Руководство к действию

В последние дни перспектива разрешения конфликта между ПАО «Роснефть» и АФК «Система» была весьма четко обозначена как в высказываниях президента России Владимира Путина и главного исполнительного директора «Роснефти» Игоря Сечина, так и в публичной реакции главы «Системы» Михаила Шамолина. Уверен, что конструктивный итог не за горами, пусть, не без определенных материальных издержек каждой из сторон.

5 сентября 2017 года Владимир Путин во время пресс-конференции на полях саммита БРИКС в Китае высказался о разрешении главного хозяйственного спора этого года так: «Я очень рассчитываю на то, что им [«Роснефти» и АФК — Н.К.] удастся достичь мирового соглашения. И думаю, это было бы на пользу как обеим компаниям, так и российской экономике в целом».

В короткой, выверенной формулировке достаточно четко просматриваются сразу несколько, как сейчас модно говорить, «сигналов».

Во-первых, президент, учитывая решение о взыскании с «Системы» в счет погашения убытков «Башнефти» 136 миллиардов рублей, по сути, призывает обе стороны остановиться. В не самых простых внутренних экономических условиях и, конечно, на фоне крайне неблагоприятного внешнеполитического контекста дальнейшая эскалация повредит не столько самим компаниям, сколько России в целом.

Во-вторых, само понимание мирового соглашения, параметры которого, начинаются от назначенных судом 136 миллиардов рублей, предполагает выдвижение неких приемлемых инициатив со стороны компании, активы которой находятся под обременением. И пусть «Система» свое видение мирового соглашения пока не сформулировала, «Роснефть», как следует из цитируемого ниже интервью Игоря Сечина, готова к конструктивному диалогу.

В-третьих, президент, говоря о пользе «российской экономике в целом», как видится, имел в виду и деловой климат в стране, и, что не менее важно, содействие продолжению деятельности компаний АФК. В первую очередь, это, конечно же, МТС, последние финансово-хозяйственные решения в которой напоминают коммерческую панику в преддверии захвата корпоративным агрессором.

Думаю, будет нелишним в который раз повторить, что представители государства и менеджмент «Роснефти» категорически не заинтересованы ни в банкротстве компаний «Системы», ни в переходе прав собственности на пакеты акций предприятий АФК.

На этой неделе Игорь Сечин в интервью телеканалу «Россия 24» продолжил линию на обоснование важности заключения мирового соглашения в указанных параметрах, наглядно, держа в руках решение Арбитражного суда, показывая возможные последствия «системной» деструкции и, что не менее, а может, и более актуально — демонстрируя прорехи в российском корпоративном законодательстве.

Начнем с того, что суд, как сказал Игорь Сечин, согласился с наличием такого существенного обстоятельства дела, как «осведомленность ответчиков о незаконности владения акциями общества «Башнефть» и необходимости их возврата в государственную собственность». И далее, «проведение реорганизации непосредственно перед истребованием акций в судебном порядке указывает на намерение ответчиков использовать корпоративную процедуру реорганизации прежде всего для неправомерного вывода активов контролируемого общества. Это подтверждает наличие противоправного характера действий ответчика».

После такого заявления логично обращение в Генеральную прокуратуру или в Следственный комитет России, поскольку лично мне основания для проведения как минимум доследственной проверки представляются очевидными. Впрочем, исследователю не пристало примерять на себя тогу руководителя крупнейшей российской госкомпании.

Продолжим. В цитируемом интервью Игорь Сечин раскрывает суть одного из возможных последующих требований: «АФК "Система", будучи акционером, вывела также и накопленные дивиденды из "Башнефти". И конкретно в адрес "Системы" ушли порядка 133 миллиардов рублей. Вот эта сумма практически совпадает с утвержденным судом объемом претензий в 136 [миллиардов рублей], так что можно уверенно утверждать, что деньги у "Системы" есть и она может спокойно рассчитаться по этому судебному решению».

В то же время, если АФК незаконно полученные дивиденды уже инвестировала, «Роснефть» готова оказать содействие в организации кредитных линий для погашения задолженности, «и предложения такие в адрес АФК «Система» уже переданы как минимум двумя финансово-кредитными учреждениями». То есть никаких оснований для локальных потрясений нет и быть не может.

Нельзя говорить и о появлении «прецедента» в связи с удовлетворением судебных претензий. Сама история личного обогащения благодаря манипуляциям с акциями, которыми «Система» пользовалась на незаконных основаниях, — беспрецедентна. Поведение АФК, как отмечается в постановлении суда, в корне расходится с общими принципами делового оборота. А значит, инвесторы могут успокоиться по поводу потенциальных рисков, связанных с ведением бизнеса в России.

Наконец, еще один аспект конфликта, на этот раз упомянутый вице-президентом «Роснефти» Михаилом Леонтьевым в интервью радиостанции BFM. Речь о разнузданной PR-кампании против руководства нефтяного гиганта и, говоря шире, российских государственных институтов. «Система», возглавляемая прежде лояльным Владимиром Евтушенковым, после начала судебного разбирательства сделала ставку на «русофобскую и путинофобскую истерию, которая сейчас на Западе чрезвычайно развита, и даже с участием нашей сверхрадикальной оппозиции, и четко размещала все свои заказные материалы, опираясь именно на эти ресурсы».

Называется и фактический организатор «черной PR-кампании» — Евгений Чуйков, профессиональный пиарщик, получивший образование в Лондоне и в 2006-2010 годах работавший в Pelham Bell Pottinger. Эта фирма, напоминает Михаил Леонтьев, занималась раскручиванием «дела Литвиненко» на деньги Бориса Березовского под контролем и руководством британских спецслужб. «Если "Система" готова говорить о мировом соглашении, — заключает вице-президент «Роснефти», — то все это безобразие с этого момента надо прекращать».

В тот день, когда Владимир Путин четко указал на необходимость заключения мирового соглашения, глава АФК Михаил Шамолин назвал слова руководителя государства «руководством к действию». Надеюсь, это была не фигура речи, а первый шаг к продуктивному завершению дискуссии.