 30-литровый бидон, которыми пользуются на фермах для перевозки молока, только с толстыми свинцовыми стенками.

Один из радиологов лопатой поднял с поддона ком грязи и аккуратно ссыпал его в горловину контейнера. Но уровень радиации остался неизменным — значит, цилиндрик все еще находился на поддоне среди земли. Напарник хотел его сменить: радиологи чередовались, чтобы сократить время пребывания у опасного источника и, следовательно, снизить риск облучиться. Но «боец» с лопатой решился на вторую попытку: он уже знал, в каком из комьев земли прячется злополучный источник. Лопата захватывает ком грязи с поддона — и вот уже он летит в контейнер. Приборы сразу же зафиксировали резкое снижение мощности излучения.

Осталось опустить в горловину 17-килограммовую свинцовую крышку-заглушку. Ее поднесли к контейнеру краном, но оказалось, что крошки грунта не дают ей встать на место. Повозившись еще какое-то время, радиологи сумели заткнуть горловину и закрыли основную крышку контейнера. Его погрузили краном на спецавтомобиль для перевозки радиоактивных отходов. Вскоре спецтранспорт доставил опасный груз на охраняемую стоянку в аэропорт.

Ночью выпал снег. Подморозило. Чеченцы обещали подогнать трактор для расчистки трассы, но не смогли. В селение Толстой-Юрт, где расположен могильник, пришлось ехать по узкой горной дороге, заваленной снегом. Легковые машины с охраной остались у подножия сопки. Сопровождал автомобиль с радиоактивным источником лишь УАЗ с руководством Грозненского спецкомбината. Мотор ЗИЛа надсадно ревел и начинал закипать, колеса пробуксовывали, еле цепляясь за обледеневшую дорогу. Вдобавок ко всему, видимо, от тряски защитная крышка контейнера сдвинулась, и в кабине водителя зловеще заверещало звуковое предупреждение об утечке радиации.

Ликвидаторы решили не останавливаться и продолжить путь с открытой крышкой. Свинцовые стенки контейнера защищали от радиации, а излучение из горловины шло вертикально вверх. Заброшенный могильник был изрыт воронками от снарядов, но примитивное хранилище из бетонных плит было готово к приему опасного груза. Перед захоронением крышку контейнера закрепили намертво.

Обратная дорога оказалась не легче: в Толстой-Юрте слышались автоматные очереди. На выезде из селения дорогу перегородила толпа агрессивных подростков с автоматами Калашникова в руках. Их впечатлил «странный автомобиль», и они собрались чем-нибудь поживиться, обобрав приезжих.

Ингушские охранники были далеко. К суровым малолеткам вышел директор Грозненского комбината «Радон» Зива Кадыров. Он объяснил подросткам, что люди в автомобиле — гости республики, которые помогают в «важном деле», ликвидируют опасную аварию. А по кавказскому обычаю гость — понятие святое: даже если к горцу в дом забежит убийца — ему нельзя причинять зла. Речь старшего подействовала на молодежь, и москвичей пропустили без «выкупа».

Группа радиологов наконец добралась до гостиницы аэропорта Грозного (в то время столица Ичкерии носила имя погибшего президента Дудаева — Джохар Кала). Отдохнуть не удалось. Прибежал запыхавшийся Зива Кадыров и сказал срочно собираться: летчикам было приказано запускать двигатели самолета МЧС и выруливать на взлет.

Оказалось, что Шамиль Басаев, назначенный несколькими днями ранее исполняющим обязанности председателя кабинета министров Ичкерии, отдал приказ арестовать радиологов. К слову, он и Салман Радуев неоднократно делали громкие заявления о своих намерениях применить радиацию для войны с мирным населением России. Едва ли у Шамиля были планы конкретно на этот источник, но вмешательство российских специалистов его явно расстроило.

К счастью, опасная командировка в неспокойную Ичкерию завершилась для спасателей благополучно: все вернулись живыми и невредимыми. Улетая радиологи решили не забирать спецавтомобиль, а передать его коллегам из Чечни. Он еще много лет служил местным специалистам, несмотря на многочисленные пробоины от пуль и осколков, полученных во время второй войны. Полгода спустя после уникальной операции ее участников наградили орденами и медалями.

Сергей Шмелев